Tora-san - Просто поверь
Мы с Гарри отвлеклись друг от друга, но далеко от себя я его не отпустила, крепко сжав руку.
— Пусть все расскажет Альбус, — взглянув на Молли, задавшую этот вопрос, сказала я. — Вы же не против, не правда ли, Альбус?
— Ты обвиняешь меня, Лили? — спросил он, прерывая свое молчание. — В чем?
— Обвиняю, — спокойно сказала я, — хотя бы в том, что вы солгали мне. Не вы ли говорили, что Гарри знает обо мне и ждет где — то в очень надежном месте?
— Что? — едва ли не подпрыгнул от неожиданности Гарри. — Я ничего не знал!
— Да, оказывается, он даже ни сном ни духом. А теперь расскажите обо всем, Альбус, не утаивайте ничего. Люди ждут. А мы с Гарри поговорим наедине и попробуйте только помешать.
Как это ни странно, но злость на Дамблдора немного угасла. Гарри со мной, Альбус разоблачен, а все остальное пока не важно.
— Пойдем. — Я слегка потянула за собой Гарри. Он послушно последовал за мной.
— А куда? — все — таки спросил он.
— Не знаю. Или ты хочешь здесь остаться?
— Я хочу с тобой… мам. Я пойду, куда ты скажешь.
Честно говоря, я и сама не ведала, где нам будет лучше всего вдвоем. Но в любом случае, там, где нет никого. Значит, сад, полный людей, нам не подходит.
Никто не посмел даже словом заикнуться, когда мы вышли из — под деревьев за пределы света, в сгущавшуюся темноту ночи. Это и к лучшему, значит, понимают, что сейчас нам с Гарри не до них. Через некоторое время мы, взявшись за руки, шагали вдоль забора. Не веря своему счастью, время от времени я сжимала ладонь сына, как бы проверяя, что он рядом. Он никуда не исчезал, и облегчение снова и снова обволакивало меня теплым покрывалом.
Глава 10
— Мам, где ты тогда была все это время? — нарушил Гарри наше молчание, длившееся весь путь от ворот сада до раскинувшейся перед нами местности с протекавшей неподалеку небольшой речкой. — И когда вы с Дамблдором виделись? И почему ты сказала, что ничего не помнишь? Ты, правда, не узнала Ремуса?..
Несмотря на то, что вопросы были абсолютно серьезными, они заставили меня слегка грустно улыбнуться. Задал бы ты их, Гарри, раньше, не пришлось бы переживать столько неприятных минут. Впрочем, здесь виновата я сама. Что мне стоило начать разговор с ответов на эти вопросы?
— Прости меня, пожалуйста, что я повел себя как дурак! — не давая мне даже раскрыть рта, тут же пылко сказал он. Остановился, и я затормозила вместе с ним. — Что заподозрил тебя, не знаю в чем! Просто у меня до сих пор в голове не укладывается…
— Ну, что ты, Гарри, любой на твоем месте поступил бы также…
— Да, но меня это не оправдывает. Я должен был выслушать тебя, а вместо этого…
— Но в конце — то концов все разъяснилось, так что не вини себя. Договорились?
Гарри кивнул, однако на его лице, это было видно даже в темноте, сохранилось виноватое выражение. В нем было еще что— то такое, что я не могла с ходу разобрать. А может, я и ошибалась, ведь так долго была оторвана от остального мира, от людей, от общения с ними. Я отвыкла от того, какими они бывают, от их поступков, недостойных или благородных, и, кто знает, возможно, я сама себя вводила в заблуждение.
А особенно я не помнила, что такое быть матерью и насколько глубока может быть любовь к своему ребенку. Мне придется наверстывать пройденные мимо меня годы, научиться жить с сознанием, что Гарри уже взрослый парень, и я никогда не узнаю, как он рос, что его сделало именно таким, какой он сейчас. Полагаю, он все расскажет, но услышать и увидеть собственными глазами — две совершенно разные вещи.
Как это в последнее время часто со мной происходит, к горлу подкатил горький комок. Не знаю, была ли я такой сентиментальной раньше или это действует на меня послекомовое состояние?.. Я постаралась перевести дыхание, чтобы не дать понять Гарри, что эмоции вновь захлестнули меня. При нем я должна быть сдержанной и сильной, чего бы мне этого ни стоило.
— Гарри, ты не знаешь такое место, где бы мы могли поговорить? — спросила я, невольно оглядываясь, будто надеясь увидеть то самое место. Но было довольно темно, только невдалеке чуть поблескивала вода в речке да на горизонте на фоне более светлого неба виднелась темная полоса леса. — Потому что на твои вопросы я могу ответить целым рассказом. Получится долго и, боюсь, мы устанем тут стоять.
