Наталья Коралевских - Я - Хюррем! (СИ)
Заночевала я в ближайшем леске, предварительно зайдя поглубже. До темноты в Стамбул было никак не успеть, хотя есть хотелось страшно,а пить еще больше. Подрастающий детеныш явно намекал безалаберной мамашке, что на таком питании он долго не протянет. И винить в его нежданной кончине мне нужно будет только себя.
Я лежала в охапке сухих листьев и травы, которую быстро насобирала для того, чтобы не студить спину на голой земле, и размышляла.
Я убила человека ради власти. Или? Ради Сулеймана? Чтобы никто не посмел забрать меня у него? Но чем мне так важен этот надменный османский варвар, что при одной мысли о конопатом рыле в его постели мои кулаки сами сжимаются, царапая отросшими ногтями кожу ладоней?
Почему мне резко стало не все равно? После того раза, когда я впервые испытала с ним оргазм? Не смешно. Несерьезно. Тут что-то большее.
Я думала, думала и все больше понимала, что дела мои плохи. Против своей воли я влюбилась в султана, и это сделало меня его рабыней. Потому что он стал для меня близким и родным – таким, каким не смог стать ныне покойный Ибрагим-паша.
И что это значит?
А значит это, что я буду бороться за свою любовь!! И никакие косоглазые недоношенные…….. дальше много слов непечатных….. мне в этом не помешают!
С этой мыслью я успокоено перевернулась на правый бок и вскоре мирно уснула.
Проснувшись на рассвете, я быстро умылась и напилась воды из найденного неподалеку ручейка, взгромоздилась в седло и пришпорила лошадь. Пора было возвращаться на свое законное место, к своему законному мужу, и отвоеванной с таким трудом и жертвами власти.
***
Султан не приходил в себя вторые сутки подряд. Изредка вскрикивал что-то в полубреду, метался по кровати, но приходить в сознание отказывался. Лекари разводили руками и заявляли, что все в воле Аллаха. Валиде билась в истерике, но поделать ничего не могла.
Отряды янычар, посланных на розыск пропавшей султанши, вернулись ни с чем. Во дворце царило поистине траурное настроение. Наложницы боялись громко разговаривать, прячась по углам ташлыка и еле слышно перешептываясь. Только Фирузе победно глядела на всех с балкона этажа фавориток, и время от времени заливалась на редкость неприятным смехом в ответ на шуточки своей толстой служанки.
Гюльнихаль-хатун с маленьким шехзаде Мехмедом сидела на диванчике, который любила занимать ее пропавшая госпожа, и мысленно представляла себя в одежде султанской одалиски. Она знала, что наступит ее день, и султан призовет ее к себе. Она молила об этом и Христа, и Аллаха, и даже Дьявола, который, как известно, охотнее откликался на просьбы грешных смертных.
Но в тот миг, когда служанка окончательно уверила саму себя, что ее время вот-вот настанет, дверь в гарем распахнулась, и ее взору, а так же взору находившихся на этаже рабынь, предстала пыльная, растрепанная и очень недовольная Хасеки.
-Дестуууур! Хасеки Хюррем Султан Хазрет-Лери!!- опешившие на секунду от вида законной супруги Падишаха стражники все-таки вспомнили о традициях и порядках.
Хасеки встряхнулась, одернула мешковато сидевший на ней мужской кафтан и гордо, задрав подбородок и сверкая зелеными глазами, как кошка в темной комнате, прошествовала через ташлык. Ее провожали пораженные и ненавидящие взгляды.
-Мария! – голос Хасеки был недовольным. – Почему ты сидишь здесь с моим сыном? Ему сейчас необходимо спать!
Каждое слово Хозяйки Гарема было для девушки, как пощечина. Гюльнихаль молча вскочила и рванулась в покои Хасеки, чтобы поскорее уложить драгоценного шехзаде.
-Фирузе-хатун! – негромко, но очень внятно позвала Хюррем свою опешившую соперницу. – Подойди.
Через пару минут пришедшая в себя наложница встала перед госпожой, презрительно скривив харю. Рыжая молча посмотрела на нее, неуловимо поменялась в лице, как следует размахнулась и от души влепила ей пощечину.
Последовала секундная немая сцена.
-Забываешь, перед кем стоишь, Троянский конь? – со злой усмешечкой поинтересовалась Хюррем. – Ничего, если во дворце Тахмаспа тебя манерам не обучили, добро пожаловать в гарем!
От последних слов Хасеки и того тона, которым они были произнесены, содрогнулись почти все присутствующие девушки. Фирузе было открыла рот, чтобы завопить, но моментально словила еще один болезненный шлепок по губам.
-И рта без моего приказа – не открывать!
С этими словами Хюррем Султан ехидно улыбнулась, оттолкнула с дороги конопатую и красную как кумач помеху, и вскоре скрылась в коридоре, ведущем в ее личные покои.
-Я тебе еще покажу-у-у-у! – постыдно разревевшись и утирая кулаком сопли, прохныкала ей вслед Фирузе.
***
Как же хорошо снова оказаться дома! Едва переступив порог, я отвела душу на конопатом таракане, оказавшись в своих покоях, поела, быстро переоделась и сразу направилась в хаммам. После этого мне предстоит навестить сиятельную валидэ, чтобы оповестить ее о своем возвращении. Надо только историю своего похищения поправдоподобнее сочинить. Хотя, что я теряю? Свалю все на Ибрагима, ему уже все равно…
Это я так думала. События развивались в неожиданном и не особо выгодном для меня направлении.
Стоило мне переступить порог хаммама, как там моментально объявилась валидэ. Выражение ее лица не сулило мне приятных событий.
-Что все это значит, неверная?!! – грозно зарычала она. Я подняла бровь и смерила свекрову уничижительным взглядом. Не помогло. – Как ты осмелилась сбежать из гарема, а затем тебе еще и наглости вернуться хватило?!!
Рта раскрыть мне просто не дали.
-Мойся, собирай свои вещи и бери служанок. Ты отправляешься в Старый Дворец!
-Хрена лысого, - тихо и внятно сказала я, подойдя к валидэ вплотную. – Никуда я отсюда не поеду, пока вы не остынете и не соизволите выслушать то, что произошло на самом деле. Ваши приходы меня уже, честно признать, задрали!!
Последнее слово я уже просто прорычала.
Дальше несколько событий произошло одновременно. Валиде посинела, начала хватать ртом воздух и мешком осела на пол, оставшись в совершенно нелепой позе. Я наклонилась над свекровью и неожиданно поняла, что она мертва.
Остекленевший взгляд, приоткрытый рот, из которого стекает ниточка слюны… моментально запавшие глаза… Где-то я это уже видела.
В этот миг у меня за спиной раздался торжествующий злобный вопль. Фирузе. Ну, ты меня достала!!
-Валидэ –султан!!...- договорить она не успела. Отлетела в сторону от мощного пинка, и ударилась виском об стену. Тихо охнула и с посеревшим лицом сползла на пол, застыв в такой же нелепой позе.
-Как… неаккуратно, - неискренне заметила я. Рабыня за моей спиной вздрогнула, но ничего не сказала, а других свидетелей не было. Как удачно! – Позови евнухов. Фирузе – в Босфор, валиде – в ее покои.
Меня не посмели ослушаться.
На следующее утро та самая рабыня, бывшая единственной свидетельницей этой сцены, была найдена повешенной в бельевой комнате. Я неискренне поохала и вечером отправилась к ювелиру, чтобы заказать себе корону.
Со смертью валиде я стала главой гарема – официальной, пока это право у меня не отберет Сулейман. А он не отберет… Уж я постараюсь!
Стоя на балконе и оглядывая испуганных рабынь, бегающих внизу, я едва подавляла дикое желание в голос рассмеяться.
Что мне гарем… я буду править миром!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.
