Надежда Чернецкая - Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал
Она была очень красива — никому и в голову не пришло бы это отрицать. Нежный овал лица, точеный прямой нос и изящно очерченный выразительный рот выдавали ее благородное происхождение. Это была высокая яркая брюнетка с темными чуть вьющимися волосами и глазами глубокого синего цвета — это необычное сочетание придавало ее правильному лицу какое-то удивительное своеобразие. Вся ее одежда отличалась той особой простотой, которую может себе позволить лишь очень красивая женщина, уверенная в том, что ее совершенство сделает любое обрамление образцом вкуса и элегантности. Она держалась просто, но была при этом удивительно грациозна: в ее движениях не было ни томности, ни суетности — лишь легкость и спокойное достоинство.
Я поднялся ей навстречу и предложил стул, но она, прежде чем сесть, просто и чуть улыбаясь, протянула мне руку для рукопожатия. Я пожал ее, хорошо понимая, что это значит: она просила о помощи и относилась ко мне без тени снисхождения, столь свойственного высшей касте, но не собиралась терпеть его и по отношению к себе как к женщине.
— Инспектор Лестрейд не препятствовал вашей поездке в Лондон, мисс Лайджест? — спросил я ее, когда с приветствиями было покончено.
— Слава богу, нет, но он выказал мне свое явное неудовольствие. Кстати, он приставил ко мне полисмена, и сейчас он дежурит у вашего подъезда.
— Ну, это не страшно… Итак, мисс Лайджест, я собираюсь по мере моих скромных сил вам помочь, и для этого сейчас я задам вам несколько вопросов и прошу отвечать на них максимально откровенно. Возможно, некоторые вопросы будут вам неприятны, но я вынужден настаивать на них, потому что успешность моего расследования во многом зависит от того, что вы расскажете.
— Я это хорошо понимаю, мистер Холмс. Спрашивайте о чем угодно.
— Скажите, каковы отношения между вами и вашим отчимом?
— Самые ровные, какие только можно представить. Мы никогда не ссорились, но и глубокой семейной любовью это вряд ли можно назвать. Я многим обязана мистеру Лайджесту, уважаю его и ценю его заботу, а он давно испытывает ко мне почти отцовскую привязанность.
— Он оплачивает ваши расходы?
— Нет. Он содержит дом и все связанное с хозяйством, а у меня есть личный счет.
— А каково будет приданое в случае вашего замужества?
— Я получу часть капитала моего отчима — это деньги, которые моя покойная мать передала ему с этим условием. С тех пор они приумножились.
— Сумма значительная?
— Около сорока тысяч фунтов.
— Спасибо. А теперь расскажите о мистере Гриффите Флое и ваших с ним разногласиях.
— Вряд ли это можно назвать словом «разногласия». Он просил меня выйти за него замуж, а я не хотела этого.
— Почему?
Наша клиентка устремила на меня взор своих темных синих глаз:
— Он грубый, самодовольный и не слишком порядочный человек.
— Мистер Лайджест такого же мнения?
— Да. Гриффит Флой и мой отчим с первого дня знакомства не жалуют друг друга.
— Между ними возникали ссоры?
— Да, с тех пор, как мистер Флой стал открыто проявлять ко мне интерес. При этом отчим быстро впадал в ярость, а мистер Флой провоцировал его. Мне же отводилась весьма неприглядная роль.
— Понимаю. Попытайтесь вспомнить, когда они ссорились в последний раз.
— Я отлично помню: это было накануне дня, когда был убит сэр Чарльз.
— Очень интересно! Поподробнее об этом, пожалуйста.
Мисс Лайджест откинулась на стуле.
— Это была ничем не примечательная стычка, — сказала она, — сэр Чарльз обедал у нас, а Гриффит Флой пришел «навестить меня» — так он называл свои визиты — отчим сделал какое-то замечание относительно манер нынешних американцев, и Флой язвительно дал понять, что уловил намек. Сэр Чарльз, как всегда, пытался примирить их, но ничего не вышло. Обед быстро и холодно закончился.
— Вы были с ними все это время?
— Нет, я быстро оставила их, чтобы не слушать ссор и заняться своими делами.
— Выходит, лично вы и сэр Чарльз не имели друг к другу претензий?
— Мы были в довольно теплых отношениях и много времени провели во взаимных извинениях: он — за своего сына, а я — за отчима. Возможно, в моем положении это прозвучит забавно, но я действительно сожалею о смерти сэра Чарльза. Это прозвучало вполне убедительно.
— Давайте перейдем к событиям следующего дня, — сказал я.
— Итак, ваш отчим получил записку из Голдентрила?
