Raavasta - Нумерос 78
В комнате, где она проживала вместе с остальными фраксьонами Трес, Апачи проснулась сегодня одна. Уж неизвестно, кто принес ее сюда, раздел, заботливо уложив в постель и накрыв одеялом, но девушка искренне надеялась, что этим все и ограничилась. Выпив мутное содержимое из маленькой бутылочки, оставленной на прикроватной тумбочке, Апачи вздохнула слегка посвободней. Надпись на самодельной этикетке, сделанная манерным подчерком Октавы, гласила «Антидот» и, похоже, ничуть не обманывала.
Умывшись, переодевшись и приведя себя в порядок, арранкарка решила отправиться на поиски подруг, предварительно заглянув к Халлибел. Трес Эспада была у себя и, судя по частям одежды, разбросанной на полу, добралась она в свою комнату самостоятельно. Возможно даже, это Тиа и позаботилась об Апачи. Последнее предположение вызвало у девушки прилив благодарности, но уже следующее наблюдение по остроте эмоций перекрыло все остальное… Одежда на полу! Ее было слишком много!
Гневный взгляд Апачи метнулся на постель хозяйки, и светлая мужская рука, лежавшая поверх смуглой кожи, сразу же бросилась ей в глаза. Почему-то единственной мыслью, промелькнувшей у арранкарки в голове в тот момент, было: «Если это — ОН, убью на месте!» И видимо, поддавшись первому порыву, Апачи, не раздумывая, ухватила что-то тяжелое и врезала этим по возвышению под белой материей.
— Как ты посмел..!
Непонимающий вскрик был сопровожден простыней, взметнувшейся вверх, и следующий удар арранкарки оказался перехвачен на середине.
— Вконец сдурела, разноглазая!
Неожиданно увидев прямо перед собой помятую физиономию Секста Эспада, Апачи смогла лишь громко ойкнуть. Спустя еще пару секунд до девушки дошло, что предмет, которым она ударила Гриммджоу, это его собственный занпакто в ножнах.
— Тебе жить надоело?! — судя по всему, голова у синеволосого арранкара болела ничуть не меньше, чем у Апачи, так что хорошего настроения от подобной команды «подъем» ему определенно не добавилось.
— Я… Ты… Разве не Нацу… А… Вы…
Спасла фраксьон Халлибел, чья рука неторопливо скользнула над плечом у Гриммджоу, касаясь кожи арранкара, и обхватила того за мускулистый торс.
— Да оставь ты ее, — промурлыкал голос Тии, после чего Трес без всякого сопротивления увлекла Сексту обратно к себе. — Апачи, с завтраком нам сообрази. И от головной боли что-нибудь поищи…
— Слушаюсь, — пискнула арранкарка, аккуратно положив катану обратно на пол и пулей выскочив за дверь.
— Бешеная она у тебя…
— Просто не проснулась еще после вчерашнего… На чем мы, кстати, там остановились?
— Что-то плохо помню… Может, еще раз сначала?
* * *Все-таки в том, чтобы всегда и везде оставаться джентльменом, есть свои определенные недостатки. Такие, например, как ощущения этого отнюдь не прекрасного утра, которые мне пришлось пережить на собственной шкуре. Вообще-то, я планировал удрать из Лас Ночес еще спозаранку, и даже договорился на эту тему с Вернерром. Но судьба подкинула мне сюрприз в виде одной капитально укушавшейся леди, позаботиться о которой, как неожиданно выяснилось, кроме меня было попросту некому.
К концу вечера (а точнее уже под утро) остальные подружки-фраксьонки Апачи-чан, не без моего подспудного участия, оказались слишком поглощены неожиданным вниманием со стороны пары подвыпивших «кавалеров». Да и их хозяйка мало-помалу сдалась под неудержимым напором одного синешерстного котяры. Вот и пришлось мне вместо утреннего моциона до КПП заняться доставкой наклюкавшейся девушки по месту ее непосредственной прописки. Заодно я оставил ей еще и флакончик с «противоядием», любезно состряпанным для меня Заэлем накануне гулянки. Ну, вот не смогла моя хрупкая душевная организация спокойно вынести мысли о том, как, фактически по моей вине, будет мучиться по пробуждению это несчастное создание. А судя по ее состоянию, помучиться ей предстояло изрядно.
Несколько раз я со своей ношей попадался на глаза другим арранкарам, поэтому можно было надеяться, что Апачи очень скоро узнает подробности своего возвращения в покои Тии. Но пока, разобравшись с этим моментом, я вынужден был отправиться обратно в царство колб и мензурок, потому как чудовищный треск в голове и курятник во рту не добавляли положительных эмоций, которые были мне так нужны в связи с предстоящим действом. Возможно, важнейшим действом во всей моей новой жизни.
