Кира Измайлова - У ворона два крыла
— Ты добрая девушка, я всегда это знал, — улыбнулся Том и вынул из кармана пробирку с золотистой жидкостью. — Иди, угости ее чаем.
И я это сделала. Я знала, что мы не отравим бабушку Марту, но что станется с нею дальше, даже предположить не могла.
— Том, что мы будем делать после школы? — спросила я. — Война все еще идет, куда нам деваться? Ехать в дальние страны или оставаться здесь?
— Мы поедем, куда глаза глядят, — мечтательно сказал Том, глядя в небо, и в кои-то веки в его глазах отражалось синее небо, а не алый огонь. — Может, в Китай или Индию, или Бразилию какую-нибудь, будем искать потерянные тайны… Томми, у нас в руках эликсир жизни, и пусть даже он не идеален, мы сумеем прожить достаточно, чтобы посмотреть на всю эту прекрасную планету…
— И дожить до той поры, когда люди покорят звезды? — спросила я.
— Да, — ответил он и уставился вверх, сквозь щелястую крышу сеновала. — Я хочу дожить до этого. А может быть, полететь туда самому. Кстати, а давай рассчитаем, что и как нужно использовать, чтобы лететь в безвоздушном пространстве!
— Сперва нам придется одолеть маггловскую химию и физику, чтоб хотя бы выйти на орбиту, — заметила я. — А уж потом, если сильно повезет…
— Ты приземленная, Томми!
— Я мыслю здраво, Том. И убери руки!
— Не уберу, — негромко ответил он. — Можешь снова огреть меня лопатой или вон вилами, но я больше не могу…
— Какие за тобой француженки бегают… — подначила я.
— Пусть бегают. Все эти Марины, Дельфины, Анжелики… что с них проку? Смазливые мордочки, вот и все. А ты… — Том замолчал. — Ты…
Он встряхнул головой и закончил:
— Это ты, Томасина, моя Томми. Мы с тобой с первого курса вместе. Я решил жениться на тебе, чтобы взять твою фамилию, пусть она и не знатнее моей, но это я был совсем еще молодым и глупым. А теперь я просто хочу тебя себе в жены, чтобы жить с тобой много-много лет, как Фламмели, и чтобы нам никогда не надоело все это… Разве же мы не придумаем, чем развлечься? Мир такой огромный, а мы не видели и сотой доли всех его чудес! — Том судорожно вздохнул. — Томми, я только недавно подумал: и Гриндевальд, и Дамблдор думают о власти, о том, как бы захватить ее, управлять глупыми людишками, что магами, что магглами… А зачем?!
— Зачем? — эхом повторила я.
— Так я не знаю! — жалобно улыбнулся он. — Я думал, думал… так и не понял. Я, знаешь, хочу в Исландию, посмотреть на гейзеры, и на коралловые атоллы в Тихом океане тоже хочу, и еще куда-нибудь, там ведь наверняка найдется что-нибудь этакое… Как война кончится, мы и поедем! А денег у нас хоть завались, с нашим-то эликсиром! Томми, мы же можем просто жить… Ну а когда устанем, осядем на ферме Редли, а?
— Зная тебя, — сказала я серьезно, — ты устанешь в лучшем случае где-то в районе Юпитера. Может быть, чуть раньше, хотя я бы не обольщалась.
— Ну нет, Солнечная система для меня мелковата, — фыркнул Том. — Я же говорю, я хочу дождаться покорения звезд! Может, удастся придумать, как приспособить аппарацию к межпланетному сообщению, а потом…
— Том, — сказала я, — давай лучше займемся чем-нибудь более приземленным, раз уж тебе невмоготу. Ну а если ты уже в этом деле подкован, так давай, просвещай меня. Я, извини, о таком знаю только в теории.
И вот что я вам скажу: заниматься любовью на сеновале — не лучшая затея. Колется сено, кусаются комары, шуршат мыши и грустно вздыхают внизу коровы…
— О господи, — выговорил Том, с трудом разжав руки. — А вот после этого единороги меня точно к себе не подпустят!
— Меня тоже, — улыбнулась я. — Но это надо проверить. Что есть целомудрие в их понимании? Может быть, верность единственному партнеру?
— Томми, — серьезно сказал он, — ты умеешь уронить… всё!
— Да ну? — не поверила я. — Что-то мне не верится…
Как ни странно, я оказалась права: единороги спокойно давались нам в руки, что жеребята, что взрослые, и мне грустно было думать о том, что скоро мы распростимся с Запретным лесом навсегда. Возможно, мы найдем еще и не такие чудеса, но тут мы прятались от преподавателей, обсуждали свои теории, взрослели… Единороги, наверно, чувствовали, что я опечалена, потому что частенько приходили безо всякого зова, просто так, ласково тыкались бархатными храпами в руки, давали обнять себя и погладить. Ну и кровь сдавали, куда без этого, нам нужен был солидный запас!
«Василиска мы еще сможем содержать в подвале, — сказал дедушка Гарольд, выслушав наше предложение. — Но табун единорогов!»
«На ферме разве что, — предложил отец. — Замаскируем под пони…»
«Не больше десятка, — сказал дедушка, посовещавшись со старшими сыновьями, — а там видно будет. И берите тех, которые согласятся сами!»
Согласился Рыжик и его родители, ну и еще несколько молодых единорогов. Им тоже было скучновато в лесу, хотелось посмотреть на мир за его пределами. А присматривать за ними вызвался тот кентавр-отшельник, он и сам мог замаскироваться и прикинуться нелюдимым пастухом. По-моему, и он сгорал от любопытства! Ну а бабушка Марта, если и поняла, что ни разу не спешившийся новый работник — не совсем тот, за кого себя выдает, виду не подала. Она, кстати, очень взбодрилась после нашего зелья, и теперь с нею не было никакого сладу!
— Знаете, дети, — ворчливо сказала она, когда мы явились на Рождество. — Я все могу понять! Ну лошадки эти новые… гм… немного странные. Ну пастух тоже не от мира сего, что ж тут поделаешь. Но когда прилетает стая страшенных зверей, и их нужно кормить… Вы уж предупреждайте заранее, что ли?
— Какая стая, каких зверей? — опешили мы с Томом и переглянулись с отцом. Он тоже ничего не понимал.
— Ну вон они пасутся, — бабушка Марта распахнула окно. — Вон там, с лошадками вашими. Клювастые, заразы, всю тыкву слопали в один миг! Даже не пойму, на кого похожи, то ли на орлов, то ли на лошадей…
— Томми, откуда тут гиппогрифы? — спокойно спросил папа, выглянув наружу.
— Понятия не имею, мы их не звали, — ответила я. — Том?
— Не звали, — подтвердил он. — То есть в школе мы постоянно с ними возимся, но сюда не приглашали. Может, они по следу единорогов пришли? Или сверху выследили?
— Спасибо, что вы еще с драконами не познакомились, — изрек папа. — Однако этих надо выгнать обратно. Очень уж они приметные.
— Зато умные, — встряла бабушка. — Иду я это, пойло несу разливать, один навстречу попался, так дорогу уступил, на коленки встал, крылья растопырил, вроде как кланяется. Пришлось и его угощать, заразу такую… Во-он тот, который в синеву отливает, самый здоровый!
Мы переглянулись и прыснули со смеху. Спасибо, бабушке не пришло в голову верхом прокатиться!
— Вы лучше скажите, они мне скот не потравят? — потребовала она ответа.
— Нет, они в лесу охотