Маша Смородина - Альтернативная история или Другая любовь Вишеса (СИ)
- И что ты думаешь, Ви? – спросил Роф.
- Не делаю поспешных выводов. Но покопаюсь. Может, это просто совпадение. Но…
- … но ты в совпадения не веришь, - перебил Вишеса Роф.
- Именно. Буду выяснять.
- Она его на свидание пригласила, - хохотнул Бутч. Вишес бросил на друга испепеляющий взгляд, но Бутч и ухом не повел. – На карнавальную вечеринку в колледж. В роли злодея, между прочим.
Бет улыбнулась.
- Смелая. Я, когда Рофа первый раз увидела, о свидании не думала. Видимо, она очень уверенна в себе.
Вишес ухмыльнулся. Он сказал бы, что она слишком самоуверенна. Но промолчал. Интересно, как бы она себя повела, увидев все его игрушки в его пентхаусе в Коммодоре?.. Убежала бы в ужасе? Ванильная девочка. Нет, не так. Девочка, пахнущая ванилью.
Роф хмыкнул.
- О, да. Вишес прирожденный злодей.
- Вот и я о чем! – просиял Бутч. – Ты уже придумал себе костюм?
- Заткнись, - с тоской в голосе проговорил Ви. – Никаких костюмов. Мой повседневный вид сам по себе костюм. Так, все. Ничего не хочу слышать. Хватит того, что она наверняка будет какой-нибудь принцессой. Сыграю на контрасте.
- А тебе очень пошел бы, скажем, прикид гангстера шестидесятых. Шляпа, сигарета, костюм в тонкую полоску, - задумчиво проговорила Бет.
- Нет, - отрезал Ви.
- Ну как знаешь, - признала поражение Бет.
- Она снимает квартиру в Коммодоре. Удовольствие не из дешевых.
- Да, - признал Роф. – Интересно узнать, кто ее мать.
- Непременно узнаю, - пообещал Вишес.
Глава 2.
Выйдя из кабинета Рофа, Вишес не отправился на Последнюю Трапезу, поскольку совсем не чувствовал голода; он направился прямиком в свою берлогу, которую он неожиданно охотно разделил с Бутчем, оказавшимся таким же фанатом команды «Ред сокс», как и Ви. Этот бывший коп был единственным существом, кого Ви до какой-то степени пустил если не в свою душу, то, скажем так, в своё личное пространство. И коп Бутч О’Нил, не нарушая никаких личных границ, прочно занял там место, став не просто приятелем и собутыльником, но и другом. Теперь, после встречи в клубе с Анастасией, Ви вдруг почувствовал доселе неизведанные эмоции по отношению к этой девушке. Пообещав себе подумать об этом потом, он быстро пересек холл и по подземному коридору дошел до Ямы.
Открыв дверь, он оказался в привычной для него обстановке типичного холостяцкого жилища. Четыре самых мощных компьютера мерцали экранами. Стянув с широких плеч кожаную куртку, он не спеша снял с себя ножны для кинжалов, которые располагались крест-накрест на мускулистой груди, и наплечную и поясную кобуры с огнестрельным оружием. С наслаждением потянулся и хрустнул позвонками. Оставшись в одной черной футболке с длинным рукавом, которая облегала его большое и сильное тело, как вторая кожа, и кожаных штанах, он плюхнулся в кресло и налил себе полный стакан Лагавулина, хрустнув пальцами, пододвинул к себе клавиатуру.
Спустя час Вишес озадаченно откинулся на спинку кресла и, машинально хлебнув из бутылки, с удивлением заметил, что та пуста.
С экрана одного из мониторов на него с улыбкой смотрела мать Анастасии Романовой, Елена. Голубоглазая блондинка скандинавского типа внешности, истинная красавица. Неудивительно, что Дариус на нее запал. И хоть Анастасия тоже была красивой, но ничего общего с матерью у нее не было. Ни единой гребаной черточки. Но удивляло не это. В конце концов, дочь могла унаследовать черты лица других членов семьи.
Вишеса поразило то, что женщине, смотрящей на него с экрана монитора, на вид нельзя было дать больше двадцати лет.
А в ее паспорте была четко указана дата рождения.
Ей должно было быть сорок восемь.
Он пристальнее вгляделся в фотографию. Ни одна пластическая операция не даст такого эффекта. А фотошоп не используют для коррекции снимка на паспорт. Это запрещено.
Значит… а вот что это значит, Вишес не знал. Хотя у него было несколько предположений на этот счет, и все их стоило аккуратно проверить.
Подделанная дата рождения? Приемная мать? Уж больно все очевидно, даже неинтересно. А вдруг Анастасия не знает, что ее удочерили? Да брось, мысленно отмахнулся Ви. Она же не слепая, видит, как выглядит ее мать – далеко не на свой паспортный возраст. Елену можно было принять за сестру Анастасии.
Вишес поколдовал над клавиатурой и максимально улучшил качество снимка, увеличив его. Он еще раз посмотрел на фото. И тут он увидел. Елене действительно было хорошо за сорок, как указано в паспорте, но ее возраст можно было увидеть только по ее голубым, холодным глазам. У нее был пронзительный взгляд умудренной годами, не самой легкой жизни, женщины. Но это единственное, что выдавало ее возраст; больше абсолютно ничего не напоминало о сорокавосьмилетней матери двадцатилетней дочери.
Кстати о дочери. Грин-карта есть, в графе «отец» – прочерк, возраст – двадцать лет.
С фотографии на него смотрела Анастасия, серьезная, до зубовного скрежета положительная девушка. Совсем не такую Анастасию он видел в клубе. Эта Анастасия не смогла бы и муху убить. Белая, наглухо застегнутая рубашка, ни грамма косметики, широко распахнутые, наивные зеленые глаза. И белье у нее наверняка все белоснежное… кружевное…
Вишес представил ее маленькое и хрупкое тело в кружевах и белых чулках, ножки, обутые в туфли на высокой шпильке. Он мысленно увидел ее лежащей навзничь на его столе для сессий, с широко раскинутыми руками, ее испуганный, но предвкушающий взгляд зеленых глаз, ее тонкие запястья, закованные в грубые наручники, и себя в черной коже, склоняющимся над ней…
Его тело остро, почти болезненно отреагировало на его фантазию. Вишес зарычал и выругался сквозь зубы, колоссальным усилием заставив себя остановиться. Он медленно и глубоко дышал, откинувшись в кресле и так сильно вцепившись в подлокотники, что они издали протестующий хруст, пытаясь выровнять подскочивший пульс и успокоить то, что так предательски затвердело в кожаных штанах.
- Кретин, - простонал он сам себе, запрокинув голову и закрыв глаза. – Забудь, забудь об этом…
Но ее соблазнительный образ не желал покидать его голову. Он еще раз вспомнил, как в первый раз увидел ее, как она двигалась, когда садилась на мотоцикл, как говорила с ним на парковке. Анастасия постепенно начала занимать его мысли. Что она сейчас делает? Наверняка спит…
Прервав его размышления, входная дверь распахнулась, и в Яму ввалился бывший коп, принеся с собой бутылку Лагавулина.
- То, что нужно, - пробормотал Вишес, отгоняя от себя непрошенный образ спящей Анастасии.
- Скучал? – Бутч был в прекрасном настроение после сытной еды. – Не понимаю, как можно игнорировать такие кулинарные шедевры Фрица. Если ты не будешь кормить протеином свое тело, то я смогу запросто «сделать» тебя в тренажерке…
Вампир посмотрел на Бутча, сделал глоток из бутылки и, повернув монитор к Бутчу, просто сказал:
- Смотри.
Коп подошел поближе, бросил на диван пиджак и прищелкнул языком.
- Какая красотка… Кто это?
- Мать Анастасии. Елена Романова. Ей сорок восемь лет.
- Да ладно?.. Не может этого быть. Ей тут на фото максимум двадцать пять, и то с натяжкой. Это старое фото? И почему они вообще, абсолютно, не похожи с дочерью?
- Откуда я знаю? Но здесь ей именно сорок восемь.
- Интересно… - протянул Бутч. – Зато теперь мы понимаем, почему на нее запал Дариус. Она действительно красавица. Может, пластика?
- Нет. Все равно были бы видны следы, фотошоп тоже отпадает, я в таких вещах разбираюсь.
- Все более интересно… Сначала девушка, как две капли воды похожая на Бет, теперь ее мать, выглядящая как ее подружка… Очень занятно.
- В субботу я смогу узнать все, что нам нужно.
- Залезешь к ней в голову?
Вишес кивнул.
- Если потребуется.
* * *
Поспав три часа перед тестом, Анастасия встала с тяжелой головой и отвратительным настроением. Она не любила, когда ее мать, не предупредив ее, так надолго улетала в Россию, оставляя список наставлений. Еще она не любила недосыпать и самостоятельно готовить себе завтрак. Но так как жила она одна, то вариантов все равно не было.
Ее мама была деловой женщиной, очень красивой и молодо выглядящей – даже чересчур молодо. И она имела свою частную жизнь, куда ее дочери путь был заказан, так что Настя привыкла к ее частым и длительным отсутствиям. Ее не обижало, что мама делится не всем, хотя от дочери требовала довольно откровенных рассказов о своей жизни. Настю это не трогало, и она говорила обо всем, что интересовало ее строгую родительницу. Мама умела и любила зарабатывать деньги, баловала свою дочь, и у них были очень хорошие, доверительные отношения. Настолько хорошие и доверительные, что, когда Настя захотела из их дома в пригороде переехать в квартиру в центре города, Елена только сказала, что это должна быть квартира в Коммодоре. Кто бы возражал? С тех пор Елена оплачивала ее квартиру и не стесняла Анастасию в финансах. Впрочем, девушка была очень благоразумной. Ее самой дорогой покупкой был ее спортивный мотоцикл. Елена сначала возражала, но потом смирилась, только просила быть максимально осторожной. Она пошутила, сказав, что глупо было бы ожидать иного от девушки, с трех лет серьезно занимающейся восточными единоборствами и обучающейся обращению с холодным и огнестрельным оружием. Анастасия не помнила, было ли это ее собственным желанием или прихотью матери, но во всем этом она достигла очень хороших успехов, что еще раз подтвердилось вчера, возле клуба. Настя ненавидела таких козлов и никогда не сдерживала свои навыки. Несмотря на свою довольно хрупкую внешность, физически она была очень сильной. Неожиданно сильной. Но годы серьезных занятий, по сути, мордобоем не отпечатались на ее изящной фигуре. И девушка охотно этим пользовалась, чтобы ставить зарвавшихся мужчин на место, жестко и очень эффективно. Осечек не было.
