Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me"

Теодор всегда просто врывался, не беспокоясь об изящном появлении. Неужели он во время аппарации курил? Захотелось обернуться и проверить. Но нельзя. Разговор предстоял серьёзный. Поэтому стоило собраться с силами и выглядеть спокойной, сдержанной и рассудительной. Она — хорошая девочка Джин Уилкинс. Здесь нет Грейнджер, которая могла бы растечься сладкой патокой от одних лишь звуков их шагов.

К счастью, оба молчали. К несчастью, оба приближались. Судя по звукам, остановились примерно в ярде от неё. Замерли, словно ожидая, что обернётся и первая им что-то скажет. Гермиона закусила губу. С кем из двоих было бы легче разговаривать? На кого посмотреть?

Перед Драко стыдно не было, потому что на его физическую и ментальную целостность она не посягала, а вот с Тео поступила не лучше, чем Пожиратели смерти со своими жертвами. Отрубила ему часть его самого. Смотреть в зелёные глаза не хотелось. Грейнджер нервно облизала губы и решила, что с Малфоем разговаривать проще. Этого хоть можно было обвинить во всех грехах.

Она медленно, с чувством собственного достоинства и гордости, обернулась. Совершенно отвыкнув от того, насколько он был высоким. Хоть подпрыгивай, чтобы грозно взглянуть ему глаза. Или сразу лучше будет взять стульчик? Её взгляд скользнул с пуговицы на горле вверх по челюсти, прямо к серым… слишком довольным глазам. Почти год назад она на него злилась так, что оборвала всю свою прежнюю жизнь. Время прошло, и она попыталась поднять в душе все искорки былой ярости. Но те как-то вяло взмывали вверх, сухо трещали и гасли.

Она скучала.

Она сама этого хотела. Увидеть их.

И больше всего этого боялась.

Не удержавшись, Гермиона взглянула на Теодора. Тот стоял молча. Скулы будто бы сильнее выделялись на фоне бледного лица, и под глазами залегли тёмные мешки, словно он страдал от бессонницы. Не улыбался, не произносил ни звука, не шевелился. Выглядел статуей, если бы не глаза. Лихорадочно-живые.

Почему-то показалось, что ему сильно досталось. Он болен? Не восстановился? Это она виновата? Её брови неконтролируемо сложились в какую-то жалобно-сожалеющую позицию. Гермиона закусила щёку, чтобы взять себя в руки и не улыбнуться ему с сочувствием. Не выглядеть как жалкая побитая псина, вернувшаяся домой после длительного забега по всем свалкам.

— Ничего не хочешь сказать? — первым нарушил тишину Теодор.

Испугавшись его мрачного взгляда, Гермиона вновь посмотрела на Драко. Тот, в противоположность Тео, выглядел абсолютно расслабленным, и уже даже успел скинуть свою чёрную мантию на пол. Казался таким непринуждённым, словно просто вернулся с работы. Вот-вот спросит, что у милой жёнушки готово для него на ужин. Гермиона рефлекторно вытряхнула палочку из рукава. Хотела встретиться с призраками прошлого? Пожалуйста — нарвалась. Драко медленно снял галстук и повесил на край стула. Раздевался?

— Я не вернусь, — тёплое древко было крепко зажато в её руке, и она не собиралась расслабляться ни на секунду. Надо будет — оглушит, что одного, что второго.

— Знаю, — Драко проигнорировал направленную на него палочку и продолжил расстёгивать рубашку. — И всё же мы здесь.

Вот самонадеянный засранец! Может, холодной водой его окатить? Гермиона открыла рот, чтобы высказать этой самоуверенной морде всё, что о нём думала, но Тео внезапно сделал резкий шаг к ней и упёр кончик своей палочки ей щеку. Будто бы собирался проткнуть, а не проклясть.

— Ты сделала большую глупость, Гермиона.

Страха почему-то не возникло. Её так долго искали не для того чтобы причинить вред. Она мысленно отметила, что тот не стал использовать дурацкое прозвище и где-то в глубине души понадеялась, что он стал наконец-то воспринимать её серьёзно.

— Ты это заслужил.

Теодор сверлил её взглядом, словно с трудом сдерживался от необдуманных действий. Злой. Впервые она видела его таким. Случайно заметила, как он мимолётно бросил взгляд на её губы и как слегка дёрнулась его бровь.

— Опусти руку и отойди от неё, — в шею Теодора уткнулся кончик палочки Драко, и Гермиона растерянно перевела взгляд с одного на другого.

Они стояли странным треугольником, где каждый угрожал проклясть другого. Кто кого спасал? Кто кого сломал? Кто из них победил?

Уголки губ Тео нервно подрагивали. Гермиона приоткрыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но нужных слов не находилось. Оправдываться? Извиняться? Да это они должны делать! Теодор не моргая смотрел на неё. И от этого становилось ещё более жутко. Малфой же один в этой ситуации выглядел абсолютно спокойным, скорее всего, прибегнул к окклюменции, и единственное, что выдавало его нервозность, — заметно дрожащее древко в руке. О да, он казался самым собранным из них. И самым раздетым. Его рубашка была наполовину расстёгнута, и Гермиона очень сильно старалась не смотреть на бледную кожу и напряжённые мышцы.

И неизвестно, сколько бы они так простояли. Как упрямые дети, играющие в гляделки. Её рука даже затекла, и она подумывала, а не отступить ли ей первой, но молчание, наконец, нарушил Драко:

— Знаешь, Грейнджер, меня ещё ни разу не бросали. Ты первая. Мало того, инсценировала свою смерть, — хмыкнул он печально и, не отводя палочку от Тео, погладил её свободной рукой по щеке. — Боюсь, по эффектности тебя больше никто не превзойдёт. Но я должен признать, ты достигла хороших результатов. Знаешь, чьи кости я нашёл, когда вскрыл твою могилу? Оленя, мать вашу. Тебе животное-то не жалко?

Гермиона мотнула головой, стряхивая его ладонь, и только хотела сказать, что не разрешала ему её касаться, как закусила губу, останавливая слова. Теодор. Этот засранец быстро считал бы напоминание про их первый секс, и не стоило подкидывать злобному дементору ненужных ассоциаций. Поэтому она как можно холоднее процедила:

— Ты по-другому бы не понял, — проговорила голосом настолько сухим, что пустыня могла бы показаться влажным каньоном.

И мысленно поставила себе пять. Получилось.

Произнести, конечно, получилось, но желаемого эффекта не произвело. Драко будто бы даже умилился, в глазах промелькнуло такое выражение, словно он увидел маленького котёнка.

Взбесил. Гермиона скользнула презрительным взглядом по его форме, тиснёным пуговицам рубашки, тяжёлой пряжке ремня, и упёрлась в его ширинку. Кончики её ушей тут же покраснели, щёки запылали, будто растёртые жгучим перцем. Она ошарашенно поморгала и тут же отвела глаза.

У него была эрекция. Его тут на место поставить пытаются, а этот…

Малфой был заметно возбуждён.

За три месяца отношений с Джесси Гермиона даже отвыкла, что такое может случиться на ровном месте. Драко удовлетворённо хмыкнул, явно довольный произведённым эффектом.

А Теодор выпустил воздух сквозь зубы, словно сдерживаясь, и вдруг без предупреждения сорвался с места. Он обхватил её одной рукой за талию, прижал к себе… Она и пискнуть не успела, как почувствовала его язык, размыкающий её губы. Что храбрая девочка Гермиона Грейнджер там собиралась им сказать? Что всё кончено, а она сильная и независимая?

Две их палочки полетели на пол и со стуком покатились по паркету. Нотт прижимал так крепко, что она едва не потеряла равновесие. Врезался своим ртом в её рот. И ей так некстати вспомнился гнусавый голос из фильмов, оповещающий про конец света.

«Внимание, внимание! Все экстренные системы выведены из строя! Катастрофа неизбежна!»

В голове выли сирены, мигали тревожные красные лампы, и запускались в небо сигнальные световые выстрелы.

Спасите наши души.

Гермиона больно стукнулась губами о его зубы, и на языке появился солёный привкус крови. Она не отвечала на поцелуй, а он и не ждал. Тео словно вынырнул со дна и теперь старался вдохнуть побольше воздуха, которым дышала она. Грейнджер упёрлась руками в его грудь, смяла в кулак футболку, чтобы оттолкнуть, но ощутила, как часто бьётся его сердце, и замерла. Билось как маленькая заводная игрушка. Тихо-тихо. Часто-часто. Её рука сама собой расслабилась и легла ладонью ему на грудь, вспоминая давно забытое чувство. Родное. Любимое…