Fly Lost - Принцип меньшего зла
Он понимает, ему и самому, наверное, уже не хватает терпения, я бы не смог так, но он по-прежнему нетороплив и осторожен, губы крепко сжаты, и когда он входит, заполняя собой, меня захлёстывает каким-то диким восторгом пополам с нежностью, приподымаюсь, он прикрывает глаза, говорит:
- Чшшшшш... - а я слизываю прозрачную каплю, медленно стекающую по его виску и сводящую меня с ума, и, кажется, это сводит с ума его. Он коротко рычит, а потом остаётся только неровное шумное дыхание, мощные глубокие движения, и стоны - наверное, мои, я не знаю, его пальцы, обхватившие мой член, мне нереально хорошо - с ним, и я ещё успеваю увидеть складку меж бровей, закушенную губу, а потом он прячет лицо где-то над моим плечом, резко выдыхает, содрогаясь, и я перестаю соображать окончательно, цепляюсь за него, скуля в пронзительном всплеске.
Он гладит меня по щеке, пока я прихожу в себя, а потом хочет подняться, но я не даю, обнимаю, прижимаюсь губами к его покрытой испариной коже, я бы сказал ему, что люблю - но он знает, а потому - говорить нечего, да и не нужно, наверное.
- Хочешь спать так? - спрашивает он. - Или всё же в душ?
- Ммм... - говорю я, в душ, конечно, но нет никаких сил шевелиться.
- Ясно, - говорит Снейп и тянется за своей палочкой, где-то она там на полу вместе с одеждой.
Сегодня всё по-другому, Северус, думаю я, уткнувшись носом в его плечо и засыпая. Сегодня не он меня брал - мы занимались любовью.
А просыпаясь, понимаю - впереди целое воскресенье, мы можем... чёрт, да мы всё можем. Валяться до полудня, неторопливо пить кофе, разговаривать, если, конечно, Снейп сочтёт это интересным, знаю я его, уткнётся в какую-нибудь книгу - и всё. А книг здесь много. Ну и ладно, я тоже в какую-нибудь уткнусь и буду за ним подглядывать из-за страниц. И надо заказать еды, потому что в кладовке у меня мышь повесилась...
И вообще - впереди ещё куча таких воскресений. И суббот. И будней.
Глаз я не открываю, лежу себе в своём придуманном мире, а когда всё же решаю, что хватит грезить, вижу - за окном давно рассвело, и Снейп не спит. Он подпёр голову рукой и рассматривает меня - и я ещё успеваю заметить, как его лицо приобретает знакомое снейповское выражение. Это он увидел, что я открыл глаза.
- Нет-нет-нет, - говорю я, - студентов теперь так будете пугать, профессор. Меня пугать поздно.
- Неужели? - спрашивает он, поднимая бровь и уголок губ одновременно.
Ну конечно, по-другому он не может, даже когда лежит в постели совершенно раздетый.
- Неужели, - соглашаюсь я, подвигаюсь ближе, притыкаюсь ему под бок, а он - он молча обнимает.
Может, не такой уж он придуманный, мой мир.
В Хогвартс возвращаюсь совершенно обалдевшим, будто плаваю в каком-то счастливом мареве. Состояние моё нарушается только мыслями о том, как отказаться от работы на Отдел Тайн.
Я перебираю в голове варианты, и когда Шеклболт за неделю до конца августа назначает встречу, я всё ещё не готов, я не знаю, что сказать.
Два ехидных предложения Снейпа - сказать чистую правду или продолжать морочить Кингсли голову - я отметаю сразу. Он хмыкает, а потом говорит совершенно серьёзно:
- Хотите, Поттер, я схожу с вами? Шеклболта удивим. Заодно выскажу ему некоторые соображения о его пригодности на должность министра.
- О, - говорю, - я себе представляю. Он удивится, точно. Не каждый посетитель с порога скажет министру - вы идиот, Кингсли.
Снейп слегка ухмыляется, наверное, я угадал, а я целых две секунды думаю над такой изумительной возможностью, а потом отвечаю:
- Спасибо, но нет. Я сам.
- Сами скажете Шеклболту, что он идиот? - невозмутимо говорит он.
- Сам разберусь, что ему сказать, - говорю твёрдо.
Во взгляде Снейпа откровенно светится - да уж, ты разберёшься, Поттер, ты это умеешь, разберёшься, а потом не соберёшься... Но он больше ничего не говорит, может, в кои-то веки подумал, что я уже вырос...
Шеклболт встречает меня в своём кабинете озабоченным отеческим взглядом.
- Гарри, - говорит он после недолгих церемоний, - скажи, профессор Снейп... тебе не показалось, что он тебя в чём-то подозревает?
- В отсутствии мозгов, - честно отвечаю я. - А в чём дело-то?
- Всё нормально, - говорит Шеклболт. - Ты просто будь осторожнее, Гарри, помни, что я говорил, не играй там в профессионального шпиона, подожди немного.
А то он за эти месяцы не понял, что я и без предупреждений не стану... Если бы не его заказ на зелье, дождался бы он от меня сов... Но что-то всё-таки случилось.
