Анастасия Калько - Шторм на Ладоге (СИ)
— Чувствую, будто виноват перед Мэй, — сказал Телмар, давя в импровизированной пепельнице еще один окурок. — Черт, дернуло меня рассказать боссу о дружбе с вами…
Кристель, сидевшая на корточках у печной вьюшки, вздрогнула и обернулась. Что-то ее насторожило в этих словах, но что именно — она пока не понимала. Девушка вопросительно посмотрела на парня, ожидая, продолжит ли он свою мысль.
— Он давно искал пилотов для рейса, — понизил голос Телмар, — и вас сразу взял на заметку. Все бы прошло гладко, если бы не Вилюй, скотина немытая, надо было его еще в Мурманске грохнуть!
— Так вы с Эриком нас перевербовывали? — Кристель поднялась и открыла пошире форточку, чтобы выгнать табачный дым. — Ясно. Марджи всегда говорила, что любовь придумали авторы женских романов…
— Что бы ты понимала! — вскочил брюнет, но спохватился и снова заговорил почти шепотом. — В ваши отношения с Куоленом я не сую нос. Может, он действительно с тобой не только ради дела. А я хотел помочь Мэй, после увольнения она с лица спала, ей без самолетов жизнь не мила. Я думал, что она заработает деньжат, откроет свое дело и перестанет хандрить.
— Да, мы планировали открыть авиашколу…
Телмар перевел дыхание; кажется, гроза прошла стороной. Чуть не проговорился! Если бы Кристель догадалась, что увольнение им подстроили, он уже через полчаса рядом с Брайаном валялся бы. И еще неизвестно, кто первым вышиб бы ему мозги — Куолен — за длинный язык, или девица — за подставу. Еле выкрутился!
Кристель стояла у окна вполоборота к нему, накручивая на палец белокурую прядку. На фоне светло-серого оконного проема, уже подсвеченного нежно-розовым, ее силуэт казался нарисованным тонкой кистью. Но Телмару было не до созерцания этой картины.
— Ты бы не стояла у окна, — сказал он, загасив лампу, — тут все-таки не курорт.
— Я заметила.
— Этот псих явно прихватил оружие.
Девушка покачала головой:
— В меня он не выстрелит, эти ребятки не трогают женщин. Кодекс чести.
— Да?! — иронически переспросил Телмар.
— Я все-таки тоже там была.
— Помню. Но этот лесной гоблин может быть совсем полоумным, у озера совсем забыл и о кодексе, и о чести…
— Ладно, ты прав, — Кристель отошла от окна. — Как светло, не верится, что уже за полночь. В спальне пришлось закрывать ставни.
— А я караулю, все равно не спится. Теперь я понимаю, почему Мэй на нервной почве мается бессонницей. А ты чего вскочила?
— То же самое, — Кристель нашла в рундуке с продуктами банку растворимого кофе и стала заваривать напиток на двоих.
— Когда мы поймаем этого лешего, я из него всю требуху вытрясу, — пообещал Телмар, — но узнаю, где Мэй. И если он… если она… — парень сжал кулак, чтобы шарахнуть по столу, но покосился на перегородку и опустил руку, — в общем, он пожалеет, что я не убил его сразу!
Кристель поморщилась; Телмар это заметил:
— А ты бы с ним что сделала? Пальчиком бы погрозила?
— Нет. Но… Я хорошо знаю русских, воевавших в Афганистане. И даже самые забубенные парни не убивают женщин. Что-то мне не нравится в этой истории, — ожидая, пока вскипит кофе, девушка закурила. — Я многого не могу понять, и это мне не нравится.
"Да, шеф не учел того, что девчонки далеко не дуры и могут начать копать все глубже и глубже!".
Кристель налила кофе в две кружки, одну придвинула к Телмару, вторую обхватила ладонями, согреваясь, и некоторое время молчала. Брюнет отпил кофе и поморщился: "Отрава! Неужели здесь нет даже нормального кофе? Эту индийскую микстуру только с горя и выпьешь!". Он не отказался бы от чего-нибудь покрепче, лишь бы на время забыться, не думать о русой челке над загорелым лбом, позолоченных солнцем коленках, крепкой груди, подрагивающей под тонкой белой тенниской. И о рюкзаке на краю обрыва… Но шеф очень строг насчет выпивки на работе и не любит ослушников.
Он посмотрел на Кристель. Симпатичная, но глаза жесткие, и после того, что они видели на берегу, между бровей залегла горькая складка.
— Лучше бы мы нашли пилотов в Мурманске, — сказал Телмар.
