Mairead Triste and Aristide - A Choriambic Progression
Гарри взял нож и принялся вымещать злость на перчиках. Вот гад. Придурок хренов. Доиграется ведь. Кончится все это тем, что его убьют, а потом… потом…
— Есть еще одна возможность, — спокойно продолжил Снейп, и Гарри с трудом заставил себя не отрываться от работы. — Природа некоторых сложных проклятий такова, что они неразрывно связаны с жизненной силой наложившего их человека. Если по какой-то причине я не смогу добиться от Беллатрикс нужной информации, я намерен проверить, не относится ли мое проклятие к этому типу.
Гарри замер.
— Вы имеете в виду… Вы хотите сказать… что убьете ее?
— Да. Если сочту это необходимым. — Снейп отложил пинцет, взял маленькую ложечку и принялся рассеивать стрекозиную пыль над собранными волосками.
— Если сочтете… то есть вы собираетесь убить ее, хотя даже не уверены, что это поможет избавиться от проклятия?
Гарри встретился с ним взглядом — глаза профессора были темными, очень темными, спокойными и беспощадными.
— Я собираюсь сделать именно то, о чем только что сказал.
Гарри вдруг стало страшно от мысли, что он совершенно не знает этого человека. Или, по крайней мере, сильно заблуждался на его счет. Ему будто ледяная игла вонзилась в сердце.
— Это… как же вы можете?..
Снейп не отвел взгляда.
— Я способен и на худшее, — спокойно заметил он. Потом поднял бровь. — А я и не знал, что вы будете так защищать упомянутую даму.
— Я не защищаю. Я просто представить себе не могу, как можно так… спокойно, так хладнокровно планировать это… — он еще многое хотел высказать Снейпу, но тут в голове у него внезапно сверкнула мысль, заставившая его забыть обо всем остальном.
— Да, мне легко понять ваше удивление — ведь вы всегда считали меня образцом человечности и сострадания к людям. Представляю, какой это для вас удар.
— Ничего, как-нибудь переживу. — Холодный страх проникал Гарри в сердце, словно сжимая его ледяными руками. -Слушайте, вы помните… вы помните пророчество? То, за которым Волдеморт охотился в прошлом году?
Снейп моргнул.
— Да.
Гарри сжал руки в кулаки внутри перчаток, которые до сих пор не снял.
— Директор рассказал мне о нем, и я уже довольно давно все знаю, но я никогда… там ведь говорилось обо мне и Волдеморте, и о том, что в конце концов один из нас должен будет убить другого. Один из нас должен умереть.
Снейп, казалось, задумался.
— Я помню.
Гарри глубоко вдохнул.
— Значит, если я не хочу умереть, я должен буду убить его.
Снейп нахмурился.
— Логичное умозаключение.
Гарри покачал головой.
— Нет, вы не понимаете… до меня только сейчас дошло, буквально минуту назад, что я вряд ли смогу это сделать.
Снейп вдруг сузил глаза.
— Что?
Гарри слегка трясло, словно от озноба.
— Дело не в том, кто сильнее, или проворнее, или могущественнее… Понимаете, мне ведь придется отнять у него жизнь. Сознательно. Именно на это меня все настраивают. — Он помолчал пару секунд. — Я всегда думал о победе, о разгроме Волдеморта… но не о самом убийстве.
Снейп скрестил руки на груди и ничего не ответил.
У Гарри так сжало горло, что он с трудом выдавил несколько слов.
— Я не… я не хочу никого… убивать. Даже его.
Весь вид Снейпа выражал отвращение.
— Мистер Поттер, это просто смешно, -обрезал он. — После возвращения Волдеморта и выхода из подполья Упивающихся смертью ситуация стала чрезвычайно опасной для всех нас. По сути, это война. На войне люди умирают.
Гарри мотнул головой.
— Но не по моей вине. Я не могу, я не хочу убивать.
Выражение лица у Снейпа не предвещало ничего хорошего.
— Вы, что собрались поставить новый рекорд глупости? То, что вы тут плетете, просто…
— Мне нужно уйти, — перебил его Гарри, стаскивая перчатки. Он чувствовал себя так, будто промерз до костей и никогда больше не сможет согреться. — Я должен… я не считаю, что… в общем, мне нужно идти.
— Идите, — холодно ответил Снейп. -И если найдете свободную минутку, подумайте о том, чем чревата для всех нас ваша точка зрения.
Гарри готов был возненавидеть его за эти слова.
* * *
В конце концов Гарри решил не рассказывать Дамблдору ни о том, что задумал Снейп, ни о том, как он теперь относится к пророчеству, и уж тем более ни о том, почему ему гораздо неприятнее чем раньше думать о Снейпе как о хладнокровном убийце. Он еще не был готов к подобному разговору. Ему нужно было время, чтобы сначала самому привыкнуть к новым ощущениям. К тому же, если Дамблдор узнает, он… ну, Гарри был уверен, что директор так просто этого не оставит.