В лаборатории Октавы, несмотря на ранний час, было весьма многолюдно. Все главные весельчаки вчерашнего мероприятия дружненько сползлись в исследовательский корпус, похоже, по той же причине, что и я. Сидя на беспорядочно расставленных стульях в центральном зале, арранкары тоскливо вздыхали, держались руками за звенящие «тыквы» и негромко переговаривались. Хитро улыбающийся Заэль, будучи в этой компании единственным пустым, смотревшимся вполне свежо и не так измято, как остальные, перемещался между «пациентами», раздавая им пузырьки с «лекарствами». Разумеется, что своей жизнерадостностью Октава вызвал у всех присутствующих лишь закономерное желание — дать в морду, но инстинкт самосохранения, именуемый в народе «чуйка», работал у ученого как всегда отменно.
— Это только мне так кажется, или эффект от этой целебной штуки действует на всех по-разному? — спросил из угла Калиас, вглядевшийся чуть более оклемавшимся, чем другие.
— Конечно он разный, — откликнулся Гранц-младший. — Я ведь даю вам разные препараты.
— Что?! — возмутилось сразу несколько голосов.
— Опять эксперименты на нас ставишь, гад? — хмуро уточнил Ниррге, более конструктивно озвучив позицию недовольных.
— Во-первых, все мои антидоты уже проверены и безопасны, — Заэль на всякий случай все же укрылся за своим лабораторным столом. — Эффект гарантирован. Просто мне хотелось отследить время действия в условиях, так сказать, максимально приближенным к боевым. А во-вторых, вы сами подписали согласие на участие в тестировании.
— Когда это? — опять удивился за всех слонопатам.
— Вчера вечером. Ближе к концу. Под утро, — ответил ученый с непробиваемой улыбкой собственного превосходства. — А что вы хотели? В следующий раз внимательнее будете читать, что подписываете…
От возможной расправы Октаву уберегло мое появление в зале, на что он сразу обратил свое и чужое внимание.
— Нацу-кун, ты как?
— Вроде бы живой, но сомневаюсь. Заэль, будь арранкаром, нацеди мне своего лечебного бальзама порции полторы.
— Я же тебе персональный делал? — хмыкнул Октава, осторожно выбравшись из укрытия и подойдя ко мне.
— Потерял, — развел я руками в извиняющемся жесте.
— Это ты можешь, — согласился ученый. — Ладно, присядь тогда, сейчас сварганю.
Обменявшись тусклыми «привет-привет» с другими «больными», я кое-как дополз до ближайшего свободного стула и плюхнулся на него, прижав ко лбу подвернувшуюся под руку холодненькую металлическую миску. Заэль зашипел и забулькал чем-то на своем рабочем месте, а остальные пустые, находившиеся с нами в комнате, постепенно начинали шевелиться все активнее.
— Кто чего помнит о вчерашнем? — задал Калиас вполне резонный вопрос. — А то лично у меня после второго шашлыка как отрезало…
— О вчерашнем не знаю, а вот утреннее припоминаю, — откликнулся Рэдда, покосившись почему-то на меня. — Нацу-кун, ты пауков, случайно, у нас в Лас Ночес не проносил?
— Пауков? Не, — отмахнулся я. — Вот червей выпускал, это было. У меня несколько после рыбалки осталось, но пауков точно не было. А что, завелись?
— Ага, — кивнул красноперый соколик. — Сплю я себе, значит, а эта гадина восьминогая по потолку крадется. И всеми своими лапами ТОП-ТОП-ТОП, а главное громко так. Думал, череп лопнет от этого грохота.
— Ну, пауки это еще не так страшно, — знакомая студенческая тема сразу потянула меня на откровения. — Куда хуже, когда мстители на вертолете прилетают посреди ночи. И как начинают мстить, и мстить, и мстить….
— А вертолет — это что? — заинтересовался очухавшийся братец Октавы.
— Махина такая из мира живых, — буркнул здоровяк Наким. — С пропеллером.
— Кошмар, — подумав, сделал вывод Гранц. — Такое, значит, тоже бывает от чрезмерного злоупотребления?
— Бывает-бывает, — с явным профессионализмом в голосе подтвердил Заэль, заканчивая намешивать мне что-то золотистое и светящееся.
Ученый перегнулся через столешницу, и пузырек с целительным нектаром, миновав пару чужих конечностей, добрался до меня. После чего тут же и был употреблен по прямому его назначению. Эффект наступил поразительно быстро. Боль в голове поутихла, а мысли перестали рябить как помехи статистики на ненастроенном телеящике. Видимо, в моем случае Октава не стал мудрить, а с другой стороны не зря же я его отучал подсовывать мне всякую экспериментальную гадость.