— Мм… Какое — нибудь место? — повторил Гарри, тоже поворачивая голову, по инерции, за мной. — Я бы предложил «Дырявый котел», но денег, увы, у меня с собой нет, чтобы заплатить за комнату. — Он машинально сунул руки в карманы и, не обнаружив ничего, вытащил их обратно. — Впрочем, есть одно место, не очень приятное, но вполне безопасное. Там можно переночевать без риска обнаруженным кем — то совершенно нам ненужным. Ты умеешь аппарировать?
Он посмотрел на меня и тут же сам себе ответил:
— Ну, конечно, умеешь. Но, наверное, не помнишь…
Аппарировать — это, видимо, мгновенное перемещение в пространстве, как это делал Северус. Если так, то и я, как волшебница, должна уметь аппарировать, но Гарри верно сказал, я не помню, с какого боку к этому действу подходить. Хотя сейчас волшебница из меня никакая.
— А где это место, далеко? — спросила я, снова беря его руку в свои ладони. Мне так не хотелось отпускать его даже на секунду. Опасение опять потерять сына все еще живет во мне, царапая каждый раз мою потрепанную долгим ожидание душу.
— Отсюда далековато: в Лондоне. Но если я справлюсь с двойной аппарацией, доберемся за мгновение. Если ты доверяешь мне…
В голосе Гарри я почувствовала сомнение.
— Милый мой, ты едва ли не единственный, кому я могу довериться с головой, — тихо сказала я, заглядывая ему в глаза, слегка поблескивающие в темноте, а свободную руку приложила к его груди, напротив взволнованно бьющегося сердца. — Поэтому вот моя рука…
Гарри ответил мне сжатием ладони.
— Тогда на счет три аппарируем.
И через некоторое время мы действительно стояли в другом месте. Открыв глаза, а мне пришлось их закрыть перед перемещением, и не отпуская руки Гарри, я увидела все ту же ночную темноту, но теперь разбавленную светом большого города. Не заостряя внимания на несколько неприятных ощущениях, вызванных аппарированием, я огляделась.
Мы стояли на небольшой улочке, которая выглядела так, словно по ней давно никто не ходил. Вокруг возвышались несколько старых обшарпанных домов, по которым не скажешь, что в них кто — то живет, во всяком случае — с удовольствием. Однако кто — то в них жил, потому что из окна ближайшего дома доносились приглушенные звуки то ли ругани, то ли просто очень резкого разговора. Если бы не это, тишина была бы полнейшая, несмотря на то, что улица находилась в столице.
— Интересное местечко… — пробормотала я. — А ты уверен, что нам сюда?
— Я знаю, снаружи выглядит не очень презентабельно, но… Можно попросить тебя закрыть глаза?
— Для чего? — начала я было, но замолчала. Раз Гарри просит, значит, так нужно.
— Я потом тебе объясню, когда зайдем.
Прикрыв глаза, я отдалась воле Гарри. Он провел меня футов десять, помог подняться по ступеням. Потом послышались странные щелчки и лязг, будто отпирали дверь со сложными замками.
— Заходи, — негромко сказал Гарри. — Осторожно, порог.
Я инстинктивно подняла ногу, задев носком какую — то невысокую преграду, видимо, порог, и мимоходом коснулась плечом прохладной стены. Гарри выпустил мою руку, и позади послышался мягкий хлопок, с каким закрывается дверь. Мы оказались где — то внутри, и тогда я решила, что уже можно открыть глаза.
Нас обступала почти кромешная тьма длинного холла, похожего на коридор. Гарри сделал какое — то движение, затем словно из ниоткуда вспыхнул яркий свет. На кончике его волшебной палочки горел огонек, осветивший мрачный холл старого дома.
— Пойдем, — позвал Гарри.
И я безо всяких расспросов шагнула за ним, по пути разглядывая все, что попадалось на глаза. Холл кончился темной лестницей, уходящей куда — то вверх, и дверью, в которую сын меня и провел. За ней оказалась тоже лестнице, но по ней мы спустились вниз, в большое помещение, по которому запрыгали неровные тени, создаваемые ярким светом волшебной палочки.
— Гарри, может, ты все — таки скажешь, где мы? — спросила я, подходя к длинному деревянному столу, окруженному стульями с прямыми спинками. — Наверное, ты сочтешь меня трусихой, но у меня мурашки по телу от этого дома.
— Трусихой? Нет, ты знаешь, я сам до сих пор испытываю неприятные ощущения, когда бываю здесь. Но этот дом — последнее, что меня связывает с Сириусом.
— Сириус? — недоуменно повторила я, силясь вспомнить, откуда мне знакомо это имя. Я слышала его, причем совсем недавно.
— С моим крестным. — Гарри обошел стол и приблизился к большому камину в противоположной стене. Направил палочку, и через секунду в нем весело заиграли оранжевые языки пламени.
![Lilian kls - Красное и чёрное[часть 3]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