Разумеется, решение кое о чем умолчать не помешало Гарри разузнать что-то для себя. Разговаривая вечером с Дамблдором через камин, он между делом заметил, что Снейп что-то там упоминал о новой штаб-квартире Упивающихся Смертью…
— А, ты, наверное, имеешь в виду слух о том, что они обосновались в Воющей Хижине? Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри. Это слишком близко к замку, и ты беспокоишься за друзей. Но уверяю тебя, я делаю все, чтобы получить дополнительные сведения, и если они подтвердятся, Упивающиеся носа не смогут высунуть из своего логова. Не волнуйся.
Больше в их разговоре не было ничего интересного. Одни банальности — да, он хорошо себя чувствует, да, у Снейпа тоже все в порядке, да, он делает кое-какие успехи в Окклуменции (Гарри ухитрился сказать это, и глазом не моргнув), да, он в последнее время узнал много нового (хоть это-то было правдой!). Дамблдор в ответ сообщил, как обычно, что в Хогварце все хорошо, что особой активности Темных сил не замечено, и что ему очень жаль, но пока заметных продвижений в поиске контрзаклятия нет, но он уверен, что скоро будут.
Пожелав спокойной ночи и вынув голову из камина, Гарри приготовил себе чай и уселся на подоконник, пытаясь понять, правильно ли он поступил — особенно он сомневался, не стоило ли все же рассказать Дамблдору о решении Снейпа. С одной стороны — не его дело рассказывать о чужих планах. С другой — Гарри понимал, что дело, задуманное Снейпом, очень рискованное, и все может пойти совсем не так, как планировалось, а тогда профессор или погибнет, или окажется в Азкабане. Если, конечно, сейчас станут наказывать за убийство Упивающегося смертью. В общем, Гарри не знал, что делать.
Потом он решил, что должен еще раз поговорить со Снейпом. Тот, конечно, будет в ярости, узнав, что Гарри хочет рассказать обо всем Дамблдору, но... может тогда он передумает. Не то чтобы Гарри слишком на это надеялся.
Перед тем как связаться с Дамблдором, Гарри слышал, что Снейп поднимается в свою комнату, поэтому, допив чай, отправился на третий этаж. Дверь оказалась запертой, чего и следовало ожидать. Гарри постучал.
— Профессор? Мне нужно с вами поговорить.
Никакого отклика. Гарри не услышал даже привычного требования убираться. Он постучал еще раз.
— Я знаю, вы сердитесь из-за того, что я сказал утром, но мне нужно… мне очень нужно кое-что с вами обсудить.
Снова нет ответа. Гарри напрягся.
— Профессор Снейп?
Гарри заставил себя досчитать до десяти и только тогда подергал ручку (безуспешно), потом достал палочку и попытался справиться с замком при помощи заклинания Alohomora. К его удивлению, дверь открылась.
Зато пустая комната удивления уже не вызвала. Все светильники были погашены, но падающего из окна лунного света оказалось достаточно, чтобы убедиться — Снейпа там нет. Да, Гарри не удивился, но какая-то свинцовая тяжесть легла на сердце, и оно забилось быстро и неровно.
Гарри развернулся, вышел из комнаты, быстро спустился по лестнице и пошел в лабораторию. Дверь оказалась не заперта, но Снейпа не было и там. Он ушел.
Гарри целую минуту неподвижно стоял в дверях. Его сердце отчаянно билось, а в голове крутились лихорадочные мысли — он должен что-то придумать, он должен был сразу высказать Снейпу все, что думает, он должен был его остановить, но считал, что у него еще есть время, а сейчас уже слишком поздно. Ему нужна помощь, а Дамблдор не сможет помочь, потому что не может находиться рядом со Снейпом; это Гарри сам во всем виноват…
Минуту спустя он уже принял решение. Он взлетел по ступеням в свою комнату, перетряхнул сундук в поисках плаща-невидимки, не нашел его, заставил себя искать медленнее и тщательней, и начал вынимать вещь за вещью, пока наконец не добрался до самого дна. Плаща не было. А это могло означать лишь одно…
Снейп. Гарри не знал — разозлиться или вздохнуть от облегчения. Но сейчас у него не было времени ни на то, ни на другое. Он уже собирался выйти из комнаты, но тут в нем заговорила совесть. Мальчик слишком спешил, чтобы ввязываться с ней в спор, поэтому предпочел нацарапать короткую, заляпанную кляксами записку Дамблдору и дрожащими руками привязать ее к ноге Хедвиги.
Сова с необычной нежностью потерлась головой об его руку, тихо ухнула и исчезла в темноте.
Гарри надеялся, что птица вела себя так не потому, что знает что-то, о чем сам он пока понятия не имеет.
![Lilian kls - Красное и чёрное[часть 2]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)