Николай Чугунов - Зимние каникулы
Алрин еле сдержала смех, вспомнив эту историю, до сих пор вызывавшую самые противоречивые чувства — от зависти к очевидцам до зависти к смелости исполнительницы, и осторожно высунулась из-за угла, чтобы посмотреть на источник шума.
Основной шум создавался двумя охранниками — один, похожий на медведя, растерянно крутил в руках какие-то искореженные обломки, а второй, очень сильно похожий на лису мастью и повадками, что-то раздраженно втолковывал первому. Вдруг лицо первого налилось кровью, он схватил худого за шиворот и в ярости заорал на него. Из матерного вопля было понятно, что «если ты сам такой умный — иди сам к этим грязеедам (наверно, имелись в виду гномы) за новым инструментом, а он не тхай полный, в такую стужу разгуливать». В ответ худой хитро извернулся, и, оставив воротник в кулаке у «медведя», со всей силы врезал ему под дых, пару раз с размаху пнул лежащего по ребрам, в лицо, и приготовился произнести ответную речь. Алрин многозначительно взглянула на Лару, та понимающе кивнула, и два пульсара нашли свои цели.
Травницы осторожно подошли к главным воротам и осмотрели их. Как ни странно, и здесь замки отличались удивительной простотой, а точнее, они представляли собой толстый стальной прут, вогнанный в специальное гнездо в каменном полу. Травницы с усилием выдрали его оттуда и створки невысоких ворот легко распахнулись. Прямо в лицо травницам полетел снег, уже не таявший на выстывшем полу. В небе клубились темные тучи, а садящееся солнце подсвечивало их розовым, оранжевым и багровым.
— Метель будет, — задумчиво сказала Лара. Алрин кивнула и, зашвырнув стальной прут подальше в поле, подперла створку мешком с книгами. Лара пристроила свой мешок рядом и подошла к лестнице в подвал. Алрин еще немного посмотрела на острую кромку гор на востоке и последовала за подругой. — Что ты там увидела?
— Я заметила, куда идти, когда здесь дела закончим, — улыбнулась Алрин. — Ведь стемнеет, как пить дать.
— Разумно, — согласилась Лара.
* * *В подвале башни не было никого, кроме клюющего носом охранника. Услышав шаги, он встрепенулся и пошел к выходу.
— А, привели? Давно пока, а то… — его речь прервал меч Алрин. Она вытерла его об одежду жертвы, и травницы осмотрелись. Центр зала занимала гигантская пентаграмма, вделанная в пол, изготовленная из какого-то темного металла. Тринадцать камней были также вмурованы прямо в пол. Было заметно, что в данном случае устроителя больше интересует эффективность, нежели внешний вид. Лара обратила внимание на небольшой смерч, поднимавшийся из центра Круга и таявший, немного не доходя до потолка. Вокруг пентаграммы стояли три странных пилона, исписанные непонятными рунами. Раз в несколько секунд от смерча к пилонам проскакивали молнии.
— Похоже, это и есть обмотки этого «генератора». Вот ими и займемся. Но сначала… — Алрин устало повела рукой и почувствовала, как по телу прошла знакомая волна, — восстановим-ка резерв. Мало ли что.
Лара согласилась, и пару минут девушки наслаждались знакомым ощущением обновления и очищения. Закончив, Лара деловито сплела руки в знаке Канадж и вопросительно взглянула на Алрин. Та понимающе улыбнулась:
— А, ты его «земляной гадюкой»? Пойдет, а я его по старинке. — Рука Алрин поднялась в знаке Солари. — По счету три…
* * *В ближний к девушкам пилон ударил луч света, начавший откалывать кусочки конструкции. Образовавшиеся промоины постепенно разрастались и сливались. Ларины же чары не были столь явными. Внезапно комнатку тряхнуло, и от лариных ног, как змея, поползла трещина, постепенно расширяясь. Коснувшись пилона, она поползла вверх, пересекла промоины и вдруг верхняя часть монолита откололась, ее подхватил поднимающийся из центра Круга смерч и распылил на щебень.
Алрин показала Ларе на пентаграмму. Металлические линии начали светиться темно-красным, а камни потрескались и вдруг рассыпались разноцветными искрами. Раздался низкий гул.
— Ну что ж, нам пора, спасибо за все, — шутливо раскланялась Лара. Алрин одобрительно хмыкнула, и подруги опрометью бросились к выходу.