- Нет, Кингсли, подождите. Вы меня вызываете, говорите о том, чего я не понимаю, и отправляете без объяснений. Я же должен знать, каких сюрпризов мне ожидать.
- Ну хорошо, - говорит он. - Есть подозрение, что профессор Снейп может быть осведомлён о твоей миссии.
Миссии. Слово какое-то... нешпионское.
- Только подозрение? Откуда? Почему? - спрашиваю. Я уже запутался во всех этих подозрениях и тайных играх.
- Я не могу сказать тебе всего, Гарри. Просто прими к сведению.
Ну да, прими к сведению и опасайся Авады в спину, это вы хотите сказать, Кингсли? Выспрашивать подробности после чёткого отказа я не решаюсь.
- В любом случае, если это и так, профессор Снейп не давал мне понять, что осведомлён, - отвечаю, и не лгу, он не давал понять, он мне в лоб сказал, стоило только признаться. - Кингсли, вы же знаете, насколько разговорчив и доверчив Снейп. Мне кажется, вы вообще слишком многого ожидали от моей должности. Ассистент профессора Снейпа может вам рассказать, сколько котлов и реторт отмыл, сколько флобберчервей порезал, сколько истолок сушёной травы и прочей дряни, ну и ещё какие элементарные зелья для больничного крыла варит. Я не работаю с частными заказами, я и близко не касаюсь ни к каким новым разработкам, меня даже заподозрить не в чем. С тем зельем вышло только потому, что меня оставили за горелкой под ним следить.
Вот я и тут признался. Да, Кингсли, я бесполезен в роли шпиона. Абсолютно. И даже придумывать ничего не надо. Конечно, картина выходит жалкая и неприглядная, но это лучше, чем убеждать Шеклболта в том, что профессор Снейп не имеет никаких тайн от Министерства, и вообще невинен как ребёнок. Это сказка для людей, со Снейпом не встречавшихся. Не для Кингсли.
- Я понимаю, Гарри. Да, что и говорить, тут получилось не так, как я думал, видимо, профессор Снейп не собирался привлекать помощника к своим исследованиям. А тут ещё... Что ж, не всё можно предвидеть, так бывает, а попробовать стоило. Придётся искать другие пути. Я бы отозвал тебя оттуда, но уволиться сейчас было бы слишком подозрительно.
Уволиться? Я не хочу увольняться!
Шеклболт оценивает мой испуг по своему тарифу. Он говорит:
- Нужно немного подождать. Тебе, конечно, неприятно без какой-либо значимой цели работать с человеком, к которому не испытываешь дружеских чувств, да ещё с таким, как Снейп, но, видимо, пока придётся.
Никаких дружеских чувств, Кингсли. Это по-другому называется, но я не скажу вам, как.
- Такая работа, конечно, не для тебя. Можешь не сомневаться, Гарри, я не забыл, что ты сделал для магического мира. Но ты сам отчасти виноват, и я здесь ни при чём - мир может забыть тебя, если ты не будешь появляться на праздниках и приёмах, не как помощник зельевара, конечно, а как герой и кавалер ордена Мерлина.
Так. Сейчас меня будут журить за то, что я не удовлетворяю потребность мира в героях. Что у Кингсли за привычка постоянно съезжать с начатой им самим темы... И что мне сейчас сказать...
- Кингсли, - говорю я, - вы же знаете, слава мне не нужна. И деньги мне не нужны, я и те, что есть, не знаю куда тратить...
Он кивает, говорит:
- Ты всегда был скромным мальчиком.
Хвалит вроде.
- Я не в обиде на вас за то, что работаю незаметным помощником зельевара, пусть даже и не вышло ни с авроратом, ни с работой на Отдел Тайн.
- Это временно, Гарри, - говорит Шеклболт.
Нет-нет, я не хочу - временно, не надо!
- Кингсли, вы в курсе моих проблем с магией после войны. Профессор Снейп помогал мне не один раз, вы знаете, он умеет справляться со стихийными выбросами, а я в себе не очень уверен. Поэтому мне будет спокойнее за весь мир, и не только магический, раз уж на то пошло, если я останусь в Хогвартсе.
Пока там остаётся Северус, но этого я, конечно, не говорю, а добавляю только:
- Я не для того мир спасал, чтобы однажды самому его разрушить.
- Гарри, тебе бы ещё один орден Мерлина, за самоотверженность... - говорит Кингсли, то ли шутит, то ли издевается.
Трёпки мне хорошей, а не орден Мерлина. Вроде бы и не солгал почти, а вывернул всё так, что самому сейчас мерзко.
- Впрочем, есть ещё один выход, - словно только сейчас вспоминает Шеклболт. - Директор МакГонагалл была не в восторге от того, что Министерство воспользовалось правом диктовать Хогвартсу даже в мелочах и, несомненно, предлагала тебе другую работу. Я прав?
Молчу.
- Гарри, я тоже уважаю Минерву и понимаю, почему ты не хочешь отвечать. Поверь, в этом предложении нет ничего, что скомпрометировало бы её в моих глазах. Наоборот, я рад, что не ошибся в выборе нового директора, первой задачей которого является защита интересов Хогвартса. Так всегда поступал Дамблдор, а МакГонагалл - его достойная преемница.
