Primero - Неизвестная переменная, или О роли личности в истории
Последней в списке его посещений была палата № 7, где лежала Гермиона Грейнджер.
Зайдя в палату, молодой человек изумился тому, как мрачно и тускло там было. Неудивительно, что она никак не может прийти в себя — в такой обстановке и жить–то не хочется. И решив, что это сможет отвлечь его от грустных мыслей, Драко направился в цветочный магазин. Дав продавцу указания каждый день отправлять в госпиталь св. Мунго свежие цветы для девушки в палате № 7, молодой человек с чувством выполненного долга отправился домой.
Он еще не раз навещал Гермиону: приходил, садился рядом и рассказывал. Он говорил обо всем на свете — от новостей из Министерства, до сорта цветов, которые привезли сегодня. Он обычно приходил под вечер, когда более и менее был свободен от домашних хлопот — вечер располагал к откровенным разговорам, даже если один только рассказывал, а другая лишь слушала.
Сегодня он смог освободиться пораньше — ему предстояло еще поговорить с Поттером, который, все же, решил очнуться.
Подойдя к палате, он чуть приоткрыл дверь и замер — плата была пустой. Решив немного подождать, Драко отправился на свое привычное место — в палату № 7. Вот тут–то пропажа и обнаружилась — Поттер сидел на краю кровати и, держа подругу за руку, что–то шептал.
Странное чувство, всколыхнувшееся в груди юноши, заставило его пойти к дежурной сестре и сообщить о нарушении больным режима. Он решил, что Поттеру просто необходимо его выслушать — и лучше, прямо сейчас.
Подойдя к двери палаты, куда буквально минут десять назад отвели национального героя, Драко аккуратно постучал в дверь и заглянул внутрь — Поттер лежал на койке и, казалось, спал. Оставалось только проверить это.
— Привет, Поттер, — проговорил наследник Малфоев, нарочито громко, — есть минутка?
* * *«Н-да, — подумал Ри, когда дверь за Драко закрылась, — интересный компот получается».
Визит бывшего врага № 1 стал для Гарри полной неожиданностью. Странно было видеть его — особенно таким: уставшим, с потухшими глазами и горькой усмешкой, так не свойственной ему раньше. Под глазами блондина залегли тени, а лоб пересекла вертикальная складка — он выглядел очень взрослым в этот момент.
— Минутка есть, — скованно кивнул Ри. — Присаживайся — не стой над душой.
Тонко усмехнувшись одной половиной рта, Драко устроился на стуле возле кровати Гарри.
— Вот, пришел поинтересоваться здоровьем Национального Героя… — начал было блондин, но наткнулся на прямой и жесткий взгляд Поттера, и уже другим тоном продолжил. — Но, вижу у тебя все в порядке.
— Это все, зачем ты пришел, Малфой? — нахмурился зеленоглазый брюнет.
— Нет, — протянул Драко. — Наверное, нет.
— Сам–то как? — едва заметно покачал головой Ри.
— Живой, как видишь, — осклабился младший Малфой. — Что слизеринцу сделается?
— Так слизеринец, по–твоему, и не человек вовсе? — полусерьезно продолжил Гарри.
— О! Мы не просто люди, — страшным шепотом поведал блондин. — Мы — особенные: у нас нет чувств, нет эмоций, а вместо сердца — кусок льда.
— Да? — притворно изумился Ри. — А я и не знал.
— Ты, вообще, ничего не знаешь, — пожал плечами Драко. — Что с тебя взять — гриффиндорец.
Услышав в голосе Малфоя почти искреннюю печаль, Гарри позволил себе довольную улыбку — а интересным перцем может оказать этот новый и незнакомый Драко Малфой.
— Я хотел поговорить с тобой еще до битвы, — неожиданно серьезно продолжил блондин. — Я… я хотел поблагодарить тебя… за… э–э–э… все.
— Да не вопрос, — пожал плечами Ри, — обращайся.
— Послушай, — продолжил Драко, будто не заметил язвительной шпильки. — А ты всегда был таким?
— Каким — таким? — насмешливо протянул Гарри, приподняв левую бровь.
— Ты меня понял, — нахмурился Малфой. — Не уходи от ответа.
— Хм, — сощурился юноша. — Это сложный вопрос — тебе правду сказать или соврать что–нибудь лицеприглядное?
— Вот видишь, — удовлетворенно протянул Драко. — Ты сам на себя не похож.
— Напротив, — благостно улыбнулся Ри, — теперь я именно такой, каким являюсь на самом деле, — а затем внезапно приложил указательный палец к губам и прошептал. — Но, тс–с–с, это мой маленький секрет — смотри, не проболтайся никому.
