Варвара Мадоши - Жига с Крысиным Королем
— А вы думаете, он вообще об этом узнает, брат мой? — вопросил Брэдли нарочито спокойно.
— О, еще бы! Вы ведь знаете: этот его сторожевой пес Хьюз постоянно крутится вокруг дворца, — Кимбли поморщился. — Если бы не ваше распоряжение, давно бы намекнул на него Инквизиции… А не Хьюз, так другой доброхот найдется: я ни за что не поверю, что Мустанг даже не пытается наложить лапу на данные из логова Крысиного Короля! — на последних словах Кимбли чему-то рассмеялся. — Так что да, он узнает…
— Согласен с вашими выводами, — кивнул Кимбли. — Что вы предлагаете?
— А вот что, — Кимбли ощерился. — Теперь ведь Рой пойдет штурмовать дворец, как вы думаете, святой отец? И значит, с божьей помощью, подставится так, как еще не подставлялся! Нам ничего не стоит…
— Брат мой, — перебил его Брэдли как можно более спокойным тоном, хотя вообще-то ему показалось на миг, что перебить Кимбли сейчас — не легче, чем свернуть в сторону лавину. — Я обещал не препятствовать вашему справедливому возмездию, когда барон уже станет не нужен нам, и я сдержу слово. Однако вопрос не в том, чтобы избавиться от одного обедневшего рыцаря — а в том, чтобы добиться наших целей. И для этого несколько рано. Да и этого нашего гостя из будущего я тоже рассчитывал использовать… — Кимбли потер подбородок. — Ладно. Не так, так эдак…
— О чем вы говорите?! — Кимбли нахмурился. — Вы что же, хотите просто упустить этот шанс? Но…
— Это, безусловно, шанс… Но Кимбли, вы же сами понимаете — чтобы осуществить все то, что мы задумали, смерти Короля и лорда Рэмси недостаточно: необходимо еще уничтожение ряда дворян, которые поддерживают их… А это еще не подготовлено в должной мере. Однако же… — Брэдли глубоко вдохнул. — Если Мустанга схватят — а Рэмси схватит его, можно не сомневаться… — то он, безусловно, выдаст нас. Или не он, а один из его соратников. Или сам мальчишка из прошлого. Раньше или позже. Поэтому действовать нужно сейчас. Очень жаль… — Брэдли пригладил усы. — Я надеялся избежать лишней крови.
— Господь наградит убитых невинно, — пожал Кимбли плечами с великолепным безразличием.
— Я рад, что ваша вера тверда, брат мой, — Брэдли улыбнулся и поднялся с кресла. — Что же… выступаем.
— В Лаферг? — хищно подобрался Кимбли. — Созывать братию?
— Отнюдь нет, — Брэдли покачал головой. — Сначала в этот дом, который снимает Мустанг.
— Зачем?
— Есть шанс, что, пробираясь во дворец, Мустанг не возьмет с собой нашего доброго отца Филиппа: чтобы не складывать все яйца в одну корзину. Этот-то шанс нам и надо использовать.
25
«Ты уверен, что Марко именно таков, каким ты его представляешь?»
«О чем можно быть уверенным в наше грустное время? — Хьюз мог только развести руками. — Именно поэтому я считаю, что говорить с ним должен я…»
«Ты не можешь говорить от моего имени, Маэс…»
Делая выбор, ты принимаешь и все последствия этого выбора. За любой выбор нужно платить. Рой затеял свержение Крысиного Короля, понимая, что все может кончиться хуже, чем провалом — что все может кончиться ничем. И вот он стоит перед реальной опасностью такого конца.
Сейчас он не видит другого выхода, кроме как пойти в открытую, в лоб, бросить вызов вселенной. Сочтет ли господь бог его цели достойными, захочет ли помочь ему?.. Только он и Отец всего сущего, один на один. То, что произойдет в следующий час, решит все.
Так или иначе, он не может бросить мальчишку, за которого в ответе. Он даже не хочет его бросать.
Сегодня тоже решение принесло свои плоды: пока они, в чернильных сумерках, двигались по направлению к городскому особняку Марко, руки его были холодны, а в мыслях царило совершенное спокойствие. Собственно, мысли практически отсутствовали.
В отличие от большинства других епископов, чей образ жизни приближался к затворническому, Марко жил открыто, всегда на виду — от этого его нетрудно было бы, например, подстрелить из лука, но ужасно трудно похитить для разговора. В своем городском особняке он устроил больницу для бедных, где трудился наравне со своими монахами. Кроме того, он славился тем, что вел службы не в одном из больших соборов, а в крохотной церкви неподалеку от дома (во время службы толпа забивала не только придел, но и дворик) — и самолично ходил в гости к некоторым из своих прихожан. Авторитет этого человека подкреплялся не только его могуществом, как одного из церковных иерархов, но и его делами.
