Tau Mirta - Парный танец
- Балконную дверь оставляю открытой, летай, где хочешь. На кухне пять тарелок с печеньем, в каждой разное. В вазочке осталось курабье, сразу много не ешь, оно жирное. И пожалуйста, не обижай Кричера! Я вернусь через неделю.
- Уррр? - сова озадаченно склонила голову.
- Пока, - Гарри нырнул в камин.
- Уррр!!!
Элоиза сорвалась со своего насеста и заметалась у камина с жалобным клёкотом, но зелёное пламя уже погасло.
* * *
Когда два года назад Гарри пришёл в Министерство заказывать порт-ключ, то понятия не имел, куда хочет поехать. Просто подальше - так он и сказал девушке из Отдела Перемещений. Та удивлённо смотрела на измученного, вконец отощавшего Героя, который стрелял по сторонам глазами из-под чёлки - боялся репортёров и поклонников.
- На колдографиях вы казались повыше, - брякнула она и густо покраснела. Гарри только усмехнулся. Девушка, справившись со смущением, продолжала: - Нам нужно название конкретного населённого пункта или государства, куда вы хотите попасть.
Гарри задумался.
- Чтобы тепло. Тихо, людей поменьше. И чтоб море.
Он беспомощно развёл руками - всё равно, мол, куда. Девушка смерила его задумчивым взглядом и поднялась.
- Подождите немного.
Гарри слышал, как она шепчется с кем-то в соседней комнате. Ему действительно было всё равно, куда ехать. Только бы побыстрее.
- Мы с девочками решили, вам нужно в Испанию, - заявила, вернувшись, министерская ведьмочка. - Например, в Таррагону, на Коста-Дораду.
Гарри поднял на неё умоляющие глаза.
- А можно сегодня?
- Вообще-то, нет… Но я посмотрю, что можно сделать, - она понимающе улыбнулась. - Вы заслужили отдых.
Через пару часов он получил порт-ключ и горсть леденцов «Берти Бобс» на дорожку. Они оказались, как на подбор, со вкусом южных фруктов…
Гарри вспоминал об этом, бредя по улицам маггловского городка. Солнце жарило немилосердно, в городе царила сиеста - время опущенных ставней и пустых улиц. Но Гарри знал, что в остальные часы, даже ночью, тут довольно людно, поэтому шёл, не останавливаясь, и вздохнул с облегчением при виде знакомого дома, стоящего на отшибе. Там держали пансион супруги Альварес. Он - худой и молчаливый старик, напоминающий гранда в изгнании. Она - говорливая толстушка, называющая Гарри не иначе как «me bonito Americano(1)». Комната для него нашлась и в этот раз.
Гарри не говорил по-испански, а сеньора Альварес ни слова не знала по-английски, но её это не смущало. Наконец он кое-как отбился от многочисленных вопросов корявыми bien и gracias и сбежал на пляж. Гарри хорошо помнил ощущение безмятежности и счастья, которое удалось обрести после войны именно здесь, и надеялся, что и в этот раз ласковые воды тёплой Медитерраны примут его, успокоят и очистят. Но всё шло не так. Пронзительный запах водорослей раздражал, песок забивался в кеды, солнце жгло чувствительные после лечения глаза. Мысли неизбежно возвращались к Лондону, дому и… Нет, к чёрту. Он приехал сюда отдыхать, и он будет отдыхать. Гарри упрямо торчал на пляже до вечера, плавал и нырял до одури, валялся на раскалённом песке. Результат был предсказуем: он жестоко обгорел.
Следующие два дня Гарри не выходил из комнаты. Сеньора Альварес сердобольно причитала над ним, поила холодным чаем и мазала сожженную спину мазью. Мазь помогала, но запах имела отвратительный. Гарри прятался от солнечных лучей за опущенными шторами, ощущая себя скользким, вонючим и абсолютно несчастным. Где-то внизу сеньора Альварес ругала мужа; она занималась этим с утра до вечера, а вот голоса её супруга Гарри не слышал ни разу. По всему выходило, что либо он немой, либо этот брак был заключён на небесах. Или просто в паре всегда один должен уступать другому? И если да, то до какого предела?
Поймав себя на таких мыслях, Гарри шёл просить у хозяйки очередную порцию мази, она здорово отвлекала. А как-то утром его разбудило хлопанье крыльев. Гарри поднялся и увидел за окном Элоизу - взлохмаченную, тощую и злую, как банда пикси.
- Как ты меня нашла??? - он отбросил москитную сетку. - И зачем… Ай!
Элоиза не стала тратить время и сразу объяснила хозяину, что уезжать боггарт знает куда без неё не стоит. Правда, отцепившись наконец от потрёпанного гарриного уха, она подлезла ему под руку - гладь, мол, хоть ты и подлый.
- Прости, девочка, я не хотел тебя расстраивать, - Гарри не знал, смеяться ему или плакать. Даже совы страдают, когда от них вот так убегают. Хотя Люциус-то не сова. И вообще, он сам отказался. Может, надо было его предупредить заранее?
