MarInk - Давайте все сойдём с ума
Бал начинался с того, что старшекурсники парами открывали его - устроителю аукнулся в памяти Турнир Трёх Волшебников, что ли? Во главе поставили Драко и Гермиону - дескать, два лучших ученика должны пройтись по залу под ручку, а там делайте, что хотите. Никто из них не был в восторге, хотя особенно это возмутило не их, а Рона: чтобы этот подлый хорёк прикасался к его девушке?! Да ни за что!! Да никогда!!! Гарри пробовал его утихомирить, и, как назло, поблизости случился Малфой, к которому Рон стоял спиной и не замечал. Зато Гарри всё видел и, живо представив, какой скандал может сейчас разразиться между этими двумя, зажмурился от досады: разнимать, ссориться с Драко... Малфой постоял с минуту, слушая гневные вопли Рона, затем развернулся на каблуках и ушёл куда-то по своим делам с совершенно непроницаемым лицом. Рон так ничего и не заметил, но Гарри был весьма озадачен. Игнорирование бесящегося Рона не вписывалось в поведение такого Малфоя, какого он знал все шесть с половиной лет учёбы. Хотя ещё с лета Малфой успел насовершать кучу всего, что Гарри не мог вписать в привычные рамки надменного сноба…
Самого Гарри поставили в пару с Парвати Патил, и он не возражал: они с Парвати были добрыми приятелями, и с ней вполне можно было иметь дело, если научиться игнорировать расспросы о своей личной жизни. Так что Гарри послушно прошёлся и смылся к Артуру, уже поджидавшему его с бокалом шампанского и задорной усмешкой на лице.
- Спасибо, - улыбнулся Гарри, принимая шампанское.
- Не за что. Отлично выглядишь, малыш, - в глазах Артура читалось нескрываемое восхищение.
Гарри покраснел: его белый вечерний костюм, белая же рубашка с кружевами на карманах и манжетах и ботинки из светлой кожи были подарком на Рождество от девушек Гриффиндора, как значилось на приложенной открытке. Брюнет подозревал, что точными размерами с ними поделилась Гермиона, но она не признавалась и в доказательство преподнесла отдельный подарок: роскошно оформленную «Историю самых значимых чистокровных семей магического мира», по толщине книжечка превосходила обхват талии самого Гарри раза в три, и он с трудом удержал её в руках. Поттеры там шли сразу после Малфоев, по алфавиту, и собственная история Гарри - в кратком, как говорилось в книге, пересказе - занимала не менее тысячи страниц. Рон подарил - это уж точно по наущению Гермионы - отличный мужской парфюм, получив взамен набор для шахмат из чистейшего малахита. Гермионе Гарри вручил кожаный браслет с деревянными вставками, очень стильный и с лёгким приворотным заклятием, заставлявшим девушку, если она выглядела хорошо, быть просто ослепительной, а если плохо (мало ли что в жизни произойдёт), то попросту очаровательной. Судя по взглядам Рона, браслет действовал. От Артура Гарри досталось зачарованное перо, писавшее любым цветом по желанию владельца и не допускавшее грамматических и фактических ошибок, и коробка сладостей. Сам же Гарри преподнёс Артуру миниатюрную репродукцию «Девятого вала» Айвазовского, выполненную на волшебной основе: вал двигался, накатывал с шумом, свистел ветер над морем. Артур сразу же повесил её над своей кроватью.
Многосущная вещь в своём виде серебряного медальона отлично подходила к костюму и была очень заметной, лежа между ключиц - её не закрывали ни рубашка, ни пиджак, так уж они были скроены. Гарри колебался, надевать ли её, но всё-таки решился. Во-первых, лучше не оставлять такую ценность без присмотра. Во-вторых, действительно подходит к костюму. В-третьих, колдография внутри медальона изображала Драко. Создана она была исключительно памятью Гарри, и на ней был Драко, которого в тот момент никто и не думал снимать: весь в чёрном, с застывшим лицом, на фоне блистающего озера, ночью. Не в слезах, нет, но сразу после. Глаза блестели, походя на жидкую ртуть, на лбу озадаченная морщинка: что же это я сделал только что, а? Иногда выражение лица Драко в медальоне смягчалось, и он несмело улыбался, словно боясь в ответ на улыбку получить пощёчину, и Гарри замирал перед раскрытым украшением в такие моменты, не дыша. Спрашивается, какое значение имеет эта причина? Если учесть ещё, что весь вечер Гарри планирует провести с Артуром, то эта причина, должна, скорее, апеллировать к тому, чтобы оставить Вещь в башне или хотя бы превратить её во что-нибудь другое. Однако Гарри отчего-то не сделал ни того, ни другого.
- А откуда у тебя этот медальон? Внутри что-то есть? - [«Ну да, его же всегда скрывала школьная форма, а когда мы спали вместе, я оставлял его под своей подушкой»].