Сейчас двери больницы Святого Рэдклифа были распахнуты, и на крыльцо падал сноп неверного света.
Внутри же помещение больницы оказалось освещено не очень хорошо: правда, лампы там все же заменяли факелы, и полос копоти на стенах оказалось не так уж много, а все же атмосфера места, где страдают и болеют люди тяжелым грузом упала на плечи вошедшим, и сразу показалось, что тут куда темнее, чем на улице.
Шрам хотел пойти с ними, однако Мустанг предостерег его: если им не удастся убедить Марко сотрудничать, а он узнает Шрама, то может обеспечить ему большие неприятности. Так что они с Хьюзом отправились вдвоем, одолжив монашеские одеяния и спрятав лица под глубокими капюшонами.
Они попали в общий зал, где вдоль стен стояли узкие койки с больными. Здесь было чище, чем в ночлежках, и все же неизбывный запах немытого тела и выделений витал под сводами, смешиваясь с ароматами сухих трав.
— Брат мой, — Мустанг остановил молоденького совсем юношу в одежде послушника, что шел мимо, с трудом удерживая в руках четыре глиняных кувшина одновременно, — не подскажете ли, где можно найти епископа Марко?
— В этот час епископ молится в часовне, — ответил юноша без всякого сомнения. — А у вас какое-то дело к отцу Марко? Ежели вам нужна помощь, я мог бы…
— О нет, я просто хотел поговорить с ним, не тревожа его молитву… а вместе с тем дело срочное…. Когда в ближайшее время я смогу его застать?..
— Да зачем же дело стало? — удивился парень. — Вы просто зайдите к нему. Если у вас и впрямь нужда, он не рассердится. Он всегда говорит, что господь слышит всех страждущих и нам велел. А вот если что-то зряшное, будет рвать и метать, так что думайте хорошенько… Вот сейчас вернитесь в коридор, который от входной двери, дойдите до самого конца и направо — и попадете в часовню. Он с вами и поговорит.
Мустанг только приподнял брови. Обычно добиться разговора с любым из епископата было не в пример сложнее. Если Марко так открыт, то как же он вовсе находит свободное время в потоке бесконечных просителей?..
С другой стороны, если он не обладает большим состоянием, не оказывает протекций и не распределяет должностей — а это очень может быть — то поток просителей можно и впрямь значительно ограничить…
Марко действительно оказался там, куда направил их послушник. В небольшом зале часовни он сидел у алтаря, на котором горел огонь, в полном одиночестве и смотрел в пламя, сохраняя полную неподвижность.
— Отец Марко, — позвал его Мустанг негромко от порога. — Отец Марко, вы меня не знаете, однако позвольте…
В этот момент Марко отчетливо всхрапнул.
Посетители переглянулись при этом звуке. Ну надо же!
— Отец Марко! — вновь позвал Рой, на сей раз громче. — Позвольте потревожить ваше сосредоточение.
На сей раз Марко вздрогнул, просыпаясь, встряхнулся и обернулся к ним.
— Да, сын… брат мой? Чем могу помочь?
У праведного епископа было чуть сплюснутое, квадратное лицо, с глубокими морщинами от крыльев носа к уныло опущенным уголкам рта и целой сетью морщин вокруг глаз. Его волосы, отчасти седые, отчасти черные, свисали по обе стороны от узкого лба (на котором морщины предпочли расположиться горизонтально).
— Отец мой, нам нужно поговорить с вами. Наедине.
— Так зачем же дело стало? — Марко говорил ровно с такими же интонациями, как и давешний служка, так что стало ясно, где именно парень подхватил эту фразу. — Прикройте дверь и говорите тут, если, конечно, вам никто не мерещится по углам. Только поторопитесь: вскоре мне надо быть во дворце.
Последнюю фразу епископ произнес тоном, каким сообщают о визите к очередному пациенту.
Хьюз и Мустанг переступили порог; Хьюз, шедший чуть позади, закрыл дверь, и больничная молельня сразу же показалась удивительно маленькой.
А потом Мустанг откинул капюшон.
— Меня зовут барон Рой Мустанг, — сказал он, — и я даю свое слово, что вам нечего опасаться.
Марко не изменился в лице.
— Страх — напрасное дело. Я давно привык ничего не бояться, даже приведи вы сюда самого князя тьмы.
«А вот в князя тьмы он не верит, — понял Мустанг, — потому и говорит так спокойно. Заснул во время молит вы, опять же… Означает ли это, что этот человек — лицемер? Можно ли все же полагаться на него и его помощь?»
