Неизв. - Наследие Слизерина (СИ)
Сначала, Гарри хотел открыть Тайную Комнату и натравить на этих извращенцев Рурсуса, но вовремя вспомнил, что Том тоже “Говорящий”, да и Луна не позволит ему обижать таких необычных существ.
Гарри сам не понял, как они с Дафной оказались в Выручай-Комнате.
Юный маг пришёл в себя только тогда, когда он уже закончил полуметровую баррикаду из различного хлама у входа в комнату.
Только тогда Гарри посмотрел на девушку, которую он на автомате притащил с собой.
Именно в этот момент когтевранец понял всю двусмысленность этой ситуации, в которой он невольно оказался.
Он в День Святого Валентина затащил свою невесту в пустое помещение…
Дальше сознание мальчика буксовало от тех образов, что рождались перед глазами юного мага, а к лицу начала приливать кровь.
Похоже, у его наречённой в голове родились похожие мысли, вот только вместо смущения у слизеринки глаза заблестели нездоровым блеском.
Хищной походкой девочка начала неторопливо надвигаться на Гарри.
Сбитый с толку когтевранец начал инстинктивно пятиться. Все инстинкты кричали юному магу, что всё должно быть в точности наоборот.
Только крайней растерянностью когтевранца можно объяснить, что произошло дальше.
В один миг Гарри оступился и упал на диван.
В следующую секунду Дафна уже надёжно прижала собой своего жениха к дивану.
У мальчика перехватило дыхание. В этот момент в голове когтевранца со скоростью молнии пронеслись воспоминания о летних событиях.
Все попытки сбросить наваждение ни к чему не привели.
В конечном итоге юный маг сдался и, не открывая глаз, двинул голову туда, где, по его мнению, должна была находиться голова слизеринки.
Но к удивлению мальчика, там он встретил только пустоту.
Открыв глаза, Гарри с немым вопросом посмотрел на свою пассию.
Та лежала с закрытыми глазами у него на груди и всячески показывала, что слезать с импровизированной подушки не намерена.
Почувствовав его взгляд, девочка открыла один глаз и смерила его долгим взглядом.
- Извращенец, - вынесла вердикт “снежная королева”, поудобнее зарываясь в грудь когтевранца.
Через пару минут слизеринка окончательно заснула, оставив “Героя Магического Мира” наедине со своими мыслями.
========== Первые следы. ==========
Отголоски устроенного Томом хаоса гуляли по Хогвартсу ещё около недели, но таких разрушительных последствий, как первый день уже не имели.
По крайней мере, на следующий день уроки уже были продолжены.
Поразительно, но, несмотря на творившийся в замке беспредел, самой серьёзной травмой, полученный студентами в День Святого Валентина, была сломанная нога Невилла, когда он, неудачно убегая от “купидонов”, случайно упал с лестницы в небольшую нишу для вазы, где и просидел весь праздник.
Но Лонгботтому всё же повезло больше значительно больше, чем шестому Уизли.
Рон так и не сумел убежать от гномов, за что был награждён страстным поцелуем от мускулистого, мужественного купидона.
Кто-то спросит, откуда у этих двоих поклонницы?
Но в этом не было ничего странного. Профессор Редл всегда заботился о своих “любимых” студентах.
Так что Рон Уизли сполна познал на себе “силу любви”.
После переполоха, устроенного Локонсом, жизнь в замке начала возвращаться в мирное русло.
Оказалось, что именно такой встряски и не хватало мрачному замку, чтобы начать медленно возвращаться к жизни.
В Хогвартсе опять стали радоваться первому весеннему теплу.
Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной.
Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст и до момента их созревания остались буквально считанные недели.
Гарри оставалось только молча качать головой, наблюдая такую наивность со стороны студентов и некоторых преподавателей.
Сам же когтевранец после небольшого перерыва с новыми силами вернулся к занятиям, при этом не забывая отслеживать события, происходящие в замке.
Но всё было на удивление спокойно. Разве что мужская часть Гриффиндора устроила бойкот поцелованному рыжику, открещиваясь от него, как от прокажённого.
Всё же из-за крайне малой численности, к подобным вещам английские маги были совсем не толерантны.
Гарри даже стало немного жаль Рона. На целую секунду.