Но он же ничего такого не сказал, не объяснил.
Но ты и не спрашивал…
Гарри обнаружил, что бормочет себе под нос. Элоиза смотрела с интересом. Он в последний раз пригладил ей сиреневые пёрышки и поднялся.
- Давай-ка лучше тебя покормим, подружка.
- Уррр, - согласилась та.
* * *
На следующий день Гарри вернулся на пляж. Элоиза категорически отказалась отпускать его одного и гордо восседала на плече, давая понять, что это именно её человек. К счастью, Альваресы сделали вид, что носить с собой сову посреди бела дня - вполне нормально.
Типичный для Коста-Дорады песчаный пологий пляж простирался на десятки миль, а отдыхающих почти не было. Гарри облюбовал участок возле рыбацкой деревни. Он устраивался на перевёрнутой лодке - древней, поседевшей от соли, и наблюдал за уходящими на промысел катерами и за детьми рыбаков, которые плескались в море часами, точно русалята. Появление Элоизы произвело фурор: детишки облепили Гарри и восторженно таращились на необыкновенную птицу. Та воспринимала внимание благосклонно, позволяла гладить себя и осторожно склёвывала со смуглых ладошек подношения в виде кусочков устриц и других вкусных моллюсков. Гарри молчаливой галлюцинацией валялся на песке, с наслаждением сдирал тонкую плёнку с поджившей кожи, вслушиваясь в шелест волн и восхищённый гомон детей. В голове было легко и пусто, и это его вполне устраивало. Ближе к вечеру на берег выходили крикливые рыбацкие карменситы и разбирали детей по домам, а Гарри волок объевшуюся Элоизу в пансион.
- Похоже, скоро ты не сможешь летать, и мне придётся разносить почту самому, - ворчал он. Элоиза в ответ выразительно смотрела на поднос с обедом, на котором громоздились тарелки, - после дня на пляже аппетит у Гарри был просто нечеловеческий.
Словом, отдых шёл полным ходом. Но однажды вечером он опять услышал хлопанье крыльев. За окном восседал до боли знакомый чёрный филин, малфоевский Гаспар. Гарри оставил его миловаться с Элоизой, а сам взялся за плотный конверт. Он мгновенно узнал чёткий, с нажимом почерк. Что-то подсказывало, новости там недобрые. Помедлив, Гарри вскрыл конверт, достал сложенную вчетверо газету и развернул, уже догадываясь, что увидит.
Колдография занимала почти всю первую полосу «Пророка»: Гарри и Люциус лицом к лицу у камина. Люциус касается его щеки, Гарри подныривает под ладонь носом, точно ластящийся щенок. Внизу страницы ютилась статья в несколько строк с чудовищным заголовком «Герой и Пожиратель: проклятие или запретная страсть?». Гарри мельком пробежал её глазами (несколько предположений, одно бредовей другого) и вновь вернулся к колдографии. Н-да. У Люциуса вид слегка удивлённый, но в целом невозмутимый, как всегда. Что же касалось его… Гарри опустил газету и риторически простонал:
- Неужели когда я с ним у меня всякий раз такое лицо?
Двое на колдографии недоумённо посмотрели на него, а потом нахально обнялись. Гарри отбросил газету.
- Я на пляж. Впрочем, вам всё равно.
И действительно, в этот раз Элоиза предпочла остаться с сердечным другом.
* * *
Гарри пробежал по улочкам, пенящимся лиловой бугенвиллией, мимо пирса и открытого кафе, мимо деревни, к «своей» лодке. День был пасмурный, прохладный, и всё белопесчаное пространство пляжа оказалось в его распоряжении. Гарри глубоко вздохнул, успокаиваясь, и побрёл вдоль кромки пустынного берега.
На самом деле, странно, что этого не случилось раньше. Они ведь и не прятались особо. Правда, что делать в случае огласки, тоже не обсуждали. А что вообще можно сделать? Гарри пнул подвернувшийся камень. Можно всё отрицать. Шум уляжется через месяц, ну, два. Журналисты, утки, известным людям всегда достаётся. Гарри так и представил себя дающим интервью или ещё хуже - на пресс-конференции. «Известным людям всегда достаётся, вы знаете…» «На самом деле мистер Малфой просто поправил мистеру Поттеру воротник мантии, как тут можно увидеть что-то ещё?» Бред, но ведь прокатит. Люди поверят тому, что им скажут. Особенно если повторить много раз. А есть и вовсе беспроигрышный вариант - посмеяться над этим, как над милой шуткой. «Ну конечно, мы собираемся пожениться, просто никак не определимся с датой…» Тогда точно никто всерьёз не воспримет, и автору статьи останется только утопиться со стыда. После войны Гарри начал разбираться в этой кухне, жизнь заставила. Статья - не проблема. Зато чёртово «что дальше?» никуда не делось.
