Алекс Блейд - Откровения. Книга первая. Время перемен
— Два протектора?! — человек, с фигуркой фоссы в руках, повернулся к сидящему на стуле человеку. — Это уже слишком. Думаешь стоит сообщить об этом Всадникам? Если они ищут нас, и если они знают о нас, то всё кончено. Нас вернут обратно на остров. А это хуже смерти.
— Не стоит торопиться с выводами. Может это всего лишь совпадение.
— Два протектора это совпадение? — он перевел взгляд на стоящего у двери. — А может ты хочешь сообщить о еще нескольких?
— Мне известно только об этих двоих.
— Послушай, если бы они действительно знали о нас, то отправили бы сюда больше, чем просто двоих протекторов, — человек, сидящий на стуле, не высказывал никаких признаков беспокойства. — Мало ли зачем они могли оказаться здесь. Надо сначала убедиться в…
— В чем? Пусть Всадники сами с ними разбираются. Это ведь они говорили, что протекторы не используют червоточины, а только охраняют их от вмешательства людей в историю. А раз протекторы здесь, значит для этого должна быть причина.
— Вот именно, должна быть причина, — сидящий человек обратился к недавно пришедшему, который по прежнему оставался стоять у дверей. — Что они делали?
— На того протектора, который направлялся в Египет, напала одна из разбойничьих шаек в Идумее. По рассказам выживших, этот протектор выпускал нечто наподобие молнии, но не жезлом.
— Предмет?
— Да, похоже, что его предмет позволяет ему создавать концентрированные заряды энергии. Но никто из тех, кто выжил не заметил у этого протектора никаких серебристых или металлических фигурок.
— А тот, второй протектор? Что он делал в Иерихоне?
— Рыскал по окрестностям, словно бы искал кого-то. Но привлек внимание людей не только своим странным жезлом, а… — он немного замялся, подбирая подходящие слова. — Люди говорили, что он превращался в серебряного человека.
— Не понял. Что это значит?
— Всё его тело покрывалось чем-то похожим на серебро или… — стоявший у двери вновь запнулся, но немного помедлив, достал свою фигурку с изображением виверны. Она была похожа на дракона, но имела только две лапы. На спине находились нетопыриные крылья, а длинный хвост заканчивался жалом в виде сердцеобразного наконечника стрелы. — Когда те люди, что рассказывали мне об этом протекторе в Иерихоне, увидели мою фигурку виверны, то тут же заявили, что тот человек был сделан из точного такого же материала. А на левой груди у него был изображен какой-то зверь с тремя рогами на голове.
— Значит эти протекторы ищут каких-то людей. Но не нас, судя по всему. Это уже хорошо, но ничего не проясняет. Нам остается только ждать, как и когда они себя проявят.
— Опять ждать? Мы вечно чего-то ждем и ждем… — фигурка фоссы в его руке взлетала вверх.
— Не стоит привлекать к себе излишнего внимания.
Снаружи послышались еще чьи-то шаги. И они явно приближались к ним. Еще одного гостя или может даже гостей никто не ожидал. Если только…
— Ты привел кого-то с собой? — сидящий на стуле вонзился своим взглядом в человека стоящего у двери.
— Это Всадник…
— Ты рассказал всё Всадникам, прежде чем пришел к нам? — он резко соскочил со стула. — О чем ты думал?
— Я решил, что они должны знать об этих протекторах и поэтому…
Дверь раскрылась и в комнату вошел седовласый старик — тот, кого они называли Prolio, всадник войны. Он оценивающе осмотрел комнату и находящихся в ней троих отверженных. И он тут же без каких-либо приветствий обратился сразу ко всем.
— Сколько вы сможете собрать своих братьев за два дня?
— Человек шесть наших в этом районе есть. И они смогут…
— Включая вас?
— Да. Шесть человек, это вместе с нами. Речь идет о двух протекторах появившихся в этом времени? Вы собираетесь взять их?
— Я собираюсь выяснить, что они здесь делают, и о чем знают.
— Мы отправляемся в Египет? Один из них ушел в том направлении и…
— Крафт. Из того, что мне рассказал наш друг, — Всадник показал рукой на человека с фигуркой виверны. — Похоже, что это Крафт. Я его знал когда-то. Он может поглощать и аккумулировать огромное количество любой энергии, в том числе оргонной энергии. И конечно же выбрасывать ее обратно в виде энергетических сгустков, что и произошло в Идумее. Но им мы займемся позже. Иерихон и Титан ближе. И там мы выясним всё.
