Алекс Блейд - Откровения. Книга первая. Время перемен
С этого мыса можно было прекрасно наблюдать за людьми находящимися внизу, на побережье. Сейчас у самой воды было несколько таких людей, кучками лежавших на пыльной земле или песке. Один из них неуклюже попытался подняться, чем и привлек внимание, и пошатываясь побрел к краю воды. Затем это повторил еще один человек. И еще один… Для человека стоящего на мысе эта картина была далеко не нова — эти тронутые пытались каждый день утопить себя.
Говорят безумство парализует нервные окончания, и человек может предавать огню или резать себя, ничего при этом не чувствуя. Видимо поэтому безумцы и психи так предрасположены наносить себе непоправимый вред, у которого были просто жуткие и отвратительные последствия. Но только не на этом острове — здесь не было никаких последствий у твоих действий, по крайней мере физических.
Смотря с мыса на то, как один за другим десятки человек бросаются в море, ему вспоминаются и более ужасные вещи, которые происходили на этом острове. Он не раз видел как один из таких ненормальных ежедневно сдирал с себя кожу своими же собственными зубами, вгрызаясь кусок за куском в свою руку, и раздирая затем плоть. Не говоря уже о поедании вполне живого человека несколькими психами.
Здесь не было нужды ни в еде, ни в питье или других потребностях без которых в нормальном мире человеку не прожить. На острове можно испытывать жажду, но не умереть от нее. Так для чего они делают всё это? Не потому ли что здесь этим психам больше нечем заняться, кроме как истязать друг друга. Это что, такие развлечения у них, чтобы скоротать день и не умереть от скуки…
Нас тысячи и мы проходим мимо всего этого, не обращая внимания на других, делая вид, что наши проблемы важнее чужих. Здешние обитатели утратили всяческую человечность, но к счастью не все из них…
Постояв так еще какое-то время, стараясь не обращать внимания на творящееся внизу, он решил спуститься с мыса и вернуться обратно в поселение. И снова всё тот же знакомый путь, всё та же дорога вела его вниз. Вот только у подножия, где начинался этот подъем на мыс, час назад не валялось бездыханное тело — шея была свернута, а голова безжизненно свисала на плечо. А кто-то еще жаловался на однообразность происходящего…
В конце концов спустившись вниз, он решил пройтись немного по центральной площади — там по крайней мере собирались вполне здравые люди, насколько здесь это вообще возможно.
На площадке всё как и всегда — небольшие кучки людей разговаривающих всё на те же темы, что и вчера, и позавчера, за не имением новых. Услышав знакомый дребезжащий голос, что-то неспешно объясняющий кому-то, он устремился к его источнику.
— Наша так называемая судьба… — сделав небольшую паузу, довольно таки пожилой уже человек, продолжил изрекать свои «мудрости» сидящим перед ним. — В основном предопределяется предками, а не… звездами.
Хоть с виду он и приближался к годам этак восьмидесяти, и если бы он сейчас находился вне острова, то можно было сказать, что осталось ему не так уж и много времени, но здесь он был бессмертен. Да, бессмертен, но слаб и беспомощен — все попавшие на остров оставались в том первоначальном физическом состоянии, в котором они были на момент появления на острове. А он, увы, уже появился здесь таким древним стариком.
Этот старец также не помнил кто он, и кем был раньше, но судя по всему, из его речей можно было сделать вывод, что он из ученой братии. В его подсознательной памяти сохранилась куча многообразной информации во всевозможных областях, которыми он старательно делился со всеми, кто желал этого.
А таковых было не так уж много — никому не нужны были знания, от которых здесь нет совершенно никакого проку. Но с другой стороны надо же было себя хоть чем-то занять. Конечно, можно было биться об стенку, но некоторые решили отделаться таким вот более безопасным способом провести время.
— Когда речь идет о древней истории, мы всегда употребляем слово «рок» или «судьба», — он говорил медленно с расстановкой, словно бы с трудом выплевывая из себя слова. — Но на самом деле мы не имеем в виду силы, которыми не способны управлять. Само собой, иногда случаются события, которые изменяют ход нашей жизни…
Старик снова взял небольшую паузу для передышки. И за какие только грехи этот дряхлый старик мог угодить в этот ад…
Иногда слушать его было интересно, но порой это было хуже самой изощренной пытки — он мог терять в середине разговора нить повествования, углубляясь в какие-то дебри, непонятными никому, кроме него самого. Хотя порой казалось, что он и сам не особо-то соображал о чем говорит — выуживал какую-то информацию из глубин своей памяти.
