Tassa Oskail - Вуаль памяти
- Чего я не знаю?! - зло бросил Гарри, чувствуя себя полным придурком.
- Нет, Гарри, не слушай его, пойдем! - попыталась снова влезть Лили, но Прингстон уже был слишком заинтригован, да и плюс еще и изрядно взбешен, чтобы последовать ее совету.
- Лили, отстань, мне надоело чувствовать себя последним идиотом в этой школе! Снейп! Объясни, о чем тут пытается мне рассказать Блек! Потому что все вокруг что-то о тебе такое знают, но стоит спросить - и люди или отводят глаза и быстро смываются, или начинают бормотать что-то невразумительное о том, что они не понимают, о чем я говорю! Меня это уже достало! Я твой друг, но почему-то я один и оказываюсь в стороне! Снейп!
Северус вздрогнул от последнего резкого оклика, как от пощечины, отступил на пару шагов, но так и не произнес ни слова, только опустил голову так, что его волосы практически полностью закрыли лицо.
Блек продолжал истерически хохотать, в Большом Зале раздавался ровный голос директора, о чем-то уже вещающего ученикам перед трапезой, а они продолжали стоять как истуканы в пустом холле под пристальными взглядами заинтересовавшихся происходящим портретов.
Наконец Сириус справился с собой и, все еще посмеиваясь, с видом триумфатора посмотрел на окаменевшую фигуру Снейпа.
- Ты ведь действительно влюбился в Прингстона, Слизняк, кто бы мог подумать! Да я и рассчитывать не мог на такую удачу! И все это время ты молча страдал, чтобы сохранить хотя бы его дружбу - потому что как только он узнает о твоих грязных желаниях, о твоем богатом прошлом, о твоих нездоровых пристрастиях - он с отвращением отвернется и постарается забыть о твоем существовании как можно быстрее! О, как это трогательно - не поверишь, но я почти готов прослезиться, Снейп!
Настала очередь Гарри оцепенеть. Он не был на самом деле настолько глупым и слепым, как его, по-видимому, теперь считали все в этой школе… Просто сама мысль об отношениях между двумя представителями одного пола - никогда не приходила ему в голову. Геи… Кажется, так они называются? Он видел их единственный раз в своей жизни - в детстве, когда они с тетей Петуньей и дядей Верноном пошли в магазин за покупками. Ему было лет девять, и его планировали использовать в качестве бесплатного носильщика. У входа в супермаркет стояли двое юношей, ничем не отличавшихся от обычных представителей своего пола и возраста, кроме того факта, что они упоенно целовались. До того момента его «родственнички» с таким отвращением говорили только о родителях Гарри, но столько грязи, сколько они вылили на несчастных молодых людей, не доставалось даже им. Юноши постарались поскорее убраться, эпизод был исчерпан, а Гарри через несколько дней благополучно об этом забыл и никогда больше не вспоминал. До этого дня.
А теперь все стало вставать на свои места со скоростью света. Все недоговорки Снейпа, его взгляды, его слова, его поведение, шутки окружающих, намеки Блека, понимание и сочувствие Лили, смущение Джеймса… Но это было, было… Гарри даже не мог понять, что он чувствует по этому поводу - все в его голове смешалось, он не мог себя заставить перестать вспоминать все действия, все поступки Северуса, все сказанное им, не мог не думать об этом с новой, только что открывшейся для него стороны. Это все было так сложно, так странно, так непонятно…
Прингстон поднял глаза и взглянул в ставшие неожиданно яркими на фоне мертвенно-бледной кожи черные глаза Снейпа со странно расширившимися зрачками. Губы Гарри без всякого участия со стороны его сознания прошептали:
- Северус, это правда? Все, что говорит Сириус? Ты действительно… в меня влюблен?
Ответ он прочитал на лице слизеринца. Пару долгих, как вечность, секунд они смотрели друг на друга: Гарри просто неверяще, а Северус - ищуще, как будто он пытался найти в глазах своего друга что-то: какой-то намек, какую-то зацепку, надежду… И не находил. Плечи Снейпа резко опустились, глаза потухли, и он, не говоря ни слова, развернулся на каблуках и бросился к выходу на улицу. Лили вскрикнула и побежала за ним, дважды хлопнула дверь, а Гарри так и продолжал стоять на том же месте, оглушенный, потерянный, разрываемый на тысячу кусочков противоречивыми эмоциями, полностью запутавшийся и не способный заставить себя даже пошевелиться.
Глава 23
Гарри всегда был человеком действия - то, что он сначала делал, а потом думал, было его самым большим недостатком, по мнению профессора Зельеваренья Северуса Снейпа. Но по его собственному скромному мнению, это было если не самым большим, но все же достоинством. И то, что произошло в холле, давало ему все основания убедиться в своей правоте. Если бы он не стоял как столб, если бы он что-нибудь сделал, что-нибудь сказал - да что угодно, Мерлин подери - ему не пришлось бы сейчас лихорадочно метаться по Запретному Лесу, мысленно проклиная лениво падающий на землю снег, занесший все следы, магическую защиту Хогвартса, которая сочла его поисковое заклинание темным - каковым оно в принципе и являлось - и быстро его пресекла, подняв при этом грандиозную тревогу… а заодно он проклинал себя самого, Сириуса Блэка, директора, Орден Феникса, Волдеморта, Пожирателей Смерти и еще кучу людей, некоторые из которых, впрочем, еще не родились. Но себя он проклинал с особенным остервенением.
Все, что он мог сделать в Хогвартсе, он уже сделал: отправил Блэка в больничное крыло на очень долгий срок, причем даже без помощи магии; довел до слез Лили, которая не смогла догнать Северуса; пытаясь найти его самостоятельно, устроил в школе панику вселенских масштабов своим поисковым заклинанием; наорал на директора, когда тот отказался вызывать авроров, чтобы отыскать пропавшего; отобрал у шокированного Джеймса карту Мародеров и выяснил, что ни в замке, ни на близлежащей территории Снейпа нет… Короче, «повеселился» от души, послал всех подальше и отправился искать его сам.
Куда мог деться Снейп ночью, в метель, да еще и в таком состоянии? Первым делом Гарри аппарировал на улицу Прядильщиков - дом стоял темный, заброшенный и абсолютно пустой. К Малфоям? Кажется, в будущем они были друзьями… Родители Люциуса, наверное, еще долго будут задаваться вопросами по поводу того, кто так лихо среди ночи взломал многовековую защиту их поместья и, главное, зачем. Впрочем, Северуса не оказалось и там. К Темному Лорду? Гарри рискнул бы сунуться и туда, но все же даже с его богатым воображением ему было трудно представить, чтобы кто-нибудь первым делом побежал плакаться в мантию Волдеморта и советоваться с ним в сердечных делах…
Так что Гарри предположил, что Снейп в кой-то веки поступил совершенно по-гриффиндорски - то есть пошел куда глаза глядят. А если выйти из дверей Хогвартса и пойти куда глаза глядят - то наткнешься прямиком на Запретный Лес, ему не раз приходилось самому в этом убеждаться. Так что в данный конкретный момент Прингстон прочесывал этот самый злополучный лес, распугивая его обитателей короткими вспышками магии и изощренными ругательствами. Снег хрустел под его ногами, юноша периодически проваливался в какие-то невидимые даже при свете Люмоса ямы и рытвины, спотыкался о корни деревьев, ветки хлестали его по лицу, и, если бы Гарри не удосужился наложить на себя простенькое защитное заклинание, то он давно бы уже поломал ноги или остался без глаз. А так он просто был дьявольски зол - на себя, на Снейпа и на весь белый свет.
На Снейпа - потому что этот идиот мог ему рассказать все сам и раньше, а не давать шанс Блэку изгадить все своим вмешательством. Гарри пока сам еще не знал, что думает по этому поводу - для того, чтобы разобраться в своем отношении к этому новому повороту событий, ему надо было спокойно сесть и все обдумать. У него не было какого-то конкретного отношения к… геям, если их так правильно называют - и интересно, есть ли у них какое-то особенное название в магическом мире?.. Он просто никогда об этом не задумывался - как не задумываются дети о теории относительности. Они просто о ней не знают. Какого-то особенного желания к представителям своего пола он до этого не испытывал - но то, что это могло происходить с другими парнями, вполне допускал. А почему бы нет, собственно? Правда, оставался технический вопрос… но наверняка же были какие-то способы, даже сейчас Прингстон мог бы на вскидку представить несколько… Не то, чтобы они приносили удовольствие, как настоящий секс, но если кого-то любишь, то, наверное, можно довольствоваться и этим…
Прингстон поймал себя на том, о чем он думает, покраснел и мысленно дал себе хороший подзатыльник. Его друг в отчаянии, один где-то в этом опасном лесу, зимой, ночью, и вряд ли у него в таком состоянии хватит соображения воспользоваться палочкой… Это если не учитывать того, что гордый слизеринец мог просто из принципа решить замерзнуть насмерть. Идиот. Кретин. Тупица. И еще называет себя слизеринцем. Даже если Гарри не сможет или не захочет испытывать к нему ответных романтических чувств, это совершенно не меняет того факта, что Северус его друг. И ему абсолютно наплевать, что там думают и говорят другие - всегда было и всегда будет. Если потребуется, он позатыкает им всем глотки собственной рукой.
