MartaSf - Третья сторона медали
Удостоверившись в том, что Драко и Сириус идут на поправку, Гарри переключился на другие дела. В частности, потребовал от министерства и «Пророка» официальных извинений. Так же он (не без помощи герцога и Люциуса) потребовал собрать Визенгамот и вызвать в суд Амбридж. Несмотря на свою гриффиндорскую натуру, Гарри не собирался прощать этой старой жабе то, как она его третировала и наказывала. Вернувший себе влияние и уважение Люциус дополнительно потребовал вызвать в суд Дамблдора и решить вопрос с соответствием его должности директора.
С «Ежедневным Пророком» и министерством дело уладилось довольно быстро. Они не только принесли Гарри свои извинения, но и развернули целую PR-компанию в поддержку Золотого Мальчика. Однако герцогу этого было мало, и он настоял, чтобы Рита Скитер была уволена. Норфолк не мог простить этой выскочке, что она осмелилась позорить его род. Герцог был настолько зол на Скитер, что воспользовался всеми имевшимися у него связями и вообще закрыл ей доступ в любые СМИ. И единственная работа, на которую смогла устроиться Рита - это помощником Хагрида, чем больше всего недоволен… был сам Хагрид. Дело в том, что Рита панически боялась его питомцев и периодически падала в обморок.
С Амбридж и Дамблдором все было несколько сложнее. За первую заступался Фадж, вспоминая ее прошлые заслуги, а за второго - половина магического мира. Директор настолько умело манипулировал людьми, что многие совершенно искренне считали его образцом для подражания. Единственное, чего добился Люциус - Дамблдора не восстановили ни в статусе главы Всемирной Конфедерации Чародейства, ни в статусе Важной Персоны Магического Мира. Вопрос с его директорством пока оставался открытым, и временно исполняющей обязанности главы Хогвартса была назначена МакГоннагал. Однако Люциусу этого показалось мало, и он настоял на том, чтобы с показаниями выступил Поттер. Магический мир был просто шокирован рассказом Гарри о том, как ему жилось у Дурслей. Не меньшее впечатление произвело повествование и о его приключениях в Хогвартсе. Родители школьников были в ярости, когда выяснили о существовании Пушка, о наказаниях в виде прогулки по Запретному лесу, о том, что творили в Хоге дементоры и о многом другом. Показания Гарри, его друзей и однокурсников, которые были даны под веритасерумом, произвели впечатление даже на самых больших поклонников Дамблдора, заставив их несколько охладеть к своему кумиру. Однако сделанного было явно мало, и герцог вытащил из небытия Риту Скитер. Проработавшая с Хагридом две недели, скандальная журналистка готова была на все, лишь бы вернуть себе привычную работу. Разумеется, поручение Норфолка раздобыть как можно больше сведений о прошлом Дамблдора обрадовало ее как нельзя больше.
Для того, чтобы узнать прошлое Амбридж, понадобилось куда меньше усилий. Как Фадж ни уговаривал Золотого Мальчика отступиться, тот был непреклонен. Старая жаба должна быть осуждена раз и навсегда! Благо желающих свидетельствовать против нее было более, чем достаточно. Одних только обвинений в открытой жестокости по отношению к несовершеннолетним хватило бы лет на пять Азкабана. Однако Гарри хотел добиться для Амбридж максимального срока. И общественность (которая теперь была полностью на его стороне) поддержала Мальчика-Который-Опять-Выжил. Но Гарри не остановился и на этом. Покончив с Амбридж и загнав в угол Дамблдора, он приступил к Фаджу. Золотой Мальчик вовсе не забыл о том, как министерство активно с ним боролось и закрывало глаза на происходящее в Хогвартсе. Заручившись поддержкой герцога, Гарри предложил место министра Люциусу. Однако тот, ко всеобщему удивлению, отказался.
- Если ты предложишь мне это место ПОСЛЕ того, как будет побежден Темный Лорд, то возможно, я пересмотрю свое решение, - сказал Малфой. - Сейчас мне не до этого. Мы с Сириусом начали одно дело… которое теперь я вынужден продолжить самостоятельно. К тому же, на мне - целая армия людей, бывших Пожирателей.
- Тогда, может быть, вы посоветуете кого-нибудь? - поинтересовался Гарри. - Я хочу, чтобы министерство возглавлял человек, который будет нас поддерживать.
Новый глава министерства Орест Забини (отец Блейза) был назначен в конце июня. Он тут же официально подтвердил, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся в страну и возобновил свою преступную деятельность. Теперь, когда тылы были надежно прикрыты, Гарри мог разобраться с пророчеством. Его содержание он выучил уже наизусть: близится тот, кто сумеет победить Чёрного лорда… он будет рождён на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов… Чёрный лорд отметит его как равного себе… но ему дарована сила, о которой неведомо Чёрному лорду… один из них умрёт от руки другого, выжить в схватке суждено лишь одному… тот, кто сумеет победить Чёрного лорда, родится на исходе седьмого месяца…* Вывод из данного пророчества был однозначным - им с Волдемортом предстояло встретиться и сразиться. И Гарри изо всех сил готовился к этой встрече, тренируясь и наравне со взрослыми магами участвуя в рейдах против Пожирателей смерти.