— Ты псих, — констатировал блондин, а затем серьезно продолжил. — А если серьезно — как ты смог притворяться все это время, ведь я искренне верил, что ты меня ненавидишь, что твоя реакция на мои слова — настоящая. Как ты смог так долго притворяться гриффиндорцем, а?
— Весь секрет в том, Драко, что я не притворялся — ведь в каждом человеке намешано столько всего, что назвать его только гриффиндорцем или только слизеринцем, значит не видеть сути, не замечать истины. А ведь она, кстати проста — мы все люди, причем совершенно разные. Именно это и делает нас людьми, а не машинами. Вот скажи мне, что тебя заставило присоединиться к защитникам замка, ведь ты мог спокойно отсидеться в подземельях? Значит, и в тебе есть что–то гриффиндорское.
— Странный ты, — откинулся Драко на спинку стула.
— Нисколько, — возразил брюнет, — ты просто не привык видеть меня настоящим.
— В таком случае, — Малфой протянул ему руку. — Драко Люциус Малфой, приятно познакомиться.
— Гарри Джеймс Поттер, — ответил Ри, и пожал протянутую руку. — Взаимно.
Немного посидев в тишине, нарушаемой лишь звуками улицы, доносившимися из раскрытого окна, молодые люди решили продолжить разговор.
— Ты знаешь, — поинтересовался у собеседника младший Малфой, — что факультетов больше не будет?
— В смысле, не будет?
— А вот так — это нововведение нашего директора, — довольно отозвался Драко. — Теперь все факультеты разделятся на несколько групп, человек по двадцать в каждой.
— Интересно, — пробормотал Ри. — Может и сработать. Снейп сам это предложил?
— Ага, лично.
— И что, никто не стал возражать?
— Может и стали, но не в открытую — свое мнение каждый оставил при себе, особенно когда свое одобрение высказал отец и Совет Аристократов.
— Хм, круто, — усмехнулся Гарри, — хорошо, что нас это уже не касается.
— Ну почему же не касается, — Драко ехидно сощурился, — нас это будет касаться напрямую — по указанию директора, мы должны проучиться последний курс заново.
— Что? Опять в школу? А я думал, что с этими уже покончено.
— Не дождешься, Поттер, — пропел блондин, — мы еще год друг другу глаза мозолить станем.
Немного призадумавшись, Ри решил, что идея, в принципе, неплохая — потому как в последний год он делал, что угодно, но только не учился.
— Надеюсь, это будет весело, — уныло протянул Гарри, — хочется оторваться напоследок.
— Ну, это будет зависеть от нас, — логически рассудил Драко, — как решим, так и будет.
— Слушай, — Ри неожиданно посерьезнел, — ты что–нибудь слышал о Роне?
— Уизли? — решил уточнить собеседник.
— А ты знаешь другого?
— Я видел его здесь совсем недавно — он приходил проведать близнецов.
— Хорошо, что он в порядке, — тихо протянул юноша.
— А я думал, что вы друзья — с первого курса вместе.
— Мы и были друзьями, пока он не влюбился в Мио и не стал ревновать ее ко мне.
— А что, были причины для ревности? — несколько напряженно произнес блондин.
— Да как тебе сказать, — замялся Поттер, — на его взгляд, может, и были — мы ведь со второго курса в Тайной Комнате обретаемся, а у Рона о ней были слишком уж отрицательные воспоминания, вот и решили ничего ему не рассказывать.
— Понятно, — кивнул Драко, — дальше можешь не рассказывать — все помнят, что произошло на четвертом курсе — я имею в виду Рождественский Бал.
— Ну, вот и я о том, же, — Гарри заложил руки за голову.
— А я и не знал, что у Грейнджер имя сокращается.
— Я отвоевал это позволение в тяжелой схватке, в которой и сам потерял свое полное имя.
— Правда? А что может быть короче, чем Гарри?
— Ха–ха, очень смешно, Драко, просто обхохочешься, — поморщился Поттер, — она называет меня Ри.
— Классно, — осклабился блондин, — я тебя теперь тоже так звать стану.
— В таком случае, ты будешь — Ди, идет?
— Хм, — начал ерничать Малфой, — Ри и Ди, а что? Неплохо. По–моему, это станет началом крепкой дружбы.
— О, как пафосно, — Гарри скорчил рожицу, — хотя, если уж сам Слизеринский принц предлагает мне дружбу, то такой гриффиндорец, как я, просто обязан согласиться, не так ли?
— Разумеется, — довольно протянул блондин.
— Приятно слышать, — а затем задал вопрос, — ты хоть немного отдыхаешь? А то выглядишь, как призрак.
— А ты себя–то в зеркале видел?
— Нет еще — знаешь, я ведь занят был.