Всадник прошелся по комнате и подошел к окну, у которого совсем недавно стоял человек с фигуркой фоссы. Его кое-что беспокоило и не только внезапно появившиеся протекторы. Отверженные явно что-то замышляли за их спиной. Они выбивались из под контроля.
— А где Он? И вы прекрасно знаете о ком я говорю. Мы давно уже ничего не слышали о нашем общем друге. Он еще жив или как?
Трое находящихся в комнате нервно переглянулись. Они понимали, что Всадник имел в виду их Лидера.
— Мы и сами давно уже его не видели, — первым из них заговорил отверженный, сидящий на единственном стуле в комнате. — Он пропал два года назад.
— А его устройства? Они остались или тоже пропали? — Всадник не верил им. Эти трое явно что-то недоговаривали. Но в первую очередь необходимо было разобраться с протекторами. А для нейтрализации Титана, который был замечен в Иерихоне, нужна была акустическая установка инфразвуковых волн. Удивительно что только может собрать знающий и понимающий человек с фигуркой ибиса в руках, даже в этих допотопных временах.
— Всё осталось на месте. Все его разработки и установки.
— Всё кроме него самого и фигурки ибиса. Но об этом мы еще поговорим. Собирайте остальных и выдвигайтесь в Иерихон. Нас ждет встреча.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Правила диктует тот, у кого власть
«Власть всегда одно и то же: одного её грамма достаточно, чтобы сделать человека жестоким».
Эрих Мария РемаркГород Хеврон, Иудея, 2 год н. э. (Через три недели после Явления в пустыне)
Дом Анилея, являющийся настоящим местным дворцом в Хевроне, наполнялся благодушной атмосферой праздника. Праздник субботы, на который были приглашены многие известные и уважаемые люди города.
Весь дом, и прежде всего гостевая столовая, выглядели преображенными, до неузнаваемой изысканной меры. Обычно эта комната была всегда открыта со стороны наружных садов, но сегодня она была отделена от них тяжелым занавесом. Что являлось данью старому древнему обычаю Иудеи: пока занавес был опущен — каждый являлся желанным гостем. Но как только занавес поднимут, и в эту комнату вольется свежий воздух, начнется праздничная трапеза. Кто придет после этого — придет уже слишком поздно. Но этот занавес не поднимался до тех пор пока не пришли все значимые гости.
Да и сама столовая сегодня была освещена по обычаю Иудеи: с потолка спускались изящные серебряные лампы, обвитые различными гирляндами фиалок. На буфете, на столовой посуде, на кубках и солонках, на флаконах с маслом, уксусом и пряностями сверкала эмблема Израиля — виноградная кисть.
А среди столовой утвари находились обернутые мягкой соломой множественные ящики-утеплители. Так как в праздник субботы запрещалось стряпать, то поэтому все кушанья были приготовлены заранее. И сейчас их запах наполнял собой комнату, дразня своими ароматами пришедших гостей.
Для Анилея всё в последнее время складывалось вполне удачно, впрочем как и всегда. Для него не существовало никаких преград или сложностей. Всё возможное он разрешал в свою пользу.
Надо уметь использовать любую возможность, любой малейший шанс, который тебе предоставляется. Надеется на кого-то и ждать удачи — удел жалких людей неспособных решать проблемы, и ждущих у моря погоды, в то время как можно взять бразды управления своей жизни в свои же собственные руки, и начать творить свою судьбу.
Единственный на кого стоит положиться в любом положении — это ты сам. Не какая-то мнимая удача или призрачный Бог. Нет, ты сам принимаешь решения, и несешь как положительные, так и отрицательные последствия этих решений.
И Анилей решал возникающие трудности, жёстко и решительно, не обращая внимания на побочные эффекты, которые могли сказаться на других. Он не Бог, чтобы заботиться о других. Всего лишь человек, но с огромной властью и влиянием.
Так он разрешил и проблему с похищением жемчужины, возникшую пять недель назад. Вопрос был не в том, что он потерял какую-то вещь, а в том, что показал свою слабость и уязвимость. Если любой ничтожный человек может посягнуть на то, что принадлежит Анилею, то он должен ответить за это своими страданиями в пример другим. Но до того самого дня никому даже и в голову не приходила такая мысль, как посягнуть на власть Анилея. Никто не смел его унижать.
Однако, один юный наглец посмел. Все кто унизил в тот день его, Анилея из рода Финееса, понесли свои наказания. Все кроме этого Эфраима. Он слишком легко отделался, и еще получит свое. Но пока полезен — будет жить.
