MartaSf - Третья сторона медали
- Но я видел происходящее глазами змеи! - выпалил Гарри.
- Думаю, это потому, что глазами этой же змеи видел все происходящее и сам Лорд, - предположил Снейп. - В любом случае, Поттер, вы никак не могли быть этой змеей. Просто потому, что даже Темный Лорд не в силах преодолеть антиаппарационный барьер Хогвартса и перенести вас из школы в Лондон.
- Точно! Гермиона же говорила, что из Хогвартса нельзя аппарировать! - оживился Гарри, чувствуя изрядное облегчение.
- Прошу вас, Северус, не прекращайте занятий окклюменцией, - попросил Норфолк. - Я приглашаю вас провести Рождество в моем поместье. Разумеется, ваши дополнительные уроки с Гарри будут оплачены.
- Хорошо, - с явной неохотой вздохнул Снейп. - Но у нас еще одна проблема. Хагриду не удалось уговорить великанов. Они поддержат Темного Лорда. Нам необходимо подумать, что мы можем им противопоставить.
* * *
Несмотря на то, что Волдеморт усилил свою активность, это рождество было лучшим в жизни Гарри. Прежде всего потому, что у него теперь наконец-то был свой дом. И любящий его родственник. Вторым положительным моментом было присутствие рядом Драко, и то, что их чувства не нужно было скрывать. Приказы Амбридж, к счастью, распространялись только на школу. Так что Гарри и Драко могли наслаждаться обществом друг друга в свое удовольствие. Правда, получалось это только по ночам, так как Сириус продолжал заниматься с Гарри по ЗОТИ и этике, герцог преподавал правнуку зелья и языки, а Снейп с усиленным рвением обучал его окклюменции. Иногда Гарри так выматывался, что все, на что его хватало - это упасть и уснуть, что влекло за собой утреннее недовольное ворчание Драко. Впрочем, настроение слизеринца исправлялось после первого же поцелуя. Особенно если к нему добавлялись любимые пирожные блондина. Гарри с умилением смотрел на поглощающего в неимоверных количествах сладости Малфоя, и чувствовал, что просто тает от нежности. Когда Драко не ехидничал и не злился, он был настолько милым, что его просто хотелось зацеловать. И Гарри никогда не отказывал себе в этом удовольствии.
- Гарри, прибыл наш подарок для Малфоев! - сообщил Сириус, вырывая его из сладких грез.
- Я хочу посмотреть, что получилось! - оживился Золотой Мальчик. Блэк достал магический стеклянный футляр и открыл его. - Мерлин великий! - благоговейно прошептал Гарри, увидев две розы.
Даже на самый первый, поверхностный взгляд было видно, что над ними явно поработали магически. Это уже были не просто розы - произведения искусства. Стебель и шипы казались выточенными изо льда, абсолютно белые листья подернуты по краям инеем, а огромный бутон был платинового-белого цвета. Это был идеал. Совершенство. Ледяная, изысканная красота. Казалось, любого, кто возьмет в руки эту розу, обожжет холодом.
- Как эти цветы похожи на Малфоев, - благоговейно прошептал Гарри.
- Ты сюда посмотри, - довольно хмыкнул Сириус, переворачивая цветок. На цветоножке изящной россыпью кристаллов Сваровски был нанесен герб Малфоев.
- Идеально! - признал гриффиндорец.
- Эти цветы нужно только воткнуть в землю, и они пустят корни и дадут потомство. Малфои станут обладателями единственных в мире фамильных роз.
- Им должно это понравится! - фыркнул Гарри. - Драко, во всяком случае, любит быть единственным, неповторимым и уникальным. Ко мне тут как-то клеилась Чу Чэнг. И ты знаешь, что ей сказал Драко? «Как ты можешь надеяться, что Поттер обратит на кого-то внимание, если у него есть я? Таких как ты - миллион. А Малфои - это эксклюзив». Правда, это не помогло мне потом избежать сцены ревности.
- Люциус еще хуже, - вздохнул Сириус. - Иногда я готов его просто убить за его надменное «я же Малфой» по поводу и без повода. Иногда мне даже хочется, чтобы он чуть-чуть меньше был… Малфоем.
- И тем не менее, мы потворствуем их эго, - хмыкнул Гарри, осторожно возвращая цветы в магический стеклянный футляр. - Ну что, подарим розы обоим Малфоям одновременно? - нетерпеливо поинтересовался он.
- Неплохая идея, - кивнул Сириус. С тех пор, как он, согласно традиции, спросил у Люциуса разрешения подарить ему ОСОБЫЙ подарок, тот достал его до печенок своим любопытством. Оказалось, что даже Малфоям подобные подарки преподносили исключительно редко. А потому Люциус просто сгорал от нетерпения.
Доведенные собственным любопытством чуть ли не до нервного срыва, оба Малфоя уже не столько радовались грядущему подарку, сколько злились на скрытных гриффиндорцев. И Сириус, и Гарри мужественно молчали, не отвечая ни на какие вопросы. Даже в постели. И Малфоев это довольно сильно задевало, поскольку (обычно) никто не мог устоять перед их сногсшибательной внешностью. Поэтому когда Гарри и Сириус вошли в большой зал, их встретили две одинаково хмурые физиономии. Драко и Люциус были настолько похожи, и настолько прекрасны в своем гневе, что Гарри невольно залюбовался ими обоими. Малфой-младший выражал свое нетерпение более явно, постоянно хмурясь и нетерпеливо притоптывая. Старший сохранял надменную маску, и только пальцы, судорожно сжимавшие трость, выдавали, что он не так спокоен, как хочет казаться. Гарри и Сириус переглянулись, обменялись понимающими улыбками и поставили стеклянный футляр на стол, сняв с него колпак.
- Ох! - не сдержал восторженный выдох Драко. Судя по невольно округлившимся глазам Люциуса, он тоже был потрясен. Причем настолько, что первым протянул руку и взял одну розу. Сириус торжествующе улыбнулся. Теперь его подарок считался принятым! Впрочем, Драко тут же последовал примеру отца. И теперь оба Малфоя завороженно любовались подарком, обмениваясь почти неслышными репликами.
- Пойдемте в оранжерею, - предложил Люциус неожиданно севшим голосом. - Посмотрим, примет ли ваш дар Малфой-мэнор.
Едва только розы коснулись земли, как тут же пустили корни и слегка распустили лепестки бутона.
- Похоже, этот подарок будет внесен в знаменитый перечень лучших подарков рода, - констатировал Драко. Он был просто потрясен даром Поттера. Кто бы мог подумать, что гриффиндорцу придет в голову подобная мысль!
Малфой почувствовал, как в груди у него зарождается непривычное ему чувство нежности. Подобный подарок означает почти то же самое, что и признание в любви. Гарри это знал… и все-таки это сделал. Чертов-Герой-Поттер! Чертов неисправимый герой! Гарри первым предложил превратить помолвку из фиктивной в настоящую, а теперь первым признался в серьезности своих чувств. И Драко не знал, что на это ответить. Впрочем, судя по озадаченному выражению на лице его отца, тот тоже пребывал в растерянности. И явно не ожидал от Блэка ничего подобного. Ну это надо же! Кому сказать - не поверят! Двое романтичных гриффиндорцев застали Малфоев врасплох! Драко и сам не мог бы сказать определенно, что он испытывает к Гарри. Вожделение? Еще какое! Увлеченность? Пожалуй. Ревность? Безумную! Влюбленность? Кто знает. Драко слишком часто слышал, что Малфои не влюбляются, а позволяют любить себя, и поэтому не был уверен в собственных чувствах. Мог ли он презреть традиции рода и все-таки влюбиться? Или это невозможно? Хотя… разве существует что-то невозможное, когда дело касается Мальчика-Который-Выжил? Гарри жил у отвратительных родственников, но все равно выступал в защиту маглов. Часть магического мира до сих пор считает его психом, но Золотой Мальчик готов рискнуть всем, чтобы только предупредить, что Темный Лорд и впрямь вернулся. Сами-Знаете-Кто провозгласил его своим личным врагом номер один, но Гарри раз за разом умудрялся оставаться в живых. Он противостоял Амбридж, занимался Д.А., и объявил войну Темному Лорду. Драко и вполовину не был так отважен. Но… это совершенно не значило, что он собирается оставаться в стороне. Малфои всегда защищают то, что им принадлежит!
* * *
Рождество в Норфолк-мэноре прошло просто превосходно. Были и подарки, и поцелуи под омелой, и страстные ночи. Улизнув от бдительного ока Амбридж, Гарри и Драко не могли насытиться друг другом, практически не вылезая из спальни. Однако все хорошее рано или поздно заканчивается, и наступил день, когда им нужно было возвращаться в Хогвартс. Надо ли говорить, что ни Гарри, ни Драко не чувствовали никакого желания туда отправляться? И они оказались правы, поскольку Амбридж вычла по двадцать баллов с их факультетов только за то, что они вышли из камина вместе. Однако самое неприятное известие ожидало их, когда они сели ужинать в Большом зале. Амбридж объявила, что создает специальную инспекционную бригаду, которая будет следить за поведением учеников и снимать с них баллы за каждую провинность. Надо ли говорить, что возглавил эту организацию ни кто иной, как Теодор Нотт?
Однако все это оказалось только цветочками по сравнению с известием, которое принес утром «Ежедневный Пророк». Газета сухо сообщала, что из Азкабана был совершен массовый побег лиц, которые являлись Пожирателями смерти. Стоит ли уточнять, что подобная новость никому (кроме Нотта и его дружков) не подняла настроения? Скорее, учениками овладел панический страх. Ведь их всех с детства учили бояться и Темного Лорда, и его приспешников.