* * *Отбежав на полверсты в направлении огоньков, которые, как считала Алрин, обозначали вход в пещеру, девушки вдруг поняли, что низкий гул, преследовавший их все это время, стих. Они остановились и посмотрели на башню, сейчас уже еле видную в последних отблесках заходящего солнца. Вдруг башня развернулась диковинным фонтаном, выплюнув в небо тучу обломков. Взрывная волна опрокинула травниц и проволокла пару саженей по голой земле, усеянной замерзшими маками. Накатил тяжелый грохот, и вокруг подруг начали падать разнокалиберные булыжники. Только чудом ни один из них не задел девушек.
— Вот и все, — прошептала Алрин, глядя на угасающее зарево. Внезапно она почувствовала, что не может даже пошевелиться — настолько она устала за этот сумасшедший день. — Действительно все?
Лара с трудом приподнялась и осмотрелась. Путеводные огоньки погасли, и было совершенно не понятно, куда идти. Вдруг невдалеке послышались голоса:
— Эй, ведьмы, вы живы? Эй, где вы?
Алрин почувствовала внезапный укол тепла, собралась и закричала в ответ, попытавшись сесть:
— Айг-эл-Орт, мы тут, вы где?
Невдалеке вспыхнул фонарь, и Лара увидела уже знакомых гномов, которые, вероятно, вышли им навстречу, увидев их бегство из башни. Алрин привалилась к подруге и, закашлявшись, сказала:
— Хочу есть и спать. Но сперва вымыться. Надеюсь, за наш подвиг нам приготовят ванну.
* * *Следующую пару дней травницы запомнили плохо. По словам гномов, девушки почти постоянно спали, если это, конечно, можно было назвать сном — во сне травниц постоянно преследовали хрустальные волки, перед глазами расстилались луга цвета крови, мертвый Гейдр вместе со стражниками из взорванной башни преследовал девушек по заиндевевшим лестницам, да постоянно в уши ввинчивался безумный шепоток беглого магистра, разбавляемый только волчьим воем. К счастью, почему-то в их снах не было едкой вони макового отвара, что, впрочем, было сомнительным утешением. Пару раз девушки видели во сне друг друга, однако тут же их фантомные копии трансформировались в нацыг, и погоня продолжалась.
К концу второго дня Лара наконец-то очнулась от кошмара. Чувствовала она себя отвратительно, как будто только что переболела тяжелой болезнью.
— Так и есть, — тихо прошептала Лара. — Я переболела смертью.
Травница почувствовала, что критический период уже миновал и, хоть отмерзшие в башне чувства ей повинуются все-таки еще не полностью, она может радоваться жизни, как и прежде. Лара оглянулась — на соседней кровати спала Алрин и, если судить по тому, что ее подушка, как и раньше, была крепко сжата в объятьях, у подруги дела также обстояли неплохо.
Внезапно, Алрин приоткрыла один глаз и уставилась на Лару. Та ответила выжидательным взглядом, потом несмело улыбнулась. Заигравшие в глазах подруги веселые искорки показали, что у нее кризис также миновал, и все возвращается на круги своя. Алрин резко села на топчане, отбросив одеяло, и решительно заявила:
— Хочу есть. Когда тут кормят?
Глава 7
Как было угодно
Нет такой вещи, которую нельзя бы было попытаться сделать на спор.
Из заявки на Премию Дарвина (посмертно).Сквозь заснеженный лес неслась песня. Два звонких девичьих голоса в унисон выводили некую веселую песню из винесского фольклора.
— Гоп-гоп, а мы весело спяваем! — гулко разносилось по лесу. В особо удачных местах вступал нестройный мужской хор. Эта сцена была настолько нетипична для данной местности, что любопытные снегири не отказали себе в удовольствии поближе познакомиться с неизвестным дуэтом.
Картина, открывшаяся их любопытному взору, была из тех, которые называют «маслом по хлебу». По заснеженной дороге пробирался караван из восьми пони. На четырех из них сидели бородатые гномы, весело подпевавшие дуэту, еще пара пони была оставлена вьючными, а на первых пони в караване восседали сами исполнительницы забойного хита — две на первый взгляд хрупкие девушки, одна из которых потрясала воображение шикарной косой, а другая же ничем особо не выделялась, но была при мече.
* * *Единственное, что беспокоило травниц в их триумфальном путешествии домой, так это то, из каких средств им придется рассчитываться за потерянных лошадок. За оставленные в пещере вещи, к счастью, им приходилось отчитываться только перед собой.
— Интересно, как мы объясним, куда девали лошадей, если сумки, выданные вместе с ними, вернем в целости и сохранности? — со смехом спросила Лара.
— Ага, еще скажут, что мы никуда не ездили, а зубы у Рычи одолжили, — поддержала подругу Алрин.
