Кира Измайлова - Бежать нельзя остаться
От комнаты, можно сказать, ничего не осталось. Кровать — в щепки, окно вынесено, а почти все уцелевшее полыхает жарким пламенем.
Вот тут только Драко сумел по достоинству оценить мастерство и силу дедушки Грегуара: тот только бровью повел, и пламя моментально угасло, покореженная кровать исчезла, окно вернулось на место, а дым рассеялся.
— Спонтанный выброс неконтролируемой магии, — себе под нос пробормотал Снейп. — Но в таком возрасте? Ей же не меньше тринадцати!
— То-то и оно… — ответил Шанталь. — Мари! Что случилось?
Всхлипывающая сиделка, которой вторая, постарше, обрабатывала ожоги на лице и на руках, только покачала головой:
— Не знаю, дедушка! Все было в порядке, я только хотела дать ей зелье, как обычно, и вдруг…
Взгляды присутствующих переместились на девочку: та съежилась в дальнем углу, обняв колени руками и спрятав лицо. С ней как будто ничего не случилось.
— Катрин, может, ты попробуешь поговорить с ней? — попросила Жозефина. — С детьми у тебя как-то лучше получается…
— Нет, давайте я! — между взрослыми протолкался Драко. У него в голове будто что-то щелкнуло. — Я вроде понял, в чем дело!
— Ну и?.. — скептически спросил Грегуар.
— А вы не догадались? Служитель из клиники, больничная одежда… А на Мари платье такое, что на сестринский халат немножко похоже, светленькое, — пояснил тот. — Вот она и перепугалась…
— Драко, осторожнее, — с тревогой в голосе произнес Люциус.
— Папа, я всегда осторожен, — ответил тот, медленно, шаг за шагом приближаясь к девочке. — А вы бы шли все отсюда, вы ее только больше пугаете…
— Внучек, — ласково сказал Грегуар. — Я здесь, и палка моя при мне, не забывай.
— Дедушка! — оглянулся тот. — Я же не в обиду сказал! Ну правда, слишком много людей!
— Хорошо, — подумав, согласился тот. — Все вон отсюда. Люциус, Катрин, можете остаться, подстрахуете мальчика. Гарри, я сказал — все вон!
Притаившийся за дверью Поттер уныло поплелся вниз по лестнице.
Люциус и Катрин встали так, чтобы их не было слишком уж заметно, но так, чтобы суметь мгновенно прийти на помощь сыну, случись что.
— Эй, эй, — негромко говорил тот по-немецки, медленно, шаг за шагом приближаясь к забившейся в угол девочке. — Ну чего ты испугалась? Разве тебя кто-то обидел? Мари хотела позаботиться о тебе, а ты ее обожгла, ну как так можно?
В ответ девочка что-то пробормотала, а потом вдруг с силой ударилась затылком о бревенчатую стену. И еще раз. И еще.
— Ты слышал?.. — с ужасом спросила Катрин.
— Да… А ты поняла, на что это похоже?
— На твоих домовиков. Они тоже норовили закричать «Тикки плохой, Тикки не угодил хозяину!» и начать биться головой обо что-нибудь, пока их Этьен не перевоспитал… А она сказала что-то вроде «Нельзя, нельзя, я не буду больше…» Хотя с ее акцентом не поймешь толком.
— Тс-с…
— Ну посмотри на меня, — уговаривал Драко. Он потихоньку подходил все ближе и осторожно протягивал руку. Точно таким же тоном он говорил и так же жестикулировал, приручая детенышей гиппогрифов, подманивая жеребят, да вообще любую живность. — Ничего ужасного не случилось. Со всеми бывает. Ну-ка, подними голову, я посмотрю, вдруг ты обожглась?
— Люциус, осторожно подсвети Люмосом сзади, тебе удобнее, — прошипела Катрин. Тот недоуменно нахмурился, но просьбу выполнил.
Не меньше четверти часа прошло, прежде чем девочка наконец взглянула на Драко. Откуда у того столько терпения, не понимал ни Люциус, ни Катрин.
— А она симпатичная…
— Не спугни!..
Девочка захлопала ресницами, приподняла голову повыше.
— Ангел? — спросила она еле слышно. — Ты за мной?
— Я не ангел, я Драко, — улыбнулся он. — Но, наверно, за тобой. Вставай-ка, чего на полу сидеть, простынешь…
Та будто утратила волю к сопротивлению, а может, спонтанный выброс забрал слишком много сил: вела себя девочка, как тряпичная кукла. Драко без труда поднял ее с пола и усадил на чудом уцелевший диванчик.
— Я же говорил, совсем окоченела, — нес он какую-то чушь, — хоть и май месяц, а тут у нас еще не жарко… Ты откуда такая взялась? Почему всех боишься? Тебе кто-то сделал что-то плохое? Тот мужчина в машине? Ну, который разбился?
— Михаэль разбился?.. — впервые адекватно отреагировала девочка и разревелась, спрятав лицо в ладонях.