Возвращался Гарри из этих рейдов вымотанным, но никогда не забывал заглянуть к Сириусу и Драко. Но если крестный уже потихоньку начал вставать, то блондин пока не мог окончательно оправиться от ран. Выяснив, что пациентов вполне можно забрать домой, Гарри так и сделал. Теперь лучшие врачи приезжали в Норфолк-мэнор, все нужные зелья варил лично Снейп, а Золотой Мальчик мог сколько угодно сидеть у постелей своих близких людей. Гарри даже и не думал, что НАСТОЛЬКО привязался к Драко. И только тогда, когда он понял, что может потерять блондина, гриффиндорец осознал свои чувства. Это уже была не привычка, и тем более не прихоть. Это было нечто, весьма похожее на любовь, и Гарри не мог этого не понимать. Каждый вечер, возвращаясь с очередного рейда, гриффиндорец торопился увидеть свое блондинистое счастье. Гарри садился рядом, брал в ладони руку Драко и сидел рядом часами, рассказывая обо всем подряд. Сил Малфоя хватало только на то, чтобы в ответ слабо улыбаться и тихонько сжимать пальцы своего парня. Видя, как Гарри за него волнуется, как он ухаживает за ним, Драко преисполнялся нежности и благодарности. Он с нетерпением ожидал этих встреч, заканчивавшихся осторожным поцелуем и не мог дождаться того момента, когда, наконец, выздоровеет и будет способен на большее.
Сириус ждал того же самого, причем с не меньшим нетерпением. Люциус до сих пор сердился на него за то, что он ввязался в дуэль с Беллатрис и чуть не свалился за Арку. Блэк был потрясен тем, с какой страстью аристократ его отчитывал. Казалось, только что Люциус неистово целовал его, радуясь, что Сириус пришел в себя, а уже в следующий момент метал громы и молнии. Блэк знал один очень хороший способ вернуть себе расположение Малфоя, но… пока у него просто не было сил, чтобы этим способом воспользоваться. Сириуса раздражала необходимость валяться в постели, когда остальные продолжали сражаться с Пожирателями. Однако последствия проклятья все еще давали себя знать, и Блэк не слишком хорошо держался на ногах. Особенно это злило его в свете того, что Люциус все реже и реже заглядывал к нему в комнату. Прождав впустую три дня, Сириус с усилием поднялся из постели и даже выбрался в коридор.
- Сири! Что ты делаешь? - побледнел Люциус, увидев, как Блэк тихо сползает по стенке. - Зачем ты встал?!
- Хотел тебя увидеть, - попытался улыбнуться Сириус, но улыбка вышла кривой.
- Я тебя убью! - застонал Малфой, подхватывая Блэка и транспортируя его обратно в спальню. - Я тебя убью! Сам! С особой жестокостью!
- Лучше поцелуй меня, - промурлыкал Сириус, притягивая к себе блондина.
- Блэк, ты что, совсем с катушек слетел? - окончательно рассвирепел Малфой. - Тебе нельзя вставать! Нельзя двигаться! И забудь о сексе еще как минимум на две недели! Посмотри на себя - ты даже ходить не в состоянии, а не то что трахнуть кого-нибудь!
- Зато ты в состоянии, - хмыкнул Сириус, не прекращая ласкать Малфоя, и с удовольствием чувствуя, как тело любовника невольно откликается на ласки. - В таком состоянии, что даже начал избегать меня. Но ты кое-что забыл, Люц. Ты не можешь принимать решения за нас обоих.
- Но я… не могу, - выдохнул Люциус, не в силах оторваться от манящего тела. - Ты… слишком слаб.
- Ну… не так уж и слаб, - хмыкнул Сириус, притягивая ладонь любовника к своему паху и позволяя ощутить собственное болезненное возбуждение. - И потом… ты ведь будешь осторожен, правда?
- Правда, - выдохнул Люциус, сдаваясь на милость победителя. - Я буду ОЧЕНЬ осторожен.
Глава 37
Люциус всегда просыпался рано. Несмотря на то, что согласно кодексу Малфоев аристократам полагалось спать как минимум до обеда, он был ранней пташкой. А тот образ жизни, который он вел в последнее время, возглавляя армию бывших Пожирателей, и не позволял разлеживаться допоздна. Однако сегодня Люциусу совершенно не хотелось вылезать из постели. Он чувствовал себя на редкость уютно и удобно, покоясь в собственнических объятиях Блэка. Люциус машинально перебирал черные волосы мужчины, устроившего свою голову на его плече, и пытался вспомнить, с кем и когда ему было так же хорошо, как с Сириусом. Память нагло молчала. Обычно его любовники либо были безвольными куклами, которых он трахал, не соизволяя даже помнить имен, либо опасными противниками, с которыми всегда следовало быть настороже. Блэк не вписывался ни в одну из этих категорий. Он отдавал столько же, сколько брал, был внимателен к партнеру и готов был защитить его даже ценой собственной жизни. Все свои 42 года Люциус думал, что сам он на подобный поступок просто не способен. Что ни один партнер не в состоянии вызвать у него серьезных чувств или сильных эмоций. В его фамильном кодексе не было пункта о том, что у Малфоев нет сердца, но… это и так было ясно! Ледяные, надменные, самовлюбленные, эгоистичные… как только не называли представителей его рода. И Люциус был самым ярким воплощением всех этих качеств. Пока не встретил Блэка.
