Nata Malfoy - Три мгновения
Прощай.
Малфой.
P.S. Хочешь совет? Найди, под кого еще лечь, из тебя замечательная подстилка!»
Сгорая от отвращения к самому себе, Драко положил письмо не туда, где все еще хранились настоящие письма, так и не отправленные Гарри, а на пол рядом с кроватью.
Потом, склонившись к Гарри, слизеринец несколько минут вглядывался в любимые черты лица, прощаясь навек и пытаясь запечатлеть их в своей памяти. Пускай он постепенно будет сходить с ума, но последним, что мелькнет у него перед глазами, будет лицо Гарри.
Не удержавшись, Драко едва ощутимо прикоснулся к губам мальчика. Бросить все, и целовать, целовать его до последнего вздоха; этот оставшийся день провести с ним... Но он не может. Уходя, он должен быть уверен, что навсегда защитил Гарри от Волдеморта. И так, наверное, будет менее жестоко - Поттер снова возненавидит его и забудет.
...Сердце разрывалось, а Драко не в силах был оторваться от нежных губ, прекратить... Он не заметил, как Гарри стал отвечать на поцелуй, и пришел в себя только тогда, когда мальчик обхватил его шею руками и притянул к себе.
Драко резко оттолкнул его и вскочил.
- Драко, что с тобой? - эти испуганные зеленые глаза, впивающиеся в его собственные взглядом, который будто проникает сквозь защитную оболочку в сознание, все глубже и глубже.
«Легилименция, - мелькнуло в голове Драко понимание. - Ну уж нет, ты не увидишь моих мыслей!»
И, словно повторяя пройденную сцену, только поменяв роли, Малфой сказал, вложив в эти слова всю свою боль и ненависть к Волдеморту:
- Я. Не. Люблю тебя. Я. Тебя. Ненавижу! - и, развернувшись, выскочил из комнаты.
Третье мгновение. Последний глоток (3)
Медленными шагами наступал рассвет. Небо делалось сероватым, рассеивая нависший туман, но солнце, похоже, так и не собиралось выходить.
Драко шагал прочь из Хогвартса, к Запретному лесу, где можно было аппарировать - хорошо, он научился этому уже месяц назад. Чувство, охватившее его, было подобно тому, как если бы он выпил Феликс Фелицис: слизеринец четко знал, куда ему идти и что делать, чтобы достичь цели. Может быть, это разум, прежде, чем покинуть его, давал самые ценные в жизни советы - Малфой не знал, да и задумываться не хотел. В глазах немного двоилось, и все же он буквально кожей ощутил, что кто-то идет за ним следом.
Резко обернувшись, Драко увидел за деревьями Блейза Забини.
- Блейз? Что тебе здесь нужно?
Юноша подошел ближе и сказал:
- Я знаю, Драко, что ты задумал, и тоже иду.
- Ах, это ты так решил? - вспылил Малфой. - А если я тебя не зову?
Блейз пожал плечами.
- Я все равно пойду с тобой.
Драко, увидев, что криком ничего не изменишь, подошел к Забини и мягко положил руку ему на плечо.
- Блейз, тебе не нужно идти со мной, правда. Ты мой друг и я не хочу рисковать твоей жизнью.
Забини перехватил руку Драко, прижал к своей груди. В глазах его была невыносимая боль, как будто ему пришлось ответить за все грехи мира.
- Драко, я слышал ваш разговор с Дамблдором, я все знаю. Нет, не говори ничего! - он приложил палец к губам Драко. - Но неужели ты думаешь, я оставлю тебя сейчас? - он грустно улыбнулся. - Наверное, это будет звучать слишком сентиментально, но мое сердце бьется для тебя. Зачем я живу, если не для того, чтобы помочь тебе в трудную минуту? Нет, я не уйду, Драко, и не надейся!
Драко несколько секунд просто смотрел в темные, искрящиеся болью и любовью глаза, а потом порывисто обнял друга, притянул к себе, и оба на минуту замерли. Когда Блейз поднял глаза, они странно блестели.
- Ты плачешь? - тихо спросил Малфой, пытаясь поймать ускользающий взгляд черных глаз, скрытых за длинными ресницами. - Слизеринцу плакать не положено.
- Да-да, я знаю, - Забини резко поднял голову, его глаза были уже почти сухими. И вдруг юноша уткнулся лицом в шею Малфоя и зашептал:
- Господи, Драко, мы не должны плакать, но как... Как мне пережить это?.. Я не хочу, не хочу потерять тебя!..
Драко стал гладить его по голове и, осторожно отстранив от себя, начал целовать его лицо, приговаривая, как ребенку:
- Все будет хорошо, мы справимся.
Блейз только покачал головой.
- Что будет хорошо, Драко? Даже если тебя не убьет Волдеморт - дементоры выпьют твою душу, неужели ты не понимаешь? Ты умрешь! Что после этого будет хорошо?.. Мерлин, за что?..
