E.Godz - Та, что всегда с нами
«Привет, Рон, Гермиона. Рад, что у вас все хорошо. Но мне немного обидно, что вы мне ничего не рассказываете. У меня все как всегда. Позвольте, Букле пожить пока у вас. Я сейчас не могу о ней позаботиться. С любовью, Гарри!»
Поттер перечитал письмо и завернул его в конверт. Он отошлет письмо завтра утром. Тогда у него будет несколько часов, прежде чем взрослые насторожатся (если им вообще это покажется подозрительным) из-за того, что он не может заботиться о сове. Буклю он действительно не мог взять с собой. Мальчик с совой будет выглядеть очень странно и привлечет ненужное внимание. Возможно, после он призовет птицу к себе.
Тетя пришла в его спальню, когда Дадли и Вернон уже легли спать. Она решительно открыла сумки, которые они купили утром, и стала паковать его вещи. Всю старую одежду мальчика женщина оставила на полках. Из школьного чемодана она выбрала всего пару парадных мантий, школьные робы оставила. Вообще из его старых вещей, кроме нарядных мантий, тетя упаковала только карту Мародеров, фотоальбом и несколько книг. Волшебная палочка была отложена отдельно, чтобы достать ее в самолете. А мантия-невидимка пригодится при завтрашнем побеге с Тисовой улицы. Метла тоже должна была остаться здесь.
После этого они сели на кровать Гарри и обговорили план завтрашних действий. Поттер должен будет спуститься вниз только после того, как дом опустеет. Он завернется в мантию-невидимку и выйдет вместе с миссис Дурсль из дома, сядет в машину, и они уедут. Где-то в середине пути он снимет мантию. В аэропорту Гарри сядет на самолет, и прощай Великобритания!
Уже после его отлета, тетя Петуния выпьет зелье Ложной памяти. После него ей будут не страшны ни легилемент, ни сыворотка правды. За этим зельем улетела Букля к известному Гарри из письма отца Наземникусу Флетчеру. Боясь того, что тот, вполне возможно, общается с Сириусом, Гарри попросил Буклю убедиться, что этот человек один, прежде чем подлетать к нему. Стоило это зелье, конечно, безумно дорого, но Гарри решил, что за свободу можно заплатить и больше.
Все шло по плану. За несколько часов до рассвета вернулась домой со своей ношей сова. Утром Гарри отправил Буклю к Уизли вместе с Сычиком и в последний раз полюбовался на свою метлу. В 11 часов тетя отнесла в багажник вещи Гарри. Потом мальчик накинул мантию-невидимку и покинул дом, проведя напоследок рукой по косяку. Гарри сомневался, что когда-нибудь еще вернется сюда. Конечно, этот дом не оставил счастливых воспоминаний, но все-таки это был его дом. Гарри мотнул головой и решительно шагнул за порог. Назад дороги нет!
По пути к аэропорту тетя рассказала мальчику, какие именно ложные воспоминания будут храниться в ее голове. Женщина станет считать, что поехала в Лондон, что бы посетить пару магазинов. И она их действительно посетит. Будет считать, что племянника последний раз видела вчера вечером. Короче говоря, не сохранится никаких воспоминаний ни о преображении Гарри, ни об его побеге.
Они попрощались у здания аэропорта. Прощание было искренним. Тетя через полчаса и не вспомнит обо всем этом. Поэтому Гарри не было смысла писать ей письма. Поттер навсегда прощался с доброй чуткой и очень умной женщиной, которая помогла ему в трудную минуту.
Юноша с трудом прошелся по заполненному народом помещению и сразу направился к нужному ему выходу. Он прибыл как раз вовремя, посадка уже началась. Перед ним проходила проверку полная дама лет 40. От нее сильно пахло какими-то отвратительно сладкими цветочными духами. Мальчик страдальчески поморщился и постарался не чихнуть. Гарри не мог не заметить, как на него смотрят окружающие. Что ни говори, а он стал очень привлекательным молодым человеком. Слишком навязчивое внимание персонала к его телу во время обыска не улучшило его настроения. Поттер с тоской подумал, что раньше в магическом мире на него пялились из-за шрама (в салоне красоты его научили скрывать и замазывать специальным кремом), а теперь на него пялятся магглы из-за симпатичной мордашки и изумительной фигурки.
Он раздраженно проследовал в салон самолета и плюхнулся на свое место. Рядом с ним устроилась та самая остро пахнущая дама. Поттер уныло подумал, что это ни что иное, как наказание за то, что он бежит из Англии, бросая ее на произвол Волан-де-Морту. Мысли о красноглазом страшилище привели к тому, что мальчик стал опасаться за сохранность самолета. Зная свою везучесть, Гарри вполне мог предположить, что Пожиратели Смерти просто случайно собьют этот самый самолет. И он останется единственным выжившим!
Улыбающаяся стюардесса что-то радостно защебетала. Загорелись предупреждающие надписи. Пассажиры пристегнули ремни. Несколько мучительных минут, в течение которых Гарри с ужасом думал, что вот-вот на взлетной полосе появится Дамблдор или Волан-де-Морт, дабы остановить его. Но нет. Взлетели.
Когда это стало возможным, мальчик осторожно поднялся, стараясь не потревожить соседку (она уже давно надела наушники и, похоже, задремала), и отправился в туалет. Аккуратно запершись, он достал из своей сумки волшебную палочку, кольцо, браслеты и серьги.
Самым трудным было вынуть из ушей гвоздики. Ведь обычно советуется не трогать уши несколько дней после прокалывания. Но мальчик проделал всю операцию хладнокровно. Когда все аксессуары будут на нем, он применит лечебное заклинание. Быстро вдев в уши новые сережки, Гарри предпочел не заметить их тяжесть, лишь мельком пробежала мысль, что у него, наверное, через пару лет от них вытянутся уши. Все-таки цепочки, на которых висели диски, были длиной почти с мизинец, а сами солнца в диаметре равны пробке от бутылки, а от них еще и лучи расходились. На запястьях были быстро защелкнуты браслеты, мгновенно подстроившиеся под размер руки нового хозяина. Ну, первый этап пройден.
Кольцо было надето на указательный палец левой руки. Гарри почувствовал, что самолет слегка тряхнуло. По проходу пробежало несколько человек. Что-то испуганно пролепетала стюардесса. Но мальчик не стал задумываться над этим. Он знал, что эту встряску устроила его вырвавшаяся на свободу сила. Она витала вокруг него, гладила и обнимала. Как мать, как подруга, как любовница. И это было прекрасно. Но долго это продолжаться не могло. Гарри поспешил усмирить ее, что бы выпустить и насладиться позже.
Он взглянул в зеркало. И нервно хихикнул. То ли освободившаяся магия, то ли серьги сделали его еще более совершенным, чем он был. Мальчик с тоской подумал о том, что теперь на него будут глазеть еще больше. Поспешно наложив на себя еще и лингвистические чары, Гарри вернулся на свое место. Его соседка взглянула на него и нервно сглотнула. «Началось», - подумал Поттер.
Глава 2. Берлин - Флоренция.
Правда - изобретение маньяков: и уши режет и глаза колет.
Герой магического мира ощущал сильный дискомфорт. Он почему-то начал испытывать те чувства, которые были ему обычно совсем несвойственны. Вот откуда, к примеру, могло взяться пренебрежение к окружающим? Будто он был обладателем высшей силы, которая... в общем, он сам не знал. И поэтому было неуютно. А еще у мальчика то и дело перехватывало дыхание. Приступы удушья были кратковременными и почти не отражались на внешнем виде, но они были.
Как бы то ни было, едва выйдя в холл аэропорта Тегель в Берлине, Поттер выделил из толпы взглядом огромного гладко причесанного мужчину в дорогом черном костюме и солнечных очках. Он стоял, как скала, посреди людского потока и невозмутимо держал над головой табличку с именем Доменико Молизе. Рядом с ним обретался тощий молодой человек с крысиной мордочкой, порождая ассоциации с Питером Питтегрю. В принципе, Гарри знал, что тетя куда-то звонила и с кем-то договаривалась, что его будут встречать, так как во Флоренцию он должен был вылететь из Шенефельда и мог запросто заблудиться в процессе перехода от одного аэропорта к другому. Так что сейчас Гарри невозмутимо подошел к мужчинам и ласково промурлыкал, стараясь соответствовать образу богатого и избалованного итальянского мальчишки - аристократа:
- Господа владеют языком, на котором творили великие Алигьери, Боккаччо и Петрарка? Поттеру было известно, что он немного не прав, ведь существуют разные итальянские диалекты. Он говорил на классическом итальянском, основы которому положил Петрарка уже после смерти Алигьери. Впрочем, встречающие не выглядели интеллектуально продвинутыми, может, и не заметят прокола.
«Скала» и «крыса», как окрестил их про себя Гарри, синхронно повернули головы и уставились на спокойно улыбающегося, уверенного в себе мальчика. Глазки «крысы» оценивающе оглядели его и странно блеснули, что не осталось для Поттера незамеченным:
- Синьор Молизе?
- Да, а Вы? - Гарри нахально осмотрел своих сопровождающих.
«Крыса» заулыбался и, чуть не раскланиваясь, зачастил:
- Я Альберт Хауф, синьор, а это, - небрежный жест в сторону молчаливой «скалы», - Ральф Крауз. Мы - Ваши сопровождающие и охрана в Берлине.
