Мария Лиманская - Во имя Арты!
Четверо рассказывали долго. Держу пари, вы, дорогой читатель, знаете эту историю.
А тем временем на горизонте показалась огромная Арка. Врата Валинора.
Мы добрались. До первой преграды. Гавань охраняли несколько десятков кораблей телери — прекрасных, как и их экипажи. Только вот полюбоваться совершенством бессмертных корабелов нам не дали.
— Огонь! Огонь! Огонь! — эхом разнеслось над водой.
Небо впереди заслонила летящая в нас туча стрел. Но. Ещё миг — и дерево охватил огонь. А после огонь — бессмертный, всеблагой и проклятый — охватил и наших противников. Гавань наполнили крики ужаса и боли. Каждый из них клинком пронзал моё сердце: не могу. не могу уничтожать красоту!
— Так вы же тут ни при чём, госпожа, — видимо, прочитав мои мысли, откликнулась одна из четверых — та, что с «ёжиком» на голове.
Внезапно осенило: Лианна. Кажется, мы были знакомы. Даже дружили. Давно. В другой жизни.
Выходит, эти Четверо тут не случайно!
Гавань мы выжгли дотла. За полчаса. Улетая с места побоища, я изо всех сил старалась не обернуться и пореже дышать — чтобы не ощущать чудовищную вонь горелого мяса. И пыталась убедить саму себя в своей правоте: в том, что цель оправдывает средства. Что есть ещё, за кого бороться.
Кровавая корка на месте зелёных кинжалов-глаз. Белые-белые тонкие руки с обломанными ногтями судорожно вцепились в непобедимый металл цепи.
Но Крылатый не сломлен. Даже обессиленный, терзаемый, ослеплённый — он не сдастся. Потому что есть ещё, за что бороться. За кого. Есть ещё, для кого жить и творить!
Верну его миру — и всё снова станет хорошо. Наивно? Согласна.
Только вот вера всегда наивна. Ибо чрезмерная разумность порождает ненужные сомнения.
Мои сапоги коснулись древних камней Запретного острова. Нервы натянулись струнами. Что дальше? Тишина оглушала.
— Дальше — долгая дорога к Двери Ночи, — вновь подала голос Лианна. — Надеюсь, попутчиков у нас не будет.
Красота дворцов и садов портового города не поражала, не удивляла, нет — я за секунду подсела на неё, как смертный на иглу. Казалось, больше не смогу жить в грязном, тёмном, уродливом мире за пределами «рая».
На выходе из города нас не встретили. Исчезла недрёманная стража Тириона на Туне. Мы беспрепятственно прошли по великолепным до дрожи равнинам Валинора, мимо сверкающего Таникветила, мимо прячущейся за высокими горами роскоши Валимара.
В трепетном молчании миновали грозный Эзеллохар. А потом — дальше и дальше, не нуждаясь ни в еде, ни во сне. Наш марш прекратился лишь на Последнем берегу.
Серый, тоскливый пейзаж. Пустота.
И тут из-за скрывавших Валимар высоких гор пробухал громовой раскат. За ним второй, третий.
Ловушка захлопнулась. Только вот кто в неё попался — это мы ещё посмотрим!
Когда на горизонте показались шеренги эльфийского воинства, я поняла: это не гром был, это их шаги. Гигантской приливной волной затопило долину перед нами. Или за нами. Не важно. Серебристой, древней, молчаливой. Готовой на всё.
Но, увы, мы тоже не поздороваться пришли.
Огненное марево за нашими спинами всколыхнулось, стало ярче. Ахэрэ строились в боевой порядок. Я подняла вверх сжатый кулак, призывая к спокойствию.
Ряды эльфийского воинства расступились, пропуская вперёд величественного высокого собрата на прекрасном белом коне.
— Приветствую, чужеземцы! Я — Фионве, герольд великого Манве, и я пришёл передать вам Его слова: не делайте этого! Не открывайте дверь! Иначе мир снова погрузится во тьму! Пожираемый злобой, Бескрылый захочет уничтожить Арду — и, возможно, у него это даже получится! Ибо беспредельна сила Моргота, как и его ярость!
— Во-первых, он Крылатый, всегда им был и всегда будет, — ответила я, также выйдя перед строем. — Во-вторых, и тебе привет. В-третьих, хотите нас остановить — попробуйте.
На секунду все застыли. Красное море — напротив золотого. Солнечные зайчики множились, прыгая по древним эльфийским доспехам. От воинства ахэрэ поднимался лёгкий дымок. Мои эмиссары, мои проводницы, советчицы, освободительницы — Четверо тенями возникли за спиной.
— Ты и только ты должна открыть Дверь, госпожа, — вновь заговорила Лианна. — Ибо тебе одной это под силу. Только тебя томящийся по ту сторону не сотрёт в порошок в первую секунду после того, как увидит. Наверное.
— Спасибо, подбодрила, — усмехнулась я. — Что ж, приступим!
Лианна протрубила в рог — и наши огненные воины бросились пополнять палаты Мандоса. Я же стрелой взлетела навстречу ветру — и своей судьбе — туда, где в тучах, чёрных как само Ничто, таилась Дверь.
Небо. Воздух. Ветер в лицо. Крики. Стоны. Шипение — плавится металл, горит плоть. Внизу красное и золотое смешались в смертельном водовороте. Впереди — Дверь. Ободок черноты — пустоты — в яркой синеве.
Внизу в красно-золотое море влились синие реки. Демоны Ульмо! Оссе верхом на волне — из ниоткуда. Выкосил в наших рядах просеку. Зараза!
Но сейчас это не моё дело. Их подвиг, их кровь, их гибель даёт мне время. Время закончить начатое. Чтобы их жертвы не были напрасными. Я должна. Я смогу. Я.
Стянув из окружающего пространства большой кусок энергии, я сформировала золотой шар — не файербол, но почти — и швырнула его в Дверь со словами:
— Во имя Арты! Откройся!
Ничего. Только свет золотой пылью осыпался на головы сражающимся.
Я снова сформировала шар, снова долбанула им об Дверь.
— Свободу Крылатому! Откройся!
Кажется, кто-то когда-то говорил мне, что существует заклинание, открывающее все двери. Но это было так давно. Одно простое слово.
— А ну стой, дура!
Далеко внизу по зелёным холмам Благословенного края ко мне мчался. Гэндальф Серый! Или, если быть точной, Майя Олорин. Размахивал мечом и посохом да орал как умалишённый. И как я его только услышала?
— Стой, во имя здравого смысла! Во имя всех богов всех миров! Он разрушит Арду, и никто его не остановит!
Бла-бла-бла. Хорош есть мне мозг! То же самое вы, светлые уроды, твердили в годы Войны Гнева. Думали, я забыла?
Олорин не успел добежать. Сформировав самый большой и самый золотой энергетический «файербол», на который была способна, и пустив его в Дверь, я громко и чётко произнесла:
— Мэллот!
И Дверь начала. Не открываться, нет. Исчезать, открывая моим сгорающим в пламени Междумирья глазам вселенскую черноту истинного Ничто. Последнее, что я видела, — жажда крови в пустых гляделках бывшего бога.
Примечания
1
Здесь и далее — текст песни «Дай мне огня» группы «Вольная стая».
![Борис Акунин - Смерть на брудершафт (фильма 7-8) [«Мария», Мария… + Ничего святого]](/uploads/posts/books/243664/243664.jpg)