Фанфикс.ру Alex 2011 - О пользе размышлений
— Кстати, Гермиона, скоро ты сможешь сама задать вопрос о Малфое министру. Он пригласил нас прогуляться с ним после завтрака, — Гарри с удовольствием наблюдал удивленные лица друзей.
— Думаю, на прогулке мы и узнаем, чем тебе придется расплачиваться за курорт, — ехидный шепот Дафны в ухе был слышен только ему.
* * *
— Мистер Фадж, скажите, а неизвестный благотворитель, оказавший помощь лазарету и Гарри, это случайно не отец Малфоя? — Гермиона Грейнджер внимательно смотрела в лицо министра. Тот увел друзей к озеру, в восторженных тонах расписывая, как замечательно он проводил свои школьные годы.
— Вы догадливы, мисс Грейнджер, — лицо министра приобрело серьезный вид. — И награждение мистера Малфоя действительно связано с этими деньгами. Нет-нет, он на самом деле хорошо сдал экзамены, но вряд ли имел бы шансы получить разрешение без ходатайства своего отца.
— И вы так открыто это говорите нам? — удивлению девочки не было предела.
— Ну, это не такой уж большой секрет. К тому же, я рассчитываю на вашу скромность. Но, чтобы вам была понятнее моя позиция, попробую провести маленький урок. Купив своему сыну это разрешение, Люциус Малфой фактически поддержал практику выдачи их в дальнейшем. А ведь он сейчас глава партии непримиримых сторонников «чистоты крови», имеющих обширные связи в министерстве и обладающих немалой политической силой. В следующий раз я выдам подобные разрешения уже десятку учеников, предваряя ваш вопрос, часть их — за благотворительную помощь. А через пару лет практика их выдачи всем ученикам, показывающим успехи в учебе, станет нормой. Естественно, «пожертвования» при этом уйдут в прошлое. Так мы сумеем и обойти закон, дискриминирующий юных волшебников, и заработать дополнительную поддержку рядовых волшебников, используя плоды благотворительности.
— А Седрик Диггори? — с интересом спросила Дафна.
— Ну, он действительно один из лучших учеников школы. Кроме того, он происходит из классической средней волшебной семьи и учится в Хаффлпафе. Идеальный образ паренька из народа, добившегося всего своим трудом. Это поможет получить поддержку нашего начинания среди рядовых волшебников. Кроме того, его отец работает в министерстве и не принадлежит ни к одной из партий. Так что и тут я рассчитываю на определенные бонусы.
— Неужели в политике все так запутано? — с ужасом спросила Гермиона.
— На самом деле все еще сложнее. Не будь вы среди друзей мистера Поттера, разрешение для вас вызвало бы бурю возмущения со стороны партии Малфоя. Многие чистокровные волшебники действительно стремятся ущемить маглорожденных, где только могут. Но сейчас поднять голос против вас — это поднять голос против Мальчика-Который-Выжил. И это будет встречено в штыки всем магическим сообществом. А в следующий раз, когда я выдам подобное разрешение юному волшебнику, рожденному в обычном мире, уже будет существовать прецедент.
— Да, лучше бы я не спрашивала. Теперь я твердо уверена только в отсутствии у меня желания лезть в политику.
— А вот это уже поздно. Став другом Гарри Поттера, вы обрекли себя на то, чтобы стать фигурой в политике. И я только стараюсь помочь вам научиться разбираться в мотивах окружающих людей.
— И делаете это бескорыстно? — В голосе Гарри звучало недоверие.
— Конечно, нет, как вы могли такое подумать? Сейчас мы с вами поддерживаем друг друга. И мне проще объяснить вам свои действия, чем непониманием их нарушить доверие между нами.
— Благодарю за откровенность. Тогда еще один вопрос: почему в «Пророке» почти ничего не слышно о скандале с Квирреллом?
— Мы договорились с Дамблдором замять этот скандал. В обмен он покидает пост Председателя Международной Конфедерации Магов.
— Всего лишь?
— Ну, пока приходится довольствоваться и этим. Пока он является Верховным чародеем Визенгамота, он фактически неподсуден. Зато теперь можно будет ослабить строгость международного статута секретности. На этом давно настаивали наши французские коллеги. И, что немаловажно, это вполне совпадает с нашими целями. В связи с этим, у меня будет к вам одна просьба.
— Постараюсь ее выполнить.
— Мистером Уизли, одним из конфидентов Дамблдора, подан на рассмотрение так называемый «Закон о защите маглов». В своем теперешнем виде он резко ограничит возможности министерства по сотрудничеству с обычным миром. Мы сейчас осуществляем ряд совместных проектов с премьер-министром, разумеется, не афишируя этого. Если закон будет принят, их придется прикрыть. С другой стороны, этот закон ударит по партии «чистокровных». Мне было бы выгодно принятие закона с определенными поправками. Но, если их внесу я, закон зарубят как сторонники Малфоя, так и сторонники Дамблдора. И я хотел бы, чтобы эти поправки пошли как бы с вашей подачи.
