Lomion (Twilight_Face) - Фамильяр
- Ты - чудовище, Гарри Поттер, - говорит он, подходя ко мне, и это заставляет меня открыть глаза, чтобы вновь увидеть взгляд голодного зверя.
- Ты отвратительно надоедливое, - он опускается на кровать, - кошмарно невоспитанное, - придвигается ко мне, - и просто убийственно сексуальное чудовище…
После чего он ложиться на меня и впивается в мой приоткрытый рот. А я готов зарычать от счастья.
В детстве у Дадли была головоломка. Она была слишком сложной для него, как, впрочем, и все головоломки, поэтому однажды он в порыве ярости выкинул ее в окно кухни, а я потом подобрал. Это была удивительная головоломка. Всего три корявых кусочка пластмассы, но, если постараться и подумать, их можно было сложить в идеальную, правильную фигуру.
Так же и мы сейчас. Два корявых человека, ни один из нас даже близко не идеален, но мы подошли друг другу, как те детальки из головоломки. Кто-то сверху постарался, подумал, и мы образовали правильную фигуру.
Он лежит на мне, и наши обнаженные члены соприкасаются, мои руки блуждают по его спине, поглаживают ягодицы, а он приподнимается на одном локте, и, не прерывая поцелуя, обхватывает другой ладонью оба наших возбужденных члена, и я вскрикиваю.
Я ощущаю, как напряжен его член, я ощущаю, как его ладонь, ритмично движется, подталкивая нас обоих к обрыву, за которым обязательно будет полет! Есть ли за его краем пропасть сейчас не важно и никогда не будет важно.
Я отрываю одну руку от его ягодиц и присоединяюсь к нему, теперь уже две руки ласкают два члена. Что ни говори, а симметрия хороша во всем.
Ощущение накатывающего напряжения, ощущение его горячего дыхания на моих губах, движения моей собственной руки - это как мозаика, пазл, складывающийся в картину абсолютного блаженства. Меня пробивает судорогой, я крепче хватаюсь за его ягодицу, и делаю резкое движение рукой по нашим членам. И мир останавливается, когда я чувствую, что не только меня накрыло оргазмом.
Звуков нет, нет образов, только теплота на моем животе, только яркая палитра за закрытыми веками. А потом, спустя вечность или всего мгновение, на меня обрушивается мир со всеми его звуками, запахами, ощущениями.
Он лежит на мне без сил, и часто дышит куда-то в шею. Наши руки все еще вместе, и это было бы неудобно, если бы не хотелось пролежать так всю жизнь.
- Ты тоже чудовище, - говорю я. Хочется сказать притворно обиженно, но получается как-то очень тепло.
Он хмыкает, а потом говорит:
- Я этого и не скрывал. В отличие от тебя.
Он поворачивается на спину, чтобы найти палочку на прикроватной тумбе. Быстрый взмах, и следы нашей взаимной страсти исчезают с кожи. После чего он потягивается, заведя руки за голову. Я подползаю к нему, как раз вовремя, чтобы успеть прижаться к его боку до того, как он опустит руку, и он обнимает меня. Уже через несколько минут, под звук его тихого размеренного дыхания, я проваливаюсь в сон, точно зная, что мне не приснится ни один кошмар, потому что он рядом и прогонит всех моих демонов. А всё потому, что между нами есть что-то невысказанное, то, что важнее любых слов.
Глава 17. Держите себя в руках
Я просыпаюсь один. Странно, ведь засыпали мы вместе. Ничто в моей комнате не говорит о том, что эту ночь я провел не один. А это интересное ощущение, когда спишь с кем-то.
Забавно, я всегда мечтал о своем личном пространстве, а сейчас готов с радостью от него отказаться в пользу того, чтобы делить его с кем-то. Хм… этот феномен я обдумаю позже.
Я с удовольствием потягиваюсь, сильно зажмуривая глаза. Уходи, сонливость, настал новый день! Но сладостная истома не хочет покидать тело. Ах, вот это как, оказывается, просыпаться удовлетворенным. Мои соседи по комнате в Хогвартсе, в частности Дин Томас, столько раз трепались о том, какое это счастье, когда просыпаешься с утра удовлетворенным. А я думаю, что спроси сейчас кто о причинах моего удовлетворения, я бы не стал вообще ничего рассказывать, в отличие от Дина, описывающего в подробностях (заставляющих думать скорее о его воображении) свои эротические подвиги с очередной подружкой.
До меня неожиданно доходит, что причина не в том, что я удовлетворяюсь близостью с мужчиной, не в том, что это не особо поощряется, нет. Причина в том, что это только мое. Наше, точнее. И никому: ни Дину, ни Симусу, ни Невиллу, знать о подробностях не обязательно. Да и Рону я бы, наверное, рассказал далеко не все, несмотря на всю его проницательность и нашу проверенную годами, трудностями и приключениями дружбу.
Это утро начинается с открытий. И я с удивлением осознаю, что у меня появилась «личная жизнь». Странное словосочетание, которого я раньше не понимал. И, как оказалось, это как с «цветом морской волны», пока не увидишь - не поймешь. Подавив начинающую меня смешить мысль о скелете в шкафу, который почему-то в моем воображении упорно не хотел становиться скелетом в прямом смысле этого слова, а представлялся мне запертым в шкафу Снейпом, я принимаю решение найти его самого и рассказать о той глупости, что пришла мне в голову. А что? Пусть привыкает, я много таких еще придумаю. Не все же умничать.
Я сажусь на постели и решительно сбрасываю одеяло, а потом резко забрасываю его обратно. Хм… а где мое белье? Интригующе. Помню, что ночью лишился его довольно быстро, и Северус явно не думал о том, чтобы убрать его в шкаф. Хмыкаю в очередной раз и начинаю осматривать свою комнату. Ах, вот где моя одежка! Лежит себе аж в противоположной стороне комнаты, на письменном столе. Это ж как он ее туда швырнул?! Вот как, оказывается, я на него действую. Профессор-то у меня - огонь!
Заливаюсь смехом от произнесенного мысленно «мой профессор» и думаю, что сегодня побью рекорды по высказанным (а уж по невысказанным - тем более) глупостям.
Я, наконец, встаю, одеваюсь, собрав несчастные пижамные штаны и белье и отправив их в стирку.
И тут мой желудок решил обнаружить свое присутствие в моем организме. И пока он выводит очередную руладу, грозясь, по-видимому, выйти посмотреть мне в лицо, дабы высказать мне всю степень своего негодования из-за отсутствия завтрака, я успеваю спуститься по лестнице и, открывая кухонную дверь, начать говорить обещанные глупости:
- Доброе утро, чудовище выспалось и хочет есть! Что у нас на завтрак?
- У ВАС?! - отвечает мне знакомый голос откуда-то сбоку, но совсем не тот, который я ожидал услышать.
Я оборачиваюсь на звук и вижу, что Снейп сидит за столом, посылая мне предостерегающий взгляд, а говорит Сириус, прислонившийся к холодильнику.
- Сириус? - непонимающе начинаю я. - Привет! А ты что в такую рань? Хотел меня разбудить?
И тут меня пробивает ознобом! Неужели, все именно так. Пришел с утра ко мне в комнату, а там… Да нет же, если бы так, Снейп был бы уже трупом, а я бы тогда сразу же проснулся.
- Да вот, решил, навестить тебя пораньше, а этот, - он кивает в сторону разместившегося за столом Северуса, - с позволения сказать, профессор, не пускал меня к тебе, - говорит крестный, бросая неприязненный взгляд на Снейпа, который, надо отметить, его просто игнорирует и пьет свой утренний кофе без сахара.
- Спасибо, профессор Снейп, - говорю я, - что не дали ему меня разбудить, я прекрасно выспался.
Несостоявшийся слизеринец во мне ликует. «Смотри, как я могу», - хочется сказать мне, - «здесь Сириус, а я умудрился тебе сказать, что ночью мне было хорошо».
Снейп смотрит на меня, очевидно, борясь с желанием проехаться своей иронией по моим попыткам закулисных игр, но ни единой интонацией не выдает своего намерения.
- Не за что, мистер Поттер, - произносит он. - Завтрак, я уверен, вы организуете?
- Слушай, Снейп, ты бы пошел, погулял на природе, и оставил бы меня с крестником вдвоем?
- Сириус… - тихо говорю я, но он явно не замечает.
- Блэк, еще не хватало, чтобы в моем доме ты мне приказывал делать что-либо. Хочешь говорить, говори. Но я не уйду с кухни, пока не позавтракаю или пока у меня не исчезнет желание находиться в этой части моего дома.
- Нюниус, не зли меня, прошу по-хорошему. Отваливай и оставь нас с Гарри.
- Сириус, - чуть громче говорю я и неосознанно сжимаю ладони в кулаки.
Он еще что-то говорит, долго, упоенно, но я не слышу слов, я понимаю только интонацию и вижу лицо Снейпа. Он смотрит мне прямо в глаза, и, кажется, не слушает Сириуса совсем. А крестный заводится все больше, у меня возникает ощущение, что ему даже не важно, слышит его Снейп или нет, он просто хочет выговориться.
Я отрываюсь от взгляда Снейпа как раз в тот момент, когда мой крестный уже договаривает длинную тираду.
- …и вообще, Нюниус, я не понимаю, как вас, таких цветных, земля-то носит? А, уж, почему тебя из преподавателей не погнали, мне вообще не ясно, я бы тебя в отдельной камере держал, чтобы не испачкаться ненароком.
Пусть я не слышал всей речи Сириуса, того, что мне все-таки удается услышать, хватает, чтобы мой рассудок затуманился. Такое уже было когда-то совсем недавно, вот только причины были иными.