— Он так гнал, что не удержал машину на повороте, — серьезно ответил Драко. — Тебе повезло, ты вылетела, когда она перевернулась. От кого вы бежали?
Девочка опустила руки и уставилась на него громадными синими глазищами.
— Они… они меня везде найдут… — прошептала она. Акцент никуда не исчез, но заговорила она более связно. — Меня родители крали. Два раза. Их в тюрьму сажали. Не знаю, где они теперь… А потом Михаэль… Он был добрый. Он меня жалел…
Люциус, нахмурившись, взглянул на Катрин. Знал он, во что выливается порой такая «жалость». Та молча покачала головой: в этом смысле девочки не касались.
— Михаэль говорил, я как его дочка. Похожа… А потом Полли умерла, — рассказывала о чем-то девчушка. — И Михаэль решил — ждать нельзя. И украл меня. И мы побежали быстро-быстро, у него машина была, мы сели и поехали. Я сзади, я могла спать, а он ехал и ехал…
— Он мог просто заснуть на серпантине, — шепнул Люциус. Катрин кивнула.
— А он тебе говорил, куда вы едете? — поинтересовался Драко.
Та покачала головой.
— Сказал, это место, где меня не найдут. И мучить не будут. Нам бы добраться, и все будет хорошо… А потом он найдет моих родителей. Только за нами гнались. Михаэль машину прятал в лесу, а мы с ним забирались в овраги. Это когда сверху летали такие…
— Вертолеты?
— Не знаю…
— Ну, неважно, — успокоил Драко, осторожно прикасаясь к ее рукам, — мало ли, кто там летал. Это ты им нужна была?
— Я… — всхлипнула девочка. — Я… я слышала, говорили, я дорого стою. Я — оружие. Если они научатся делать таких, как я… И чтобы слушались…
— Тихо-тихо-тихо… — Драко придвинулся ближе и погладил ее по голове. — Тут тебя никто не тронет. Ничего не бойся. Михаэля жалко, но тебе повезло…
— Они меня везде найдут! — вскрикнула она. — И вас всех убьют! Чтобы не узнали! Или я убью, как сегодня…
Люциус посмотрел на Катрин. Глаза у него казались совершенно круглыми. Катрин прижала палец к губам.
— Мама, — тихо позвал Драко. — Мамочка, иди к нам… А ты не бойся, — обратился он к девочке. — Это моя мама, ее зовут так же, как тебя. Мам, скажи, что тут безопасно!
— Совершенно безопасно, — негромко ответила та, медленно приближаясь. — Когда-то отец Драко вот так же выскользнул из-под носа у погони. Их обоих укрыли в долине, и никто их пальцем не тронул. Наверно, Михаэль знал, что это за место, знал, что здесь помогут, а вот откуда, неведомо…
— Мам, она плохо понимает. По-моему, с ней только командами разговаривали, — перешел Драко на английский.
— Ничего, интонацию всяко воспримет…
Девочка уже не дрожала так, чуть расслабилась.
— Меня опять станут заставлять делать всякие вещи? — спросила она тоскливо.
— Заставлять тебя никто не станет, — ответила Катрин на немецком. — А вот учиться придется. Ты, детка, и разговариваешь-то неважно, а с даром твоим просто беда. Не научишься с ним справляться — покалечишь людей. Как сегодня. Не бойся, ничего плохого тебе тут не сделают!
— Я — исчадие ада, — выдала вдруг та. — Злой демон. Они меня убьют…
Глаза Драко сделались такими же круглыми, как у Люциуса.
— Пусть попробуют, — решительно ответила Катрин. — Здесь полным-полно сильных мужчин и таких же сильных женщин!
— Ведьма должна сгореть… — произнесла девочка, впадая в какое-то подобие транса и начиная раскачиваться. — Сгореть…
Катрин, недолго думая, закатила ей пощечину. Та моргнула и очнулась.
— Хватит! — рявкнула она. — Я тоже ведьма, но гореть и не думаю! Прекрати истерику, выпей лекарство и ложись спать! Драко, отведи ее в другую комнату, тут еще прибраться нужно…
— Ведьма?..
— Доказать? — Катрин выхватила палочку, перекрасила стены в веселенький розовый цвет, превратила оконное стекло в витраж, выпустила сноп искр…
— Я тоже волшебник, — с удовольствием сказал Драко. — Гляди!
Это был его коронный номер — букет нежных чайных роз возникал из ниоткуда.
— А огонь?..
— Такой? — спросил Драко, любуясь танцующим на ладони языком пламени. — Или такой? — Столб огня выметнуло до потолка, но он тут же опал, вернувшись на ладонь к хозяину. — Ничего сложного, если умеешь себя контролировать. Мы тебя научим, не бойся. Думаешь, нам охота, чтоб ты случайно дом спалила?
И тут впервые безнадежность пропала из синих глаз, сменившись робкой надеждой.
— Пойдем. Тут правда бардак, в другой комнате поуютнее будет. У нас тут места полно. Есть хочешь?..