— Вы считаете, что мнение одиннадцатилетнего школьника может иметь значение?
— Об этом позвольте позаботиться мне. Я пришлю вам текст закона и текст поправок. Если вы согласитесь с ними, напишите мне. Дальше я сам все сделаю.
— Конечно, я прочитаю их и пришлю вам ответ. Хотя все это представляется мне странным.
— Странным — может быть, зато полезным всем нам — точно.
Глава 10. Предупреждение Добби
Глава 10. Предупреждение Добби
* * *
Вернон Дурсль с наслаждением расположился в кресле, стоящем посреди гостиной дома номер четыре по Тисовой улице. Вечер пятницы всегда приводил этого грузного мужчину в благодушное настроение. Мягкое кресло, виски со льдом в руке, жена, хлопочущая у плиты, заманчивые запахи предстоящего ужина… М-м-м…
К сожалению, часть удовольствия сразу пропадала, стоило только вспомнить, что сейчас у них живет племянничек его жены, чтоб его черти побрали. Вот уже одиннадцать лет он отравлял жизнь Вернону самим фактом своего существования, а именно своей ненормальностью. К счастью, теперь его предстояло видеть только летом, на каникулах. К тому же, негодник заявил, что в конце июля покинет своих «гостеприимных» родственников до следующего лета. Это не могло не радовать главу семейства, хотя он предпочел бы вообще не видеть мальчишку Поттера.
Кроме всего прочего Вернона беспокоил собственный сын, Дадли. Если в прошлые годы он относился к этому ненормальному с истинно дурслевской неприязнью, то этим летом, также приехав на каникулы из своей школы, он зачем-то общается со своим кузеном. И ведь не запугаешь теперь этого паршивца Поттера, чтобы знал негодник свое место! Связываться с ним себе дороже. Да еще и жена почему то не одобряет его злобные взгляды в сторону засранца.
Дальнейшие размышления Вернона Дурсля были прерваны открывшейся входной дверью. Он повернул голову в ее сторону, рассчитывая увидеть сына, вернувшегося с прогулки, и от неожиданного зрелища впал в легкий ступор.
В гостиную ввалились Дадли и Поттер, держа в руках какие-то коробки. Не обращая внимания на изумленного Вернона, они поднялись по лестнице в комнату Гарри и при этом не прекращали какого-то непонятного спора.
— У меня больше вес, поэтому обувь снашивается быстрее, и амортизационные расходы выше. Так что мои семь процентов, твои три.
— Ха, а средства на полировку палочки? А ее износ от трения о воздух — мои шесть, твои четыре.
— А мое трение о воздух, оно в два раза выше, так что…
Последующие выкладки сына мистеру Дурслю помешала услышать закрывшаяся за детьми дверь комнаты. Неподвижно просидев полминуты, он сумел заставить себя сделать большой глоток. Обжигающая жидкость дала возможность двигаться, и Вернон решил спросить у жены, видела ли она тоже, что и он. Но не успел. Дверь комнаты открылась, и мальчики, неся в руках те же самые коробки, направились к выходу из дома. По-прежнему не обращая внимания на окружающее, они самозабвенно продолжали спор.
— Для своей полировки ты берешь у мамы ветошь, так что шесть мои, четыре твои.
— Зато твои кроссовки я уже два раза восстанавливал, так что семь мои, три твои…
Дверь дома закрылась. Вернон Дурсль осторожно посмотрел на жену, надеясь, что все происшедшее ему привиделось. Но тут его ждал не меньший сюрприз. Петунья смотрела на закрывшуюся дверь с таким умильным видом, словно за ней лежал миллион фунтов. Вернон для храбрости еще раз сделал солидный глоток, прокашлялся и осторожно спросил:
— Петунья, что это было?
— Наш мальчик наконец занялся бизнесом. Я всегда знала, что он гений. — Перед мысленным взором женщины летал ее Дадлик в виде ангелочка с маленькими крылышками и аккуратным нимбом.
— А причем здесь этот ненормальный?
— Не ненормальный, а Гарри. Он — бизнес-партнер Дадлика, — произнесла миссис Дурсль суровым голосом. Впрочем, имя сына снова заставило ее мечтательно закатить глаза.
Интуиция подсказывала мистеру Дурслю, что выводить жену из подобного мечтательного состояния может быть опасно, однако непонятность ситуации вынудила его опять открыть рот.