— Совершенно верно. Он прочел ее, долго не говорил ничего, а потом сказал скорее сам себе, чем мне, — «надо ответить старику Чарльзу».
— Куда он дел письмо?
— Унес с собой.
— Вы выдели письмо после этого.
— Нет.
— Ответ он отправил лишь вечером?
— Да.
— Вы вскрывали конверт?
— Нет.
— Куда вы положили его?
— В свою сумочку.
— Кто-то мог вытащить его еще до вашего ухода?
— Совершенно исключено — моя сумка все время была со мной.
— Какие дела вне дома были у вас так поздно, мисс Лайджест?
— Я должна была принести кое-какие документы моей хорошей знакомой. Ее зовут Грейс Милдред.
— Почему вы не пошли к ней раньше?
— Она работающая женщина и обычно занята до самого вечера.
Я разжег свою трубку и некоторое время изучал мисс Лайджест, пока она снимала перчатки.
— Вы знаете что-нибудь о том, что делал ваш отчим после вашего ухода? — спросил я.
— Да, знаю, ответила она, — примерно до половины одиннадцатого он читал газеты в своей комнате. Если вам интересно, он не мог покинуть дом, так как наша горничная все это время была на первом этаже, в холле и на кухне. Кроме того, мистер Лайджест дважды просил приготовить ему чай. Мэри Гордон работает в Грегори-Пейдж уже пять лет, и у меня нет причин ей не верить.
— Когда вы шли по дороге к Голдентрилу, вас кто-нибудь видел?
— Не знаю, по крайней мере, я никого не встретила.
— Вы вошли в парк через центральные ворота?
— Да, они были открыты.
— Их не запирают?
— Насколько я знаю, только на ночь.
— Как поздно?
— Около одиннадцати.
— А в парке есть другие ворота?
— Полагаю, есть какие-нибудь калитки.
— Их расположение вы не знаете?
— Не знаю.
— Идя по парку, вы что-нибудь слышали: голоса, крики?
— Абсолютно ничего, мистер Холмс. Было очень тихо.
— Расскажите, как вы обнаружили тело.
Мисс Лайджест несколько удивленно взглянула на поданный Уотсоном стакан, но потом взяла его.
— Беседка находится немного в стороне от аллеи, и, чтобы войти в нее, нужно обогнуть высокие перила — только тогда видны ступени. Были легкие сумерки, но на столе стояла свеча, и я сразу увидела сэра Чарльза. Он лежал на спине, но как-то неровно — словно, умирая, сполз со скамейки…
— Насколько мне известно, он умер мгновенно, — заметил я, — удар ножом задел сердце.
— Тогда, должно быть, тело приняло такое положение после его смерти… Вокруг было много крови, и она стекала по ступенькам. На груди сэра Чарльза тоже зияло кровавое пятно.
— Вы были напуганы?
— Скорее шокирована.
— А нож? Вы видели нож?
— Откровенно говоря, мистер Холмс, я не помню. Я видела сэра Чарльза и все вокруг лишь пару секунд — потом я потеряла сознание…
— Понятно…
— Но не думайте, мистер Холмс, что мне стало дурно при виде трупа и крови! Такого со мной не бывает!
— Вот как? Что же тогда произошло? — спросил я не без удивления.
— Меня ударили! — мисс Лайджест всем телом подалась вперед. — Клянусь, мистер Холмс, кто-то ударил меня по голове! Я уверена в этом так же, как и в том, что сижу сейчас перед вами. Все произошло очень быстро, почти мгновенно — я внезапно почувствовала острую боль и не успела даже подумать о чем-либо.
— И вы не слышали, как кто-то приблизился к вам?
— Нет, ни одного шороха за спиной.
— Вы сообщили об этом Лестрейду, мисс Лайджест?
— Разумеется, но он даже не удосужился ответить мне.
— Так вы просили, чтобы вас осмотрел врач? — вдруг спросил Уотсон.
— Да, я настояла, тем более что ужасно болела голова. В полицейском участке доктор подтвердил, что голова ушиблена, но мистер Лестрейд сказал, что, должно быть, я ударилась о мраморные ступеньки, когда падала в обморок.
— Можно сказать, вам повезло, что он не посчитал это частью вашего «заранее обдуманного плана», — улыбнулся я.
— Да, — усмехнулась она, — нужно долго и основательно думать, чтобы, в конце концов, придумать такой план… Мистер Лестрейд определенно не слишком высокого мнения о моих умственных способностях.
— А когда появился сын покойного?
— Когда меня вывели из парка, Гриффит Флой шел навстречу. Инспектор сообщил ему о том, что мистер Чарльз Флой только что был найден убитым и что я арестована по обвинению в этом убийстве.
