The Killers - Смерть для Северуса Снейпа
«Странно... я-то думал, окажусь где-нибудь на пустом и огромном призрачном вокзале Кинг-Кросс, как и положено добропорядочному английскому покойному магу, а тут... какое—то варварство. Такое дикое буйство роскоши... даже не могу предположить, в Чистилище какого народа нахожусь. Но явно, не бедняки тут проживают. Помню, вроде бы одним глазом уже видел слащаво улыбающегося и кивающего Альбуса, и вдруг раз — и оказался совершенно в незнакомом месте.»
Но, хочешь, не хочешь, а надо вставать, найти хозяев царских апартаментов, поблагодарить за приют и ночлег, и разузнать, что это за место и почему и как он здесь оказался.
Северус откинул одеяло, достойное императоров, спустил ноги на ледяной пол, покрытый огромной шкурой белого медведя, и увидел пушистые меховые тапки. Хмыкнув, он сунул ноги в предложенную обувку. В раскрытое окно веселой стайкой влетели желтые синички и красногрудые снегири, синие-синие зимородки и светло-коричневые ржанки, тут же прибежали белки и зайцы, с любопытством уставившиеся на него. Снейп понял, что сидит перед ними совершенно голый и торопливо схватил халат, висевший на спинке резного стула. Одежда оказалась тяжеловатой — впрочем, на ней было нашито несколько фунтов драгоценных камней, переливавшихся разноцветными огнями. Удивившись подобной расточительности — все же в Британии драгоценные камни были редки, чтобы вот так усеивать ими банальную домашнюю одежду — и все больше сгорая от любопытства, Северус встал.
Мелкие зверьки тут же подбежали, ухватив его за полы халата, и щелкая и попискивая, потащили к двери, за которой находилась не менее роскошная ванная. Понежившись в горячей булькающей воде, промыв как следует ароматным мылом свалявшиеся волосы — некогда ему было перед Битвой приводить себя в порядок — он заставил себя вылезти из огромной круглой чаши, утопленной в белоснежный мраморный пол, решив про себя принимать все как должное, а там время покажет.
Зверушки, беззастенчиво рассевшиеся вокруг ванны и задорно поглядывавшие на него, тут же повлекли зельевара в еще одну комнату, где он обнаружил обширный гардероб, забитый одеждой его размера. Брюки, рубашки, жилеты, галстуки, сюртуки, пиджаки, камзолы, кафтаны и мантии всех фасонов, покроев, цветов и оттенков, которые только существуют в природе, все, как один украшенные сапфирами, рубинами, бриллиантами, аметистами, крупным жемчугом и бирюзой, лунными опалами и изумрудами... Обувь из кожи тончайшей выделки: сапоги, ботинки, туфли различных фасонов, были даже из змеиной и крокодиловой кожи — Снейп немного пожалел бедных крокодилов и совершенно по-детски порадовался змеиным — Нагини все-таки оказалась той еще клыкастой и ядовитой сволочью! Вспомнив про огромную любимицу Лорда, он запоздало схватился за горло.
Пальцы нащупали лишь едва заметный рубец. Такое было под силу только самым сильным заживляющим зельям. Если Снейп правильно ориентировался — с момента его смерти в Визжащей Хижине прошло менее суток, а у него уже закрыты все раны, яд в крови нейтрализован, сам он свеж и бодр, как будто и не было той нервной гонки перед Битвой, когда он удирал от разъяренной Минервы сотоварищи, разыскивал Поттера, а потом, растерзанный, из последних сил передавал ему свои воспоминания...
Любопытство разгорелось еще сильнее, поэтому Северус прекратил обследовать гардеробную, превосходящую по размерам три Люцевских гардеробных, а тот был тем еще модником и щеголем, быстро облачился в первые попавшиеся черные шелковые одежды и накинул на плечи черную же мантию. Застегнул ее дорогущей бриллиантовой пряжкой в виде лунного цветка. Обулся в мягкие удобные туфли и вышел из гардеробной.
Белки радостно запищали и бросились вон из комнаты.
Северус последовал за ними, поняв, что они приставлены к нему как проводники в этом незнакомом великолепном чертоге. Он шел по богато украшенным коридорам и переходам, едва успевая рассмотреть роскошное убранство огромного дворца, витые ажурные арки, огромные хрустальные окна, большие дубовые двери, инкрустированные золотом и серебром, повсюду расставлена изысканная мебель, и даже имелись великолепные букеты живых цветов в драгоценных вазах. Кто бы ни жил в этом особняке — он был богатейшим человеком! Но что понадобилось хозяину от скромного преподавателя Зелий — этот вопрос мучал Снейпа все больше.
Маленькие прислужники привели его в огромный тронный зал. Роскошнее и фантастичнее помещения Северус не видел. Хогвартс по сравнению с ним был просто убогой забегаловкой, парадная зала Малфой-мэнора оказалась в несколько раз меньше и не в пример скромнее украшена.
На возвышении посреди поистине громадной комнаты стояло два кресла, больше похожих на вычурно украшенные царские троны. И в одном из них восседала женщина, смутно напоминавшая кого-то... Северусу тут же вспомнилась детская магловская книжка сказок, которую они как-то читали с Лили — «Снежная королева». Вот там все было описано так, как он сейчас и видел. Не хватало только Герды и Кая с ледяной головоломкой!
Черноволосая и белолицая, величественная как прекрасная мраморная статуя, в белоснежных одеждах, с тяжелой ледяной короной на голове, Марена, отложив в сторону скипетр и Серп, встала, и раскрыла объятия обретенному сыну. Внутри нее все дрожало и пело от неуемной радости, но Северус, остановившийся в недоумении перед этой прекрасной женщиной, лишь поклонился, осторожно взял в руки ее ладонь и почтительно поцеловал.
Марена горько застонала и все-таки обняла сына и прижала к себе, поглаживая по черным волосам, точно таким же, как у Сивера. Слезы опять покатились из ее глаз, на сей раз голубые прозрачные сапфиры, которые ударяясь о ледяной пол, весело раскатывались в разные стороны.
— Миледи, я не совсем понимаю... и был бы безмерно благодарен, если бы мне объяснили, кто вы и с какой целью я оказался в вашем гостеприимном доме? — спросил крепко прижатый к высокой груди красавицы и жутко смущенный Северус.
— Ох, прости, дорогой мой, что я так накинулась на тебя! И даже не представилась... это все от радости, ведь я наконец-то нашла тебя! — Марена вытерла глаза и улыбнулась сыну.
— Вы разыскивали... меня? Так я могу узнать ваше имя, досточтимая хозяйка этого дома?
— Я — Марена, богиня Смерти, Ночи и Зимы, я твоя мать, Северус!
Снейп сначала не мог понять — это чей-то розыгрыш? Его мать давно умерла, а так как он был очень похож на нее, то даже не предполагал, что мог оказаться подкидышем или усыновленным ребенком. Но... женщина, стоящая перед ним и впрямь кажется какой-то смутно знакомой.
— Постойте, миледи, я ничего не понимаю! Помню только, что отдал Поттеру воспоминания и потом только тьма... а просыпаюсь в роскошной комнате. Чем же я заслужил такое отношение? Или... я умер и попал в магловский рай? Кажется, о нем рассказывала Лили... что там везде рассыпаны груды сокровищ и драгоценностей, там красота неописуемая и даже эти ваши зверьки и птицы — все в точности, как она рассказывала.
Марена зло скривилась, услышав имя Лили. Пока сын спал, обессиленный лечением, она держала его тяжелую горячую голову на своих коленях, ласково перебирая запутавшиеся грязные волосы. Несколько раз в горячечном бреду он открывал мутные, ничего не видящие глаза и Мара смогла проникнуть в его сознание. Калейдоскоп образов и воспоминаний, хлынувший на нее, ошеломил болью, разочарованием, тоской, страданием и грустью...
Вся жизнь сына прошла перед ее глазами, причиняя ей боль не меньшую, а даже сильнее, чем чувствовал ее Северус. Ведь материнское сердце болит за ребенка так, как не болит за себя!
Видела она неухоженного маленького плачущего ребенка в грязной комнате, пьяного орущего отца и забитую равнодушную опустившуюся мать, так и не привыкшую к жизни среди маглов. Сын этой никчемной Эйлин вечно ходил голодный, немытый и одетый как попало, с тех пор как отец начал поднимать на него руку, он почти не бывал дома, гуляя где придется, без еды и денег, возвращаясь только переночевать. Зимой Северус не мог пропадать на улице из-за сильного холода, тогда он тихо, как мышь, сидел на чердаке, в своей комнатушке-каморке, единственными спутниками и друзьями мальчика были старые учебники матери и несколько раритетных фолиантов по Темным искусствам и Зельям, которые Эйлин привезла из дома. Он вызубрил их наизусть, отрепетировал все пассы и взмахи волшебной палочкой, которую заменял старый карандаш, запомнил все рецепты зелий, все ингредиенты, травы и минералы.
Единственной отрадой была дружба с этой рыжей девчонкой, для которой он стал чем-то вроде диковинной зверушке из другого мира, вроде собачки или кошки, которая умела говорить и делать интересные сказочные вещи. Лили была младшей дочерью пожилой уже четы Эвансов, соответственно избалованной и взбалмошной, как большинство рыжих темпераментных и переменчивых в настроении особ. Девчонка частенько помыкала своим верным пажом, подталкивая на нелицеприятные поступки, хотя бы в отношении старшей сестры, не обладавшей столь выдающимися способностями как волшебство, но ослепленный добрым отношением и желанием дружить с ним, Северус ничего не замечал.