- Нет, там ничего нет, - поспешно сказал Гарри. - Он у меня… от родителей. Мне его отдал Сириус, пока был ещё жив.
О судьбе крёстного Гарри Артур знал, и его огорчило, что он заставил Гарри вспомнить неприятные вещи.
- Я не знал, малыш. Прости, - Артур обнял Гарри, зарыв лицо в шелковистых волосах брюнета, которые так и не удалось уложить толком - торчали в разные стороны, как проклятые.
«Я уже спекулирую на воспоминаниях о смерти самых близких людей и вру напропалую. Проклятье. Может, мне действительно стоило когда-то отправиться в Слизерин?».
Больше тема медальона не поднималась. Гарри и Артур пили шампанское, слушали речь Дамблдора и кормили друг друга с рук блюдами с праздничного стола, обнимая губами пальцы другого всякий раз. Когда были объявлены танцы, все ожидали, что зазвучит какой-нибудь вальс, но близнецы Уизли, приглашённые директором в качестве ди-джеев, включили на бешеную громкость клубную мелодию, состоящую по большей части из одного ритма - а что ещё для танца надо? Гарри, выпивший к тому времени три бокала шампанского, принялся танцевать вместе с Артуром. Сам он не думал о том, как у него выходит, но Стел восхищался его грацией так бурно, что Гарри через пару часов решился выскочить на сцену и продолжить танцевать там. Его не остановило даже то, что с другого конца сцены почти одновременно с Гарри появился Драко Малфой. Они танцевали, изгибаясь, подчиняясь ритму, который зловредные близнецы всё время чередовали, вливаясь в мелодии, менявшиеся хаотично - быстрые, тягучие, нежные, резкие. Спустя десять минут произошло неизбежное: они подтанцевали друг к другу и начали танец вдвоём. Остальные присутствующие к тому времени давно бросили танцевать сами и подтянулись к сцене (которая, вообще-то, предназначалась только для того, чтобы с неё произнёс речь директор, но потом её никто не стал убирать), встретив соединение брюнета в белом и блондина в чёрном восхищёнными воплями.
Гарри уже не понимал толком - это он вертит Драко, как игрушкой, или Драко подчиняет все движения гриффиндорца своим, да и не всё ли было равно? Их руки соприкасались, тела заплетались, отступали и сближались, скользили в воздухе и обожающих взглядах зала, как масло по раскалённой сковороде, и главная музыка звучала не снаружи, а в них самих. Гарри давно уже не чувствовал такого подъёма, такой бури и нахлёста эмоций, похожего на горную реку, он просто самозабвенно отдавался этому экстазу, не думая, и танцевать с Драко было почти так же сумасшедше-сладко, как оргазм.
Соскользнув со сцены, Гарри попал в нежные объятия Артура.
- Гарри, ты был прекрасен! - и долгий, сильный, жгучий поцелуй.
- Ммм, Артур…
- Пойдём отсюда, - предложил Артур, кивая на зал; концентрация людей вокруг них нарастала с каждой секундой. - Не то тебя разорвут на сувениры обезумевшие поклонники и поклонницы.
- Я не хочу, чтобы меня разрывали, - полупьяно воспротивился Гарри и засмеялся. - Пойдём, Арти. Куда-нибудь, где… можно спокойно целоваться?
- Астрономическая башня? - предложил Стел.
- Самое то! - одобрил Гарри и вместе с Артуром пробился к выходу сквозь толпу.
До Астрономической башни было десять минут ходу, и Гарри с Артуром провели это время с пользой: первый слушал восхищённые комплименты и комментарии к танцу, второй их расточал - даже, казалось, нисколько не ревнуя к Малфою. Гарри это успокаивало - он не знал, что ответил бы Артуру, спроси тот, чувствует ли Гарри что-то к белокурому слизеринцу; может, накричал бы, или холодно процедил, что это его личное дело, или соврал, что ничего. Но Стел не затрагивал таких сомнительных тем, и Гарри было с ним уютно, как в разношенных под себя джинсах.
В Астрономической башне было холодно, но не слишком, и поцелуи довольно быстро устранили тот небольшой дискомфорт, что причиняла прохлада разгорячённым юношам. Они то и дело стонали, переходя от уже болевших губ к открытым шеям, и Артур уже начал расстёгивать пиджак и рубашку Гарри. Гриффиндорец не сопротивлялся, пытаясь, пока Артур занят, сорвать ещё парочку поцелуев.
- Stupefy! - Артура отбросило к стене, он ударился головой о каменную кладку, что-то хрустнуло, и он остался лежать на полу в луже натекавшей из области его затылка крови. - Petrificus Totalus!
Гарри потерял возможность двигаться. К нему подошёл взъерошенный Драко Малфой и вытянул из кармана Гарри его палочку, отбрасывая её далеко в угол.