И возможно только один человек на всём этом острове действительно понимал слова старика. Человек, которого многие здесь избегали, и даже самые отчаявшиеся полоумные психи терялись при его бездушном взгляде.
Вот и сейчас этот человек, сидя перед стариком, подтягивает ноги и смотрит на него между собственных колен, внимательно слушая всё, о чём он говорит, буквально проглатывая каждое слово. Кисти его рук свободно свисают с колен. На лице след легкой улыбки хищника, а взгляд очень спокойный и внимательный, но при этом полный сдержанной ярости. На левой стороне была точно такая же паутинообразная отметина, что и у всех остальных, ставя его тем самым в один ряд с другим узниками острова. Но когда этот человек так смотрит на тебя, то хочется просто повернуться и бежать.
Но он не убежал, а наоборот присоединился к слушающим, зайдя за спины всех сидящих, и стараясь не пресекаться взглядами с этим зверем. Старик наконец-то собрался со своими мыслями и продолжил.
— Да, порой действительно случаются такие события, которые кардинально меняют нашу жизнь, — он говорил всё так же медленно и неспешно. — Но в действительности то, что с нами происходит, определяют действия людей, окружающих нас, и тех, кто жил на этой земле до нас.
Сложно было понять, что он хотел этим сказать. И судя по тому, что голос его вновь замолк — сейчас он и сам судорожно пытался понять, что только что вырвалось из его рта, и о чем вообще идет речь.
Если бы он только мог объяснить происходящее с ними со всеми, или хоть что-то про этот остров… Но увы, это тоже оказалось ему не под силу. Единственное что он выдал, когда его пытались расспросить, было следующим — «Выход связан с концом. Да, с концом… и если бы не было этого… конца… То есть, если бы в нашем мире… на нашем острове, была дурная бесконечность жизни, то… не было бы смысла в жизни. А смысл лежит за… пределами этого замкнутого мира и обретение…. этого смысла, предполагает выход из замкнутого круга».
После такого к нему старались больше не обращаться с подобными вопросами, дабы не подвергаться этой изощренной пытке, и поберечь свои мозги. Психов здесь итак хватает.
Продолжить сегодня свою речь про «судьбу» старик не успел — по небу прошлась ветвистая вспышка молнии, которая означало только одно — прибыли свежеиспеченные узники острова. С этой площади не было видно той пристани, где обычно и появлялись новоприбывшие «отъявленные грешники». К сожалению она была скрыта за рядами нескольких обветшалых домов.
Особого всплеска интереса к этому событию среди сегодняшних поклонников старца поначалу замечено не было. Но он всё же вскоре проявился, когда спустя несколько минут после той вспышки, к пристани стал стекаться народ.
Появление очередных обитателей этого острова давно уже никого не интересовало, да и что там нового можно было увидеть? Но сейчас туда почему-то стекались практически все, кто был поблизости от пристани, и видимо они видели нечто, что было скрыто от взора тех, кто был на площади.
Так как это явно было более интересным, чем слушать непонятные медлительные речи местного старца, то и народ с площади тоже стал подтягиваться к пристани. Взглянув мельком на старика, продолжающего сидеть и что-то задумчиво вспоминать, он тоже не преминул возможностью узнать что же так всех привлекло. Сегодняшний день уже явно не походил на другие.
Оставив старика одного со своими мыслями, он направился напрямую к той самой загадочной пристани. Минуя основную толпу он прошел через грязную узкую улочку между двух старых домов и… остановился.
Он увидел то, что привлекло и всех остальных — по деревянной пристани острова, буквально по всей ее ширине, по направлению к ним шли четыре человека, и они не были похожи на очередных узников острова. Совсем не похожи.
Ему хватило одного взгляда, чтобы из памяти вновь всколыхнулись образы — та же черная матовая одежда с пурпурными полосками по краям, плотным слоем покрывавшая всё тело от ног до шеи, уверенная и решительная походка и… взгляд, от которого бросало в дрожь. На него смотрели четыре пары разноцветных глаз, приближающиеся с суровой неизбежностью к толпе, наблюдающей за этими загадочными пришельцами.
