Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me"

Первое время он недоумевал — где здесь стены? Дикие маглы не знали, что обычно жилое пространство отделялось перегородками? Что существовали залы, гостиные, столовые, кабинеты… Хотя туалет и единственная спальня всё-таки были отделены тонкими стенками, значит, отсутствие их в кухне — это какая-то тактическая задумка?

Но позже, когда Нотт устал есть холодные консервы и поставил жестяную банку с фасолью на плиту, Драко вынужден был признать, что да-а. Отсутствие стен — это удобно.

Было охуенно удобно перепрыгивать через стол и падать лицом в пол, пока раскалённые капли томатного соуса врезались в спину и обжигали кожу сквозь футболку. В тот момент всё, о чем он думал, — как это, блядь, замечательно, когда нет ебучих преград.

Драко вновь поблагодарил маглов за отсутствие стен и перевёл взгляд на Грега, продолжавшего методично натягивать нервы Тео.

— Сегодня была твоя очередь готовить, — Гойл ловко поймал розовым языком тоненькую ниточку сыра, свисавшую с вилки. Его голос и лицо при этом казались абсолютно расслабленными. Он медленно, даже лениво прожевал и также невозмутимо добавил: — Но ты снова забыл.

Теодор скрипнул зубами, а Малфой усмехнулся и устроился поудобнее, чтобы наблюдать за разворачивающимся спектаклем с комфортом. Эта интонация Грега была слишком ему хорошо знакома. Холодная интонация, его поджатые в сухую линию губы и узкие, словно булавочные головки, зрачки — всё выдавало в Гойле чистую ярость и красноречиво говорило о том, что Нотту сегодня крупно прилетит.

Драко подпёр щёку и с интересом перевёл взгляд на Тео: губы сведены в тонкую линию, кулаки до побеления сжаты, злющие глаза сузились и приобрели слегка угловатую форму. Его пылающий взгляд должен был вот-вот прожечь дырку во лбу безмятежно жующего Грега. Казалось, секунда — и промеж карих глаз заструится дымок. Малфой даже затаил дыхание, предвкушая реакцию второго. Сегодня он не мог определиться, на чьей стороне был, поэтому просто надеялся, что один качественно врежет другому. Бесили оба.

Нотт сжал и разжал кулаки.

— Я, сука, сегодня двенадцать часов пробегал на жаре как какой-то ублюдочный эльф, — ядовито-медленно, с ударением на каждом слове прошипел он. — И ещё должен был приготовить тебе ужин?

Гойл на это лишь довольно кивнул и снисходительно, по-профессорски усмехнулся. Той самой ядовито-сдержанной улыбкой, которой преподаватели одаривают студентов, не сдавших зачёт с седьмого раза.

— Рас-пи-са-ние, — противно растягивая гласные, протянул он и ткнул вилкой в закреплённую на холодильнике бумажку. Там, на вырванном из первой попавшейся книги листочке, были аккуратно расчерчены три столбца, дни недели и клеточки под отметки. У Драко все слоты были помечены зелёным, а в том месте, куда указывал Гойл, напротив имени Теодор Нотт, стоял жирный красный крест и подпись «пропущено».

Малфой задержал взгляд на массивной руке Грега с ярким пятном Тёмной метки и почему-то именно в этот момент остро ощутил, насколько в их новом жилище мало места.

Тесно.

Жарко.

Нечем дышать.

Вонючий запах сыра будто въедался в кожу, захотелось резко вскочить и убежать на улицу, чтобы ощутить хоть немного прохлады. Здесь, в этой комнате, обстановка всё продолжала накаляться. Теодор злобно сверкал зелёными, словно Авада, глазами и шипел сквозь зубы:

— Засунь себе в анус своё расписание вместе с тарелками, которые ты не можешь помыть с прошлой среды! — он одним резким движением сорвал с холодильника бумажку, разорвал на мелкие кусочки и подкинул их в воздух.

Грег забыл, как дышать. Один маленький белый клочок издевательски приземлился ему на нос.

Драко тяжело вздохнул, взял с журнального столика сигареты, свёрнутую газету и вышел из квартиры. Тео с Грегом перешли на крик, и ему пришлось прикрыть дверь поплотнее, чтобы не слышать их голоса. Наверное, эти двое опять побьют тарелки, и они все снова будут вынуждены есть макароны прямо из кастрюли… Если кто-нибудь её всё-таки помоет.

Все трое были на взводе.

Нервы ни к черту.

Жара достала.

И прошло всего две недели в этом ублюдочном магловском мире.