Слезы текли, не переставая, по бледным щекам, а Драко гладил эти щеки и целовал снова и снова. Наконец он, едва касаясь, дотронулся до нежно-розовых губ. Блейз робко ответил на поцелуй, а Малфой, оторвавшись на миг, прошептал:
- Забудь обо всем, сейчас есть только ты и я, - он должен был успокоить друга, и лучшего выхода не было.
Снова трепетное прикосновение - и Блейз потерял контроль над своим телом. Теперь он знал, что значит утонуть, раствориться в поцелуе - Драко показал ему.
- Боже мой!.. - выдохнул он, когда в легких закончился воздух, и пришлось оборвать поцелуй.
Заплетающимися пальцами он расстегнул мантию Драко, затем рубашку, и нежно, осторожно, словно боясь спугнуть момент, начал целовать шею блондина. Весна еще не вступила в свои права, но почему-то им двоим не было холодно.
Малфой обнял любимого друга, вслушиваясь в робкие движения, прижал к себе... и вдруг, как вспышка, перед глазами возникла картина: умирающий Блейз лежит у него на коленях. Побелевшие губы что-то шепчут и, кажется, юноша пытается улыбнуться, а тоска в его глазах медленно сменяется успокоением...
Острая боль пронзила Драко с головы до ног, и тот же вопрос, что задавал Блейз, пришел ему в голову. Ну что сделал этот мальчик, чтобы ТАК его наказывать? Хотелось закричать во Вселенную: «За что?!!». Вдруг она услышит...
Приподняв к себе за подбородок голову Забини, и снова заглянув в темные и уже чуть помутневшие глаза, Драко прошептал, словно был Властелином мира:
- Скажи, чего ты хочешь? Какое твое самое заветное желание?
Блейз, не выдержав взгляда, опустил глаза.
- Lorsque tu n'as toujours pas aimé Potter, j'ai voulu...d'être le tien (Когда ты еще не любил Поттера, я хотел... быть твоим).
- Aujourd'hui, tu seras à moi (Сегодня ты будешь моим), - тихо сказал Драко, и сам начал ласково целовать глаза, щеки, губы юноши.
«А ведь я мог полюбить его... если бы не было Поттера. Вечно Поттер!» Сколько лет непримиримой вражды и, кажется, несколько мгновений счастья - но каких мгновений!..
Из груди Блейза вырвался нежный вздох, когда Драко немного настойчиво надавил на его плечи, принуждая опуститься, а потом лечь на землю, и неторопливыми движениями стал ласкать его грудь. Глаза Блейза сверкали, как по ночам янтарь, что иногда выносит на берег море, и парень все еще не в силах был поверить в происходящее.
- Fermez les yeux (Закрой глаза), - прошептал Драко, прикасаясь к его векам и скользя губами по ресницам.
- Нет, - ответил Забини, - я хочу видеть тебя, я хочу запомнить все.
Каждый проблеск в серых, затянутых тучами, глазах, каждую прядь серебристых волос, спадавшую на лицо от легкого порыва ветра, каждое движение губ...
Малфой раздел его, едва ощутимо касаясь и, наклонившись вниз, оставил дорожку поцелуев от шеи до живота. Блейз снял с друга рубашку, и теперь гладил плечи, руки, грудь, наслаждаясь ощущением бархатистой кожи под пальцами, словно не веря, что это не сон, а реальность, и желая убедиться. Драко улыбнулся и легкими прикосновениями самых кончиков пальцев пробежался по беззащитной шее Забини, приостановился на ключицах и спустился ниже; а потом тот же путь повторил его язык, с той только разницей, что остановился он во впадинке пупка, заставив Блейза застонать.
- Драко, возьми меня!.. - прошептал Блейз, с покорностью отдаваясь этим рукам и губам. Блондин прикрыл на секунду глаза в знак согласия. Затем Малфой осторожно согнул ноги лежащего под ним юноши в коленях, подготовил его, и, прошептав давно известное заклинание, попытался выполнить просьбу друга как можно безболезненнее. Блейз все равно вскрикнул от внезапно пронзившей его боли, но в ту же секунду Драко впился в его рот поцелуем. И Забини сам захотел этой боли.
- Не жалей меня... я хочу... чтоб остались следы... Драко, прошу тебя!..
Малфой покачал головой:
- Ты не встанешь после этого!..
Но Блейз, будто понявший, что сегодня Драко будет слушать только его, непреклонно сказал, не отрываясь, глядя в туманные глаза:
- Я так хочу.
...Лес стоял вокруг, боясь нарушить уединение двоих; каждый шорох веток заглушал стоны и вскрики; шепот оставшейся на некоторых деревьях листвы перекликался с тихим звучанием слов; шелест крыльев проснувшихся птиц сливался с шуршанием одежды, на которой лежали неожиданные гости. Ни один зверь не посмел потревожить их покой и недолгий сон на рассвете, и только первый луч солнца, пробравшись через защитные бастионы леса, разбудил их.
* * *
...Казалось, они летели на гиппогрифах целую вечность, а солнце в небе говорило, что прошло всего пару часов.
- Откуда ты знаешь, куда лететь? - уже в который раз спрашивал Блейз, но Драко упорно пожимал плечами.