— Что об этом говорить, — вздохнула Кристель, — сейчас нужно думать о том, как выбраться отсюда…
*
Куолен проснулся под утро от того, что через щель в окне потянуло сквозняком. Повернувшись на бок, главарь нащупал рядом с собой пустую подушку. Продолжая лежать в расслабленной позе, Эрик прислушался. По-прежнему похрапывал в углу Кеннет; ворочался и бормотал Пауль у окна. За перегородкой тускло мерцала керосиновая лампа и доносились приглушенные голоса Телмара и Кристель. Эрик обратился в слух. Пары минут ему хватило на то, чтобы понять: разговор совершенно не опасен. Телмар казнится из-за того, что подставил Марджи, а Кристель надеется, что подруге удалось выбраться из озера. Куолен думал так же. Он тоже был в Афганистане и знал русских, побывавших там. Кристель права, эти парни не поднимут руку даже на такую женщину, как Марджори. Куолен предположил, что произошло у обрыва на самом деле. Может, Мардж что-то заподозрила и начала задавать вопросы, а дурак Брайан не смог запудрить ей мозги. Марджори достаточно сильная и тренированная, чтобы справиться с мужчиной в спарринге. А потом? То ли она тоже свалилась вниз, то ли псих с ножом прихватил ее, то ли девица дала тягу и пытается добраться до ближайшего населенного пункта. Первое Эрика устроило бы больше всего; если Беркли о чем-то догадалась, она похожа на бомбу замедленного действия. Если она пойдет вразнос, то окончательно похоронит его планы на алмазы Тингеева. Если же девка в руках островитянина, то есть риск, что у нее развяжется язык. Или они договорятся и вместо одной проблемы у Куолена будет две. Если же Марджори доберется до городка или поселка, где есть переговорный пункт или отделение милиции, это будет провал. Уже к обеду берег будут прочесывать мелким гребнем, явятся даже молодчики из ФСБ, с которыми Куолену очень не хотелось встречаться после событий 1991-го года. Возможно, Беркли выжила и попытается действовать в одиночку, спасая Кристель. Одним словом, как ни поверни, но если эта пацанка жива, это усложняет ситуацию. И неизвестно, кто для них опаснее — "афганец", обозленный на их вторжение, или баба с шилом в заду. И кейс по-прежнему в руках у психа с острова.
Эрик лежал, подложив руку под щеку и ощущая, как колется отрастающая щетина. Он обдумывал варианты действия с учетом изменившейся ситуации.
Кристель и Телмар ни о чем не сговаривались, но то, что они шепчутся ночью, думая, что все спят, не нравилось ему; как бы эти двое не вышли из-под контроля. Утром надо будет постараться настроить их на нужный лад, чтобы Телмар и девчонка снова захотели разорвать в клочья "лесовика". Если повезет, можно будет столкнуть лбами Телмара и Пауля. Русский полицейский исчерпал свою полезность и нужен только для того, чтобы послужить щитом при встрече с его братом. А потом от него можно будет отделаться. Почему бы не позволить Телмару сделать это?
Павел проснулся от того, что Куолен снова захрапел перед рассветом.
Ставни плотно закрывали окна, защищая от света белой ночи; лес и озеро затихли. Но Павел, как коренной житель этих мест, ощущал незримое присутствие тех, кто 50 лет назад остался здесь навсегда. Веселов знал, сколько машин ушло под лед на Дороге жизни, сколько воздушных боев было над ней… А может, его сны прогнала не память о мертвых, а живые, доставляющие куда больше беспокойства. Куолен, даже спящий, излучал опасность. Кеннет и мать родную прикончит. А Телмар и девушка считают его брата убийцей. Они совершенно не знают Лешку. Многие мужчины в пылу гнева отвешивают оплеухи женам и любовницам; в СИЗО и на зонах много парней, осужденных за убийство благоверных. Но Лешка ни разу в жизни не ударил ни одну женщину. В Афгане он чуть не погиб. Большеглазая, хрупкая, как ребенок, девушка, которую он пожалел, оказалась наемницей, мстящей за мужа и братьев. Она отблагодарила своего спасителя пулей в спину. Но и после этого Леший не изменил своим принципам и остался рыцарем, даже когда их мир разваливался и все прежние ценности оказались смешаны с д…м. Поверить в то, что им весь вечер впаривал Куолен, было невозможно. Павел попытался поговорить об этом перед сном с вышедшей покурить на крыльцо Кристель. Златовласка смерила его ледяным взглядом и ответила: "Я знаю только одно: моя подруга пропала, а ее друг лежит на валунах с разбитой головой! Я сама это видела и больше верю своим глазам, а не вашим сентиментальным излияниям!". Павел попытался рассказать про женщину из Афгана, но девушка прервала его: "Ну конечно, для вас брат самый лучший, а на остальное, кроме алмазов, вам нас…!". Выбросив сигарету, она ушла. Горькие слова девушки и ее полный презрения взгляд мешали Павлу заснуть снова. "Я знаю, что Лешка не мог убить женщину. Но ничего доказать не могу. И хуже того, сам начинаю сомневаться в своем брате…".
* Лес на западном берегу озера.