Малфой усмехнулся, вспоминая слова судьи, выступавшего с речью касательно их дальнейшей судьбы:

«Исправительные работы для юных Пожирателей смерти. Детки не знали, во что ввязались, к убийствам не причастны, Тёмный Лорд угрожал их семьям. Невинные агнцы. Понять, простить и помиловать».

В какой-то момент Драко даже показалось, что их всех чмокнут в макушки и распустят по домам прямо из Визенгамота. Пока не встала эта… Мисс плесень под юбкой и сорок кошек подмышкой. С чудовищным зализанным пучком на голове и долбанной инициативой. Как её звали? Блоу…

Мисс Офелия Блоуденбад, точно.

Из той породы вечных отличниц. Наверняка была старостой в школе и постоянно тянула руку вверх. Кто перечислит все ингредиенты сонного зелья? Кто останется на дополнительное дежурство? Кто предложит отправить чистокровных магов в магловский мир и наложит ограничение на их палочки?

Старая тупая карга.

Он вспомнил, как его конвоировали на воспитательную беседу к ней. Гулкое эхо шагов по мраморному коридору и отца, прислонившегося к стене напротив двери её кабинета. Люциус ждал, опершись на трость. Как всегда в идеальном костюме из тонкой дорогой шерсти, с тёмно-зелёным шёлковым галстуком. Синий, бледный свет ламп отражался от серебряного набалдашника трости. Как же Драко ненавидел эту палку! Отец никогда не имел проблем с ногами, но упорно прикидывался инвалидом, таская её с собой.

Одним лёгким, изящным жестом Люциус заставил авроров отойти и дать им двоим пространство. Краем мысли Драко отметил, насколько легко те ему подчинились, но сам он слушать отца никакого желания не имел. На его взгляд лучше было бы остаться в тёмной камере, чем слушать нравоучения родителя. Только Люциус, как всегда, спрашивать мнения отпрыска не стал. Он жёстко подхватил сына под локоть, подтянул к себе, и шёпотом посоветовал быть «милым».

— Не будь идиотом, — властный голос отца прямо в ухо, его дыхание привычно пахло крепким огневиски. Наверняка если бы Люциус мог, то выжег или вытатуировал бы эту фразу ему на лбу.

Драко лишь презрительно усмехнулся и смерил его ненавидящим взглядом. Идиотом он больше не был и родительских советов с него хватило.

Не сказав ни слова, Малфой-младший выдернул руку и шагнул в кабинет, куда его должны были сопроводить авроры. Тяжёлая дверь захлопнулась за ним сама собой, отчего по телу пробежала непонятная дрожь. Там, в полумраке, сидела мисс Боулденбад и курила сигарету через длинный мундштук. В комнате пахло табаком и пошлой, приторной вишней. Её острые черты лица красочно дополняли россыпь морщин, сползающие чары гламура, ярко-розовая помада и туго затянутый пучок неясного цвета волос.

— Драко Люциус Малфой, — не отрывая взгляда от его губ, произнесла она. Её гнусавый голос вызывал у него отвращение на физическом уровне. — Твой отец сказал, что ты хотел со мной о чём-то поговорить перед оглашением приговора?

Малфой упрямо сжал губы, раздумывая над ответом. Существовал ли для него правильный вариант? Покаяться? Вымаливать прощение? Согласиться с тем, что сказал ему отец и побыть милым?

— Он соврал, — с вызовом произнёс Драко и повёл уголком рта, демонстрируя наглую усмешку. Ему хотелось бы скрестить руки на груди, но когда он поднял их, короткая цепь наручников, раздражающе лязгнула и натянулась, не дав ему пошевелиться. Малфой неприязненно поморщился. Он всё никак не мог привыкнуть, к тому, что был скован и находился под стражей. Какое унизительное положение! Но, с другой стороны, даже так было лучше, чем в подчинении у Лорда. Драко с лёгкой тоской взглянул на металлические наручники, но в следующее мгновение распрямил спину и гордо вскинул подбородок. Никому нельзя показывать свою слабость!

Только эта ведьма, судя по всему, прекрасно заметила эту его секундную растерянность. Она как-то хищно улыбнулась, обнажив в странной улыбке неровные зубы, и Драко рефлекторно сделал шаг назад. Ему это совсем не понравилось. Он неуютно переступил с ноги на ногу, надеясь, что воспитательная беседа закончится как можно скорее. Что ему всегда говорили другие приверженцы Ордена? Будь хорошим мальчиком, присягни нам, выплати компенсацию и бла-бла-бла. Поскорее бы это всё закончилось и его уже отвели в камеру…