Luna the Moonmonster - Волк и Пеликан
— Хорошо. Это все, что я хотел услышать.
— Почему ты об этом спрашиваешь? Есть что–то, чего я не знаю?
— Есть много вещей, которых ты не знаешь, но большинство из них ты не готов услышать.
— Если ты так считаешь.
— Да. Итак, ты рассказал, почему ты не сближаешься с Поттером, а что насчет остальных?
— Ну, мне не разрешается разговаривать с Лили Эванс, потому что мой отец никогда не одобрит общение с маглорожденными. Что касается Петтигрю, он идиот. Не стоит моего времени. Люпин — друг Поттера, поэтому мы по умолчанию не любим друг друга. А Блэк — это другой вопрос. Видишь ли, половина семьи Блэков Темная, а половина — Светлая. Сириус Блэк — на Светлой стороне, и хочет, чтобы все это знали. Он всегда говорил, что он Светлый волшебник, а если бы он был дружелюбным ко мне, это означало бы, что он открыто принимает Темных волшебников. Он хочет избежать этого, насколько возможно. Вопрос в том, что для того, кто заявляет, что он добрый и Светлый, у него довольно темные шутки. Думаю, убийство одноклассника можно расценить как зло.
— Я тебя понимаю. Он потерял мое доверие, и сомневаюсь, что он заслужит его вновь. Слишком поздно. Никогда не думал, что он может быть таким злобным.
Их тихий разговор был прерван вежливым покашливанием за спиной. Гарри обернулся и встретился лицом к лицу с объектом их обсуждения.
— Можно поговорить с тобой, Гарри?
— Мне нечего сказать тебе, Сириус.
— Пожалуйста. У меня есть, что сказать.
— Говори.
Сириус мельком взглянул на окружающих слизеринцев, которые с интересом прислушались к разговору.
— Мы можем поговорить наедине?
— Нет. Думаю, что остальные ребята с моего факультета должны услышать это.
— Гарри…
— Нет. Если ты хочешь что–то сказать, можешь говорить здесь.
Сириус посмотрел на ожидающие лица. Люциус наблюдал с особым вниманием.
— Я пришел извиниться перед тобой, Гарри.
— За что ты извиняешься передо мной? Ты должен извиниться перед Севом. В конце концов, это его ты пытался убить.
Сидевшие рядом слизеринцы ахнули и стали передавать эти слова шепотом остальным. Вскоре четвертая часть Зала размышляла над тем, что произошло. Тут же слух дошел и до стола Хаффлпаффа, а потом до Равенкло. Через несколько минут к обсуждению присоединились гриффиндорцы. Учителя также все слышали и ждали, что скажут Сириус и Гарри дальше.
— Я не пытался убить его…
— Отправить человека в ситуацию, где он столкнется с диким животным и без защиты — это, конечно, не причинит ему вреда. Его могли запросто убить, а значит, ты стал бы убийцей.
— Я не убийца!
— Но мог бы им стать. Легко. Что делает тебя не лучше, чем Пожиратель Смерти.
Некоторые из старших слизеринцев послали Гарри ядовитые взгляды, но были слишком заинтересованы, чтобы прервать разговор. Сириус с ужасом уставился в зеленые глаза, слегка покачивая головой.
— Я не Пожиратель Смерти.
— Нет? Они убивают, не задумываясь. Ты сделал почти то же самое. Так, скажи мне, в чем разница?
К счастью, Дамблдор вмешался в их диалог. Подойдя к ним, он поднял руку.
— Мальчики, думаю, мы должны обсудить это в моем кабинете.
Гарри, Северус и Сириус кивнули и неохотно последовали за директором из Большого Зала, позади них продолжались перешептывания.
*~*~*
— Что произошло? — спросил Дамблдор, когда все четверо расселись в кабинете директора.
— Блэк пытался убить меня, — объявил Сев. Дамблдор слегка поднял бровь и посмотрел на поежившегося Сириуса.
— Вы потрудитесь объяснить, мистер Блэк?
Сириус опустил голову и глянул на Гарри в поисках поддержки. И был разочарован, когда его глаза столкнулись с холодным взглядом парня. Он не получит помощи от Гарри.
— Это была всего лишь шутка, сэр, — начал он. — Снейп совал свой нос, куда не следовало, и я решил преподать ему урок.
— Это хорошо, мистер Блэк, но все же не объясняет мне, что вы на самом деле сделали.
— Я сказал ему, если он хочет знать, что происходит, он должен заглянуть под Гремучую иву в полнолуние.
Дамблдор побледнел, а из глаз пропали искорки. Он нахмурился и разочарованно посмотрел на Сириуса.
— Мистер Блэк, вы знаете, кто там находится в полнолуние, и, тем не менее, вы сознательно отправили туда незащищенного товарища?
— Да.
— Вы понимаете, что я вправе исключить вас?
— Да, сэр, — тихо ответил он.
— Мне кажется, поскольку мистер Снейп пострадал от этой опасной и беспечной шутки, он должен принять решение о том, какому наказанию вы подвергнетесь.
Сириус был шокирован этим предложением, а Сев слегка задумался. Он хотел бы избавиться от Сириуса на много лет, от него и от его друзей. Наконец, ему представился шанс расквитаться за постоянный позор. Исключение. Он мельком взглянул на ошеломленного гриффиндорца. Но не смог принять такое важное решение сам. Он перевел взгляд на человека, который, как он знал, даст ему справедливый ответ. И увидел, как Гарри слегка покачал головой. Получив сообщение, он вновь посмотрел на директора.
— Я не хочу, чтобы вы исключали его.
Дамблдор выглядел немного удивленным, а Сириус не мог в это поверить. Он потерял дар речи. Мальчик, которого он чуть не убил, не собирается исключать его.
— И почему же, мистер Снейп? — спросил его директор.
— Есть наказания и похуже.
— Вы уверены?
— Да. Я хочу, чтобы вы дали ему месяц отработок с Филчем, отняли достаточно баллов у факультета, чтобы Гриффиндор выбыл из соперничества за Кубок, и запретили ему проводить любые розыгрыши до конца года.
Если первые две просьбы ужаснули Сириуса, то последняя заставила его открыть рот от удивления.
— Я выполню ваши просьбы, — сказал Дамблдор. — Думаю, это справедливо, раз вы спасли его от исключения. А какое наказание будет, если он все–таки устроит розыгрыш до конца года?
— Исключение.
— Ясно.
— Назовем это условным освобождением. Если он нарушит правило, то получит наказание еще хуже.
— Да будет так. Сириус Блэк, я назначаю вам один месяц отработок с мистером Филчем, отнимаю двести пятьдесят очков у Гриффиндора и запрещаю устраивать любые розыгрыши до первого сентября.
Глава двадцать шестая — Джеймс и Лили на дереве
Переводчик Dark_Malvinka.
— Как ты мог встать на его сторону?
— Я не говорю, что он был прав, просто я не собираюсь выносить ему приговор за это. Он совершил ошибку. Каждый может ошибиться.
— Ошибка? Ты называешь покушение на убийство ошибкой? Если это простая ошибка, не хочу знать, что в твоем понимании грех. Не могу поверить…
— Но, Лили…
— Никаких «но, Лили», Джеймс Поттер! Мы дружим уже пять лет, но теперь я вижу, что никогда по–настоящему не знала тебя. Если здесь ты можешь принять его сторону, тогда ты совсем не тот человек, которым я тебя считала.
— Лили, послушай меня…
— Нет, Джеймс, я достаточно тебя слушала. В этот раз ты послушаешь меня. Я знаю, что ты спас Снейпа, но это тебе не поможет. Если ты поддерживаешь Сириуса, тогда, боюсь, дружбе конец.
— Лили, ты не можешь так со мной…
— Могу! Гарри был прав, когда рассказал, что он сделал.
— Он угрожал Сириусу! Сказал, что отправит его в кому или убьет.
— Он просто защищал своего друга.
— Как и я!
— Есть разница, Джеймс. Его друг невиновен.
— Как же!
— О, он что, сам отправил себя под иву?
— Нет…
— Это сделал Сириус, так что он виноват. Я не могу смотреть на это сквозь пальцы, извини.
— Лили, ты не можешь порвать со мной.
— Мне жаль, Джеймс.
— Но…
— Нет! Джеймс, ты не слушаешь. Ты видел, как это повлияло на Ремуса. Он никогда никому не причинял вреда, и вот друг, которому он доверил свой секрет, так поступает. Ты не понимаешь, что Сириус не только подверг опасности жизнь Снейпа, но и свою и Ремуса! Как ты думаешь, что бы сделало Министерство, если бы Ремус убил Снейпа?
Палач со своим топором разобрался бы раньше, чем ты успеешь сказать «приговорен». Ремус был бы «упокоен». Сириуса бы отправили в Азкабан за убийство. Ты думаешь, он выдержал бы хоть пять минут с Дементорами, не сойдя при этом с ума?
— Лили, я знаю, он повел себя тупо. Я это понимаю. Но не понимаю, почему это встало между нами. Мы здесь не причем.
— Джеймс, еще как причем. Ремус наш общий друг. Ты спас от него Снейпа, что сделало тебя ключевым игроком в этой ситуации. Не говори, что мы не причем. Извини, Джеймс, я больше не могу.
Лили повернулась и вышла из гостиной Гриффиндора. Пара до поздней ночи обсуждала происшествие, в которое впутался Джеймс. Лили, которая не любила большинство слизеринцев, тем не менее, не воспитывалась в семье, где факультетские предубеждения впитывались с рождения. И хотя, в общем, слизеринцы доказали, что они не приветствуют маглорожденных, она не могла смириться с попыткой убить одного из них. А Джеймс, несмотря на то, что ему не нравился поступок Сириуса, не мог открыто противостоять его действиям. Этого она просто не могла принять. И, хотя она любила Джеймса, у нее были и собственные принципы, от которых она не собиралась отказываться. Даже из–за любви.
