Александр Машошин - Наихудший сценарий
— Пока прямо, — командовала она. — За энергостанцией – налево…
— Бывала здесь?
— Нет, глянула план города. Здесь правее… Теперь опять прямо, и упрёмся в гарнизон. Сначала облети его по кругу, потом остановись у главных ворот. Пожалуйста.
— Как мило, что ты не забываешь об этом слове, — не удержался я.
— Сейчас посмотришь, с кем приходится иметь дело, поймёшь, почему я отвыкла его произносить, — не обиделась Осока.
Перед воротами стандартной гарнизонной базы тогрута спешилась, вышла на середину проезда. Плаща на ней не было, однако, чёрная с красным униформа и световые мечи на поясе достаточно прозрачно намекали на место службы. И капрал на КПП оказался достаточно умён, чтобы не задерживать на пороге столь опасную гостью. Едва приоткрылись ворота, в проёме возникла безликая белая фигура штурмовика.
— Мэм, сержант-мажор 1083, начальник караула! — отрапортовал он.
— Тано, Рука Повелителя Вейдера, — представилась Осока. — Проводите к коменданту, Десять восемьдесят три.
Заметив за воротами нишу, где были припаркованы длинные скоростные спидербайки базы, я толкнул туда же наш и нажатием на ручку сложил его, а тросик безопасности закрепил замком в специально предназначенном для этого стенном пазу. Как бы не упёрли, учитывая по-карамзински лаконичную характеристику, данную Осокой местным воякам. Сержанта и тогруту я нагнал почти у входа в штабное здание. Дежурный офицер, прижав к уху гарнитуру, куда-то звонил, при виде Осоки на его лице промелькнула досада. Ясно, начальство трубочку не берёт, ехидно подумал я. Ну, мы не гордые, сейчас сами в дверь стукнем. Однако, прежде чем войти в кабинет, нужно было миновать ещё приёмную, где находился белый от волнения адъютант. Надо отдать ему должное, при всём ужасе, что он испытывал перед Рукой Вейдера, этот лейтенант держался достойно.
— У господина коменданта совещание, — выдавил он. — Секретное…
Осока, не обратив на парня ни малейшего внимания, тронула внутреннюю дверь. Заперто. Я уже догадывался, что может произойти дальше, и не ошибся. Росчерк двух красных лезвий наискось вверх, и треугольные куски створок гермодвери с громким скрежетом провалились внутрь, выворачиваясь из пазов, и глухо шмякнулись о палас внутри кабинета.
Внутри происходило вовсе не совещание, а приём пищи, ещё точнее – кормление двух господ имперских офицеров. Оба, судя по планкам, носили капитанский чин. Не маловато ли, удивился я про себя. Колония, конечно, невелика, но… Помимо офицеров, в кабинете находились ещё две особы противоположного пола. Одна, в довольно рискованно расстёгнутом сером мундире и короткой форменной юбке, как раз накладывала из большого блюда в тарелку одного из офицеров какое-то кушанье, наклонившись над столом. Вторая, судя по одежде, к имперской армии вообще отношения не имеющая, кормила с рук другого капитана, моложе и намного габаритнее первого.
— Что за… — преисполненный благородного гнева, привстал с места сухопарый. Поперхнулся. Сел. В тишине неожиданно громко пискнул из приёмной лейтенант:
— Сэр, Вы не отвечали на вызовы…
Осока, меж тем, покосилась на штатскую девицу, произнесла безразлично:
— Брысь.
Та опрометью бросилась вон.
— Капрал, Ваша должность? — обратилась тогрута к грудастой служащей.
— Ш-шифровальщик, сэр… мэм.
— Надеюсь, Вы ещё не забыли специальность за исполнением других обязанностей? Сообщение в канцелярию лорда Вейдера: "На месте. Приступила к работе. Выявлены недочёты в несении службы гарнизоном. Тано". Всё, свободна!
Капральша, очевидно, была чемпионкой гарнизона в спринте, потому что вылетела из кабинета ещё быстрее штатской шалавы, причём, высокие каблуки ей в этом нисколько не помешали.
— Теперь с вами… — Осока шевельнула пальцами, в стене за моим плечом что-то щёлкнуло, и в проём раскуроченной двери рухнула плита аварийного гермозатвора. Тогрута подошла к столу, за которым сидели пожилой комендант – ни жив, ни мёртв – и его шкафоподобный коллега, угрюмо взиравший на нас из-под низких бровей. Я решил ей подыграть, взял один из освободившихся стульев, демонстративно протёр сиденье ладонью и подвинул Осоке.
— Вы очень любезны, — чуть наклонила она рогатую голову и продолжала, обращаясь к офицерам: — Судя по Вашему рапорту, комендант, на имперский гарнизон было совершено нападение. Однако, подъезжая к базе, я не обнаружила никаких следов боя. Потрудитесь предельно точно доложить, что произошло в действительности. И откуда следы свежего боестолкновения на дороге в старый космопорт. От Вашей откровенности зависит многое.
Сухопарый капитан тяжело поднялся на ноги и начал докладывать, сперва оправдываясь, но чем дальше, тем уверенней и чётче становились его фразы. По его словам, в сообщение закралась неточность из-за стандартных формулировок. На самом деле, нападение произошло на технической площадке в процессе перегрузки с челнока партии карабинов для первого курса военной школы. Злоумышленники подорвали один из спидербайков и, воспользовавшись суматохой – комендант сформулировал это как "отвлечение части сил на прочёсывание квартала" – попытались похитить контейнеры с оружием. Организована погоня, привлечены истребители крыла противокосмической обороны. В результате захваченные машины и груз были уничтожены, есть потери, предположительно, с обеих сторон. Уцелевшие бандиты скрылись на космическом корабле.
— Иными словами, у вас под носом длительное время действовала организованная законспирированная банда мятежников, — подытожила Осока.
— Никак нет, мэм! — возразил комендант. — Мы уверены, что это "гастролёры", пользуясь терминологией криминальной полиции. Они прибыли недавно на том самом частном грузовике, на котором впоследствии бежали с планеты.
— В таком случае, откуда у них информация о ваших телодвижениях?
— Вероятно, осведомитель, мэм. С ними замечен местный мальчишка-беспризорник, он уже не первый раз попадает в поле на…
— Беспризорник… — тихо-тихо и очень задумчиво произнесла Осока, но было в её голосе что-то, заставившее содрогнуться даже меня, а коменданта – поперхнуться и замолчать. — Не первый раз… То есть, ваш гарнизон в полном составе неспособен изловить одного-единственного уличного вомпа, регулярно доставляющего вам неприятности. Причём, этот субъект даже не достиг совершеннолетия, я правильно Вас поняла?
Тёмные глаза коменданта расширились, лицо побледнело ещё больше, худые пальцы потянулись к воротничку мундира.
— Нет, капитан. Это всего лишь Ваше воображение, пока, — сказала Осока снисходительно. — На первый раз получите тридцать суток ареста за халатность.
— Слушаюсь.
— Да, прежде чем отправиться на гауптвахту, подготовьте список участников этой… "операции". Стоимость разбитых машин и уничтоженного оружия будет удержана из жалования.
— Мэм, — подал голос второй капитан. — Осмелюсь доложить…
— Да, надзиратель?
— Мои ребята нашли тайное логово этого уличного вора.
— Прекрасно. Где оно?
— В башне старого космопорта, мэм.
Видимо, я всё-таки не удержал саркастический смешок, потому что Осока чуть повернула голову и покосилась на меня. Затем сказала:
— Полностью согласна с командиром моего корабля. Объект, с которого просматривается и простреливается значительная часть города, не только имеет охранной сигнализации, а служит прибежищем для маргиналов. Ещё десять суток ареста, комендант. При таких косяках я прекрасно понимаю, почему Вы до сих пор не гранд. Дальше так пойдёт – о четвёртом камне на грудь вообще можете забыть, вам ясно?
— Так точно.
— Надзиратель, примите временно дела. Я съезжу, взгляну на это, с позволения сказать, "тайное" логово. А Вы позаботьтесь, чтобы наш корабль был дозаправлен.
— Слушаюсь, моя Госпожа.
— Извольте использовать уставное обращение! — одёрнула его Осока.
— Виноват, мэм! — шкафоподобный втянул живот и щёлкнул каблуками.
— Вот именно – виноваты. Оба. Надеюсь, выводы вы сделаете, и мне не придётся посещать вас вторично. Столь снисходительна я бываю лишь при первом знакомстве.
Величаво поднявшись, она согнула в локте руку с растопыренными пальцами, и плита гермозатвора с натужным скрипом поползла вверх, что-то хрустнуло – должно быть, сломался привод – и серая гильотина зависла в проёме двери выше человеческого роста. Едва мы миновали её, тогрута резко расслабила руку. Плита обрушилась обратно прямо перед носом коменданта и надзирателя.
— Не провожайте, — усмехнулась Осока, явно обращаясь к оставшимся за дверью, а не к полумёртвому от ужаса адъютанту, который не нашёл в себе сил даже встать.
— Извини, конечно, но это не чересчур? — спросил я в лифте, везущем нас вниз.
