Nata Malfoy - Три мгновения
- Гермиона, но даже Дамблдор отказался в этом участвовать!
- Да, - девушка остановилась и упрямо взглянула на друга. - Но я не могу просто смотреть на это сложа руки! Пойми, Рон, Гарри не оставил нам выбора! И если не это, то уже ничто не спасет его!
- Да, наверное, ты, как всегда, права... - согласился парень и посмотрел на часы.
- Гермиона, уже вечер. Когда они приедут?
- Вот-вот, - отвечала девушка. - Нам надо спешить.
* * *
- Любимый, ты веришь мне? Я знаю, что да, ты всегда так говорил. Поверь мне в последний раз, я не сделаю тебе плохо... не хуже, чем нам сейчас. Мы просто пойдем на прогулку.
Тихий шелест одежды. Гарри дрожащими пальцами застегивает пуговицы на белой рубашке светловолосого юноши. Он любил эту рубашку, он помнит.
...А кожа такая холодная, будто дотрагиваешься до змеи. Ну да. Змея - символ Слизерина. Но он не похож на змею, он теплый - внутри. Был. Теперь там пустота.
...Не плакать. Что это, зачем слезы? Он уже давно не мальчик. Но эти глаза... как можно не плакать, глядя в них?..
Не плакать! «Малфои не плачут». Поттеры тоже. Только если из-за Малфоев...
...«Драко, как же я люблю тебя!..». Люблю... что значит это слово? Разве так обозначается пустота, которая внутри? И боль? Нет, это что-то другое, он не знает, что значит это слово...
- Ты же любил закат, и звезды. Помнишь?.. А я помню. Ну так вот, мы сегодня идем туда, откуда их видно лучше всего.
...Что? Как будто рука дрогнула, когда ее коснулись...
- Ты слышишь меня? Я знаю, слышишь! Ты... вздрогнул? Нет, только не смотри на меня так!
...Не смотри на меня так.
...В эти глаза смотреть невозможно.
...Не нужно смотреть.
- Гермиона с Роном хотят забрать тебя у меня, но я не отдам. Я никому не отдам тебя!.. Мы просто идем гулять. Помнишь Астрономическую башню? Ты рассказывал, что когда-то часто ходил туда, из-за меня. И я ходил, в надежде встретить тебя, но мы так ни разу и не столкнулись. А теперь нас не может разделить уже ничто - ни ненависть, ни война, ни Волдеморт - и мы все равно никогда не будем вместе...
Тихие шаги, кто-то садится на подоконник.
- Иди сюда, садись. Вот так. Посмотри, как это красиво!.. Посмотри на меня, как раньше!.. Драко, я прошу, только один раз!.. - глухие рыдания.
И снова, как давным-давно, Драко сидит на окне Астрономической башни, свесив ноги вниз, и смотрит вперед. А впереди - облака, ясное голубое небо, и ярко-оранжевый закат, и зеленовато-синие верхушки деревьев, и сапфировая гладь воды - но он ничего этого не видит... Рядом с ним, обнимая и шепча что-то сквозь слезы, сидит Гарри, но Драко не слышит, что он шепчет, и не чувствует обхвативших теплых рук...
- Помнишь, я спросил тебя однажды, был бы ты против того, чтоб я убил тебя? Ты ответил, нет. Прости меня, Драко... Это не ты, это я слабый... я не могу так больше... - тихо шепчет черноволосый мальчик, поднимаясь на ноги в оконном проеме, и поднимая второго. - Прости... Я всегда любил тебя!.. - мягкий поцелуй в безжизненные губы.
...«Я всего лишь хотел, чтобы ты был счастлив...»
...Не смотри, не смотри на меня так!
Сердце мальчика все еще с надеждой бьется в груди пойманной птицей, когда он последний раз смотрит в серые глаза, пытаясь найти в них хоть отблеск Жизни.
Не находит.
В его собственных глазах нет ни безумия, ни страха, ни отчаяния - только боль и... любовь. Любовь, несмотря ни на что.
И, крепко обняв любимого, сделав свой последний глоток воздуха, Гарри вместе с Драко шагает из окна Астрономической башни вперед, туда, где - он верит - они навсегда останутся только вдвоем.
...Сердце шкалит просто,
Два прыжка - и звезды,
Но жалеть не стоит нас, не нужно.
Мы с тобой сегодня
Навсегда свободны,
Навсегда вдвоем мы, потому что...
Эпилог
В окнах гаснет свет,
Как будто навсегда
Уходит из-под ног
Чужая планета...
Полцарства за билет,
Оплачено сполна...
Из тысячи дорог
Я выбираю эту:
Держаться за воздух,
За острые звезды,
Огромного неба
Коснуться рукой.
Держаться за воздух,
За острые звезды,
И там, над землей,
Дышать им с тобой...