Другой хорошей новостью стало то, что поиски “Глаза Сета” сдвинулись с мёртвой точки.
Через пару дней после завершения творившегося в школе бедлама, Дафна обрадовала когтевранца тем, что по своим источникам она нашла, куда делся божественный артефакт.
Ну, или хотя бы знает, где он когда-то был.
Всё оказалось до банальности просто.
Как оказалось, мир очень тесен, а все дороги ведут в Хогвартс.
Хотя нечто подобное Гарри и подозревал с того момента, когда нашёл в Тайной Комнате тот самый портал.
Ну не могли они быть между собой не связаны.
С рассказанными Дафной фактами, многие известные ему события приняли несколько другой ракурс.
Хотя, наверное, стоило начать с самого начала.
Так вот, в Древнем Египте “Глаз Сета” был одним из столпов власти Бога Войны и проводником Воли одноимённого бога из его домена в наш мир.
Из-за чего данный артефакт был очень сильно связан с Богом-Шакалом. Фактически, “Глаз” за тысячелетия стал, пусть бесконечно малой, но при этом истинной частью данного Божества.
Именно поэтому Сет и не может окончательно покинуть этот мир. Это как стараться закрыть дверь, оставив снаружи пальцы.
Но вернёмся к повествованию.
Постепенно власть Бога-Змея начала угасать. С чем это связанно неизвестно. Важен лишь итог.
Сет задумался о том, чтобы перебраться в более благоприятный мир.
Тогда-то это и случилось.
Во времена правления одиннадцатой династии один молодой жрец вынес из храмового комплекса небольшой, но очень важный драгоценный камень.
За беглецом послали погоню, но он затерялся в охваченной смутой и гражданской войной стране.
Что служило причиной, а что следствием до сих пор неизвестно.
В общем, итог закономерен.
Египет из-за потери солидной части Божественной поддержки на многие столетия развалился на северное и южное царство.
Дальше “Глаз Сета” всплыл в истории, как одна из регалий Верховных Магов Карфагена.
За эти века “Глаз” несколько изменился.
Этот благословлённый Богом-Шакалом сапфир оказался надёжно помещён в ожерелье из Лунного Серебра.
Правом обладать данным ожерельем в глубине души грезили почти все античные маги.
В некоторых старых рукописях существовала даже версия, что именно желание владеть артефактом и послужило истинной причиной маниакального желания Рима уничтожить Карфаген.
Чем же так был необычен этот камушек, что он сумел стать одним из главных сокровищ древнего мира?
Всё было до банальности просто.
Без подпитки своего Создателя камень хоть и растерял большую часть своей мощи, но всё равно оставался почти бесконечным кристаллом-накопителем, чья ёмкость была на несколько порядков выше, чем могли создать даже самые искусные маги, который при этом ещё потихоньку и сам вырабатывает ману.
А если быть точнее, то продолжал потихоньку тянуть Силу из своего Создателя.
Пусть совсем чуть-чуть по меркам архимагов, но потребности среднего мага в мане он перекрывал в разы.
Почему же с такой мощью Карфаген не завоевал весь мир, не говоря уже о каких-то второсортных римлянах?
Ответ достаточно прост.
Сила, преобразуемая “Глазом”, была уж слишком специфической, фактически сжигая тех, кто её использовал изнутри, поэтому Верховные Маги и не спешили её применять.
Всё же Сила Бога слишком чистая и не подходит для существ данного порядка. А передать такую мощь в чужие руки было откровенно страшно.
Мало ли, вдруг выбранному в качестве проводника Силы рабу/слуге/ученику ударит в голову идея забрать всю мощь себе.
Кроме того, поскольку камень использовал энергию уходящего Бога, он слабел в геометрической прогрессии по мере отдаления от владений своего Создателя.
Но даже так “Глаз” не одно столетие безупречно служил делу усиления могущества древнего Карфагена.
Всё изменилось тогда, когда в очередной Пунической Войне владелец Божественного Глаза отправился с ним на войну, перед этим вычерпав все возможные городские запасы маны.
Пусть с того момента, когда “Глаз” покинул Африку, он перестал получать подпитку от Сета, но собранная в камне мана была такой, что его хозяин в одиночку мог потягаться с Римским Кругом Магов.
