Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me"

— Я не это имела в виду! — строго произнесла она и непримиримо скрестила руки на груди. Теодор должен был подчиниться.

— У меня творческий подход, — Тео слегка пожал плечами и склонил голову набок, всем своим видом демонстрируя каменное упрямство.

Гермиона внутренне зарычала. Нотт должен был слушаться и работать, не покладая рук, а не развлекаться. Должен и, значит, будет! Его нужно было вывести из морга, найти ему другое занятие и не оставлять с этой Рози… Она окинула его уничижительным взглядом, но он в ответ лишь утомлённо воздел глаза к потолку и протяжно вздохнул. И как только заставить эту скалу сдвинуться с места?

— Нотт, — произнесла она тоном строгой мамочки, застукавшей подростка с бутылкой дешёвого пойла. Теодор нехотя вернул свой взгляд на неё.

— Грейнджер, — зелёные глаза смотрели с прохладой.

Он свёл губы в недовольную тонкую линию, и Гермионе внезапно захотелось его укусить. Вот так просто взять и цапнуть за плечо, чтобы стёр с себя это идиотское скучающее выражение лица и наконец сделал, что ему говорят.

— Просто заканчивай этот цирк. Даю тебе пятнадцать минут, чтобы попрощаться с Рози, и жду тебя на парковке.

Теодор лишь скрестил руки на груди и медленно, словно профессор на лекции, произнёс:

— Да будет тебе известно, Грейнджер, это называется флирт, а не цирк. Знаешь, такая лёгкая прелюдия к сексу. Невинная игра, в которой оба пытаются доказать друг другу, что вовсе не хотят того, чего желают на самом деле. Игра, в конце которой можно славно смазать оголённые…

— Прекрати!

Он прикусил нижнюю губу и сдержанно улыбнулся.

— Нервы, Грейнджер. Нервы у тебя оголены до предела. И да, я твёрдо намерен отработать этот день до конца. Закончить его по-полной. Как ты и сказала — дополнительные часы общественных работ положительно скажутся на досрочном освобождении.

Нотт с самым смиренным видом потупил взгляд в пол, но Гермиона успела заметить мелькнувший весёлый огонёк в его глазах. Видимо, змеёныш остался доволен, что так ловко использовал её же слова против неё.

Вот значит как?

Она представила, что они как герои вестерна стоят на разных концах дороги, направив друг на друга револьверы, сухой ветер гонит между ними перекати-поле, звучит напряжённая музыка, и зрители тревожно затаили дыхание. Кто победит: добрый шериф или злой щербатый бандит с лицом в рытвинах от оспы?

Теодор, конечно же, ничуть не напоминал злодея из вестерна: зубы у него были на месте, на лице красовалась лишь парочка маленьких шрамов, которые наоборот придавали ему особое обаяние, да и в целом он выглядел вполне миролюбивым парнем. Если б не это его внезапное упрямство!

В ожидании её ответа он меланхолично разглядывал коридор, и Гермиона бы действительно поверила, что он абсолютно спокоен, если бы не одна небольшая деталь: Тео нетерпеливо постукивал пальцем по бедру. Эта его маленькая дёрганность подняла в ней новую волну азарта. Ха! Всё-таки нервничаешь? Гермиона подумала, что в эту игру они могут поиграть вдвоём.

Она нежно и, насколько могла, кокетливо улыбнулась, вызвав секундное недоумение во взгляде оппонента. Отлично. Похоже, не такой реакции он от неё ожидал.

— Ну, хорошо, — подчёркнуто медленно протянула Гермиона, сделав несколько решительных шагов и остановившись в паре дюймов от него, чем, видимо, совсем сбила его с толку. Всё ещё улыбаясь, она слегка подалась корпусом вперёд и заметила, как Тео немного отпрянул назад.

Мерлин, это так мило! Его, оказывается, совсем легко смутить. Она медленно подняла руку и смахнула невидимую соринку с его плеча, отчего Нотт заметно вздрогнул. Гермиона отметила, что от него пахло приятным терпким, но мягким ароматом духов, смешанным с жутким запахом формалина. Одновременно хотелось встать поближе и при этом отойти как можно дальше, чтобы не чувствовать этот запах морга и смерти. Она мягко провела ладонью по его напряжённому плечу, расправляя невидимую складку на рубашке, и нежно проворковала: — Вот удивится Рози, когда мать твоих двоих детей заглянет к вам на чаепитие.

— Двоих? — Тео повёл плечом стряхивая с себя её ладонь и удивлённо нахмурился, явно не веря, что она может воплотить свою угрозу в жизнь.

Зря. Гермиона сделала ленивый шаг по направлению к двери в морг.

— О, ты уже не помнишь? Стоило бы почаще дома появляться, — она положила ладонь на дверную ручку и снова одарила его нежной улыбкой. — Маленькие, кудрявые, Аристотель и Мефистофель.

— Я хотел троих, — Теодор тоже придвинулся ближе к проходу.

— Третьего я взяла с собой, — Гермиона погладила себя по животу и потянула дверь, но Нотт моментально захлопнул её, уперевшись в металлическую поверхность рукой.

Рукав рубашки на его запястье слегка задрался, явив взору серебряные наручные часы и неясные контуры шрама. Мерлин, у него на руке однозначно было что-то написано! И Гермиону разобрало любопытство. Она аккуратно потянулась пальцами к оголённому участку кожи, но он жёстко перехватил её руку.

— Я не люблю, когда меня трогают, — сквозь зубы процедил он.

Странное заявление, особенно если учесть, за чем она его застала.

— Но та девушка…

— Это я её трогал, Грейнджер, — он медленно направил её руку вниз и отпустил, — и я ей разрешил касаться меня. Не тебе.

Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Ты понимаешь, насколько странно это звучит?

— Кажется, маглы любят поговорку: не буди лихо, пока спит тихо, — в его голосе не звучало угрозы или агрессии, только тихая вкрадчивость, от которой пробирал мороз по коже. Он выдержал секундную паузу и ласково, почти нежно добавил: — Просто не мешайся, Грейнджер, и всем будет хорошо.

Гермиона не нашлась, чем возразить, и просто потянула дверь на себя. Теодор сразу же навалился всем своим весом и уставился на неё тяжёлым взором из-под тёмных бровей. Она даже примерно не могла представить, какие мысли бегали в этой кудрявой голове, но через пару секунд он тяжело вздохнул, пригладил пятернёй волосы и обаятельно улыбнулся. Непослушные каштановые локоны всё равно хаотично рассыпались по лбу, придав ему по-домашнему уютный облик.

Пытается усыпить бдительность?

Ну нет, она не позволит ему ускользнуть, что бы он ей сейчас ни собирался сказать!

Тео несколько секунд молча разглядывал её лицо, потом, не отводя взгляда, наклонился к самому уху.

— Как давно ты оставила Драко одного? — ласково, даже интимно прошептал он, и волоски у неё на руках встали дыбом. Она буквально кожей ощутила его торжествующую улыбку.

Драко… что?

Её сердце ухнуло в пятки.

Нотт слегка потянул за её длинную прядь, проследив взглядом, как волосы спружинили и вновь легли на плечо. Казалось бы, невинный приятельский жест, но Теодор так странно смотрел на её шею, с примесью нежности и злости, будто бы мысленно решал, свернуть её или погладить.

Гермиона сделала осторожный шаг в сторону, так, на всякий случай. Соревноваться с ним резко перехотелось. Она мельком взглянула на наручные часы. Прошло уже полтора часа, как она оставила Драко одного.

Теодор демонстративно поправил манжеты рубашки и уже с нескрываемым весельем в голосе продолжил:

— Думаешь, Малфой станет послушно сидеть и ждать тебя?

— А ты думаешь, твоя манипуляция сработает? — она попыталась принять невозмутимый вид. Но на самом деле сомнение уже закралось и свербело на подкорке мозга.

Полтора часа. Гермиона была вынуждена признать, что он абсолютно прав. Малфоя не стоило оставлять так надолго без присмотра. Она вновь взглянула на Нотта, и тот снова белозубо улыбнулся ей до ямочек на щеках, вот только уже ничего милого в этой улыбке она не нашла. Гермиона резко развернулась на пятках и направилась к выходу.

— Никуда не уходи! — крикнула ему напоследок.

— А говорила, что не сработает, — он пожал плечами и развернулся к двери.

***

Она метеором взлетела на второй этаж. Палата номер девять оказалась абсолютно пуста: ни пациента, ни её Пожирателя.