Мой зеркальный враг
Мне верен до конца,
И на ветру дрожат
Воздушные своды...
Как трудно сделать шаг,
Еще сложнее - два...
Дорога наугад...
Я выбрал свободу:
Держаться за воздух,
За острые звезды,
Огромного неба
Коснуться рукой.
Держаться за воздух,
За острые звезды,
И там, над землей,
Дышать им с тобой...
...Свобода. Полная, абсолютная свобода. Нет никаких цепей, связывающих твою душу. Все, что ты чувствуешь - это резкий, но совсем не острый ветер, и чуть прохладное тело, которое ты обхватил руками. Воздух словно слишком глубоко проникает в твои легкие, так глубоко, что ты уже не можешь вздохнуть. Это не сравнимо даже с тем, что ощущаешь на квиддиче - это во много раз быстрее, и... легче. Перед глазами мелькают цветные картинки твоей жизни, но это все уже не принадлежит тебе, не несет ни боли, ни радости. Больше не страшно - там ты не останешься один: слишком крепко держишь его за руку. Вам остается только успокоение. Ты наконец добился того, чего хотел так давно - вы свободны: только ты и твой любимый враг. Вдвоем.
И - резкая боль в груди. Это не удар, это, кажется, похоже на то, как если бы перекрыли доступ воздуха. Просто не дышать. Это так легко...
В глазах минуту назад была темнота, а теперь засиял свет. И по дороге туда, вперед, вы тоже пойдете ВМЕСТЕ.
* * *
- Он приходит в себя, директор! - воскликнул Снейп, склоняясь над юношей на диване, не в силах скрыть свою радость.
- Подожди, нет. Не трогай его, ему нужно еще несколько минут, - Дамблдор ненавязчиво отстранил учителя и сам начал тревожно вглядываться в неподвижное лицо, на котором сейчас стали проявляться краски.
- Может быть, ты наконец расскажешь мне, что происходит? Я имею право знать! - проговорил Снейп, по голосу которого можно было легко различить степень негодования его обладателя.
- Успокойся, - как ни в чем ни бывало сказал директор, взглянув на него. - Прости, я не мог точно объяснить тебе, пока не был уверен, что все пойдет так, как надо.
- Но я ничего не понял из твоих рассказов. Как можно узнать будущее за три дня?
- Эти три дня, что он провел здесь, для него - всего лишь три мгновения, - заговорил Дамблдор, - очень длинных мгновения, в которых он увидел всю свою жизнь. Я знаю, что мало таких, кто пожелал бы знать точный день и час своей смерти. Но у меня не было выхода - только так я мог попытаться спасти его.
- О Мерлин... Я никому не пожелал бы такой участи, - прошептал Снейп, но потом, взяв себя в руки, добавил:
- Хотя, быть может, то, что он там увидел - это слава, знаменитость, куча сопливых детей и смерть от несварения желудка лет этак в сто двадцать.
- Боюсь, это не так, Северус... - проговорил Дамблдор, неотрывно глядя на мальчика, начавшего метаться по дивану, будто в бреду. - А ты, кстати, приготовь заживляющие зелья - теперь мы наконец сможем лечить его.
Директор хотел еще что-то сказать, повернувшись и глядя в глаза зельевару, когда тот прервал его, вскрикнув:
- Он открыл глаза!
* * *
Гарри глубоко вздохнул и открыл глаза. Странно, но он снова мог дышать, видеть, слышать, чувствовать. И он сразу же ощутил, что больше не держит в своих руках руки другого, своего любимого.
- Где... он? - прошептал мальчик, как только к нему возвратился голос.
- Гарри, как ты? - на край дивана присел Дамблдор и успокаивающе погладил руку ученика, вцепившуюся в ткань покрывала. Тот немного расслабился и попытался оценить обстановку.
- Объясните, что происходит, директор, я ничего не понимаю.
- Гарри, если ты помнишь, мы отправились к Волдеморту, и он попытался убить тебя...
- Да, но... Это сейчас не важно, - перебил гриффиндорец, и его глаза как-то подозрительно заблестели. - Скажите, что с Драко?
- С Драко Малфоем? - немного удивился Дамблдор. - Все в порядке, не переживай...
- Он... жив? Господи, - Гарри закрыл лицо руками, - разве это «в порядке»? Его душа... - мальчик не смог продолжать, слезы застилали глаза, и он зарыдал.
Северус молча наблюдал за этой сценой, не зная, что предпринять. Что же мог увидеть Поттер, если даже он не может контролировать себя?
Дамблдор обнял судорожно вздрагивающее тело ученика, и зашептал:
- Гарри, ты должен успокоиться и выслушать меня. То, что происходило после первого раза, когда мы отправились к Волдеморту - это Сон. Не совсем обычный, да, все же только сон.
Гарри еще раз всхлипнул и, подняв глаза на директора, ухватился за его руку:
