Заязочка - Роковая долька
— Да, мисс. Но это должна быть семенная жидкость мага. Взрослого мужчины, здорового и сильного магически.
Присутствующие на лекции студенты дружно уставились на декана Слизерина. Тот содрогнулся… Этого еще не хватало!
* * *По дороге в подземелья после очередного педсовета Снейп распугал не только студентов, но и привидений. Вот влип… А если еще и Минерва насядет? Альбус бы уж точно не упустил такой шанс показать свою власть. Нет, на самом деле, конечно, жалко не было, чего там жалеть–то? И гомункул — это интересно. Но сам факт… И все эти сволочи отлично будут знать… Убил бы Грейнджер… И Фламмеля… И Парацельса с Альбертом Великим вместе…
Из–за приоткрытой двери класса, где и проходила лекция, доносились голоса. Не разошлись еще что ли?
— Вот схема, — проговорила Грейнджер, — сосуд с исходным материалом нужно выдержать в навозе, периодически нагревать и магнетизировать.
— А какой навоз? — уточнил Поттер. — Драконий?
— Наверное лучше от гиппогрифа, — пробормотала Грейнджер, — надо будет уточнить у мистера Фламмеля. Если у нас, конечно, исходный материал будет. Но мистер Фламмель обещал, что все принесет.
Снейпа отпустило. Он решительно распахнул дверь. На него испуганно уставились студенты. Ну конечно, Поттер, Малфой… Грейнджер… Крэбб и Гойл собирают тяжелые книги. На лежащих на столе пергаментах вычерчены схемы с расчетами. Это от Фламмеля. Вот ему–то что со всего этого, а? Соскучился за шестьсот с лишним лет? На развлечения потянуло?
Драко, Поттер и Грейнджер смотрели на профессора широко распахнутыми глазами.
— Я могу узнать, что вы здесь делаете? — спросил Снейп.
— Мы уже уходим, сэр, — ответил Малфой, — нужно было собрать книги и записи.
Гермиона кивнула и прижала к груди пергаменты. Крэбб с грохотом уронил книгу и торопливо нагнулся, чтобы ее поднять. Снейп обернулся на звук, его взгляд зацепился за название. Агриппа Неттесгеймский. Да, такой книги в библиотеке Хогвартса раньше точно не было. Как бы прибрать эту редкость… Вроде бы, некоторые книги этого мага отличались тем, что доводили своих владельцев до смерти. Эта, конечно, безопасная…
— Откуда эта книга? — спросил Снейп.
— Мистер Фламмель одолжил, — ответила Гермиона. — Он сказал, что в ней очень хороший пример расчетов температуры для прогревания сосуда с будущим гомункулом.
— Дайте мне ее, я должен сам сперва ознакомиться. И запомните, никаких опытов без меня. Еще взорвете что–нибудь.
Крэбб протянул книгу декану. Гермиона проводила ее тоскливым взглядом. Да, с этим надо было что–то делать. Такая страсть к книгам до добра не доведет.
— Сэр, — спросил Гарри, — а какой навоз лучше, как вы думаете?
— Пока не знаю, мистер Поттер. Я гомункулов не создавал.
— Правда интересно, сэр?
— Да, мисс Грейнджер, это очень интересно.
Девочка счастливо улыбнулась.
* * *Сова с биологическим материалом прибыла через пять дней. И перед ужином все заинтересованные лица собрались у избушки Хагрида. Запах там стоял просто чудовищный. Старшекурсники моментально наложили на себя и малышню заклинание Головного Пузыря.
— Эта вот, значит, — гордо сказал Хагрид, демонстрируя присутствующим большие дурно пахнущие кучи. — Тут, значит, из–под гиппогрифов, тут — от тестралов, а эта вот — от кентавров. Сам собирал. Драконий можно в теплицах у профессора Спраут взять. А ежели еще чего надо, то для науки я завсегда пожалуйста.
— Спасибо, Хагрид, — сквозь зубы поблагодарил энтузиаста Снейп.
Гермиона внимательно осматривала питательную среду. Из задних рядов протолкнулся Невилл Лонгботтом. Снейп содрогнулся. Этот гриффиндорец был опасен даже рядом с пустым котлом.
— А вам что тут надо, Лонгботтом? — строго спросил он.
Невилл вздрогнул, но не ушел.
— Сэр, — робко сказал он, — я… может, если у вас останется… мне для теплицы… немного совсем… для опыта…
— Для какого еще опыта? — грозно спросил Снейп.
— Новый вид цикуты, — пробормотал Невилл, — моя работа. Я драконьим удобрял, но если у вас останется…
— Нам цикута для питательного раствора нужна, — тут же заявила Гермиона, — это у Парацельса написано.
— Возьмете все, что останется, Лонгботтом, — сказал Снейп.
Мальчик широко улыбнулся.
— Спасибо, сэр! Вы так добры.
— Готовим смесь по рецепту Парацельса, — распорядился Снейп, — по два фунта каждого вида. И фунт драконьего. Остальное можно отдать в теплицы. Чтобы добро не пропадало. Думаю, что нас обеспечат всем необходимым. Приступайте. А это еще откуда?
Со стороны Запретного леса неторопливой рысцой приближался большой черный пес.
— Грим! — взвизгнула шестикурсница с Райвенкло.
— Спокойно! — Снейп достал волшебную палочку. — Сейчас я его!
Пес оскалился и зарычал. Студенты попятились.
— Красавец! — оценил Хагрид. — Интересно, это кобель или сучка? А то я бы с Клыком повязал.
Теперь попятился пес.
— Не отвлекайтесь! — сказал Снейп. — У нас важное дело. Берите навоз и идем в лабораторию.
Хагрид чуть не прослезился, провожая взглядом процессию. Участие в научных экспериментах было его самой светлой мечтой. Лонгботтом быстро осмотрел остатки.
— Тебе тоже для опыта? — спросил у него Хагрид.
— Да, — энергично кивнул мальчик. — Удобрение — это очень важно. От него столько зависит. Вот у вас тыквы в огороде. Я вижу, что вы драконьим удобряете. А можно приготовить смесь.
У Хагрида загорелись глаза.
— А ты эта… — спросил он, — сумеешь? Чтобы по науке?
— Да, — сказал Невил, — ведь эксперимент — это очень интересно. Растения тоже можно скрещивать. Прививать. Я вот давно хотел росянку с тыквой скрестить, но мне бабушка не разрешала. Сэр, можно спросить, а навоз кентавров сложно раздобыть? А если навоз единорогов взять?
Хагрид хлопнул себя ладонью по лбу.
— Ой… пикси меня закусай, а про единорогов–то я и забыл! Вдруг профессору Снейпу понадобится? Ты эта, давай за ними, скажи, что я сегодня же соберу! Ага. И потом приходи с этой, как ее тама? Ради науки я тебе пару тыкв выделю.
Совершенно счастливый Невилл помчался догонять ребят, а Хагрид рванул в сторону леса. Черный пес проводил всех потрясенным взглядом.
* * *Навоз единорогов в книгах не упоминался, но большинством голосов было решено попробовать добавить немного в уже готовую смесь. Счастливый Невилл принес из теплиц цикуту. Студенты занялись работой, и никто не заметил, как герболог–любитель прихватил маленькую пробирку с заготовленным кормом для будущего гомункула, а потом направился к Хагриду и старательно привил к самой большой тыкве росток росянки. Вместе с лесничим они тщательно удобрили растение, а потом Невилл влил под корни содержимое той самой пробирки. Если бы он знал, что там. Это была смесь человеческой крови с соком мандрагор.
— Ну вот, — сказал Хагрид, — теперь только поливать не забывать. Ему холодно не будет?
— Холод повышает устойчивость, — важно ответил Невилл.
— Ну тогда хорошо.
С опушки Запретного Леса за всем этим наблюдал черный пес. Он искренне не понимал, что тут происходит.
Наконец все разошлись. Стемнело. Над Запретным лесом взошла луна. Пес приблизился к странной тыкве и тщательно обнюхал ее. Запах ему ужасно не понравился, и пес выразил свое отношение, задрав лапу на тыкву. Потом он еще раз оббежал сад, сунулся было к запертым воротам. Задумчиво почесал за ухом и потрусил в сторону Хогсмита.
Ровно в полночь тыква содрогнулась. Потом мелко завибрировала. По тому месту, где проходил бы экватор, будь тыква глобусом, прошла трещина. Она стала стремительно расти и углубляться. Раздался треск. Тыква медленно распалась на две половины. По краям ее корки появились небольшие бугорки. Они стремительно росли, принимая коническую форму. Вскоре тыква обзавелась множеством длинных и бритвенно острых зубов. Страшный «рот» закрылся. Тыква сдвинулась на грядке и впилась зубами в бок своей соседки. Послышались хруст и чавканье. Вскоре с обычной тыквой было покончено. Монстр сыто рыгнул и замер.
* * *— Ничего не понимаю, — сказал профессор Флитвик дядюшке Дрю, — я совершенно уверен, что видел раньше эти книги в Запретной Секции. Да, вот и библиотечный ярлычок.
— Жутковатое чтение, — дядюшка Дрю перелистал несколько страниц, — откуда это в Хогвартсе?
— Возможно, дар кого–нибудь из бывших учеников, — сказал Флитвик, — кроме того, были случаи, когда школе завещали целые библиотеки.
Дядюшка Дрю перевернул еще несколько страниц.
— Пожалуй, стоит связаться с невыразимцами, — сказал он, — боюсь, что с диадемой случилось страшное.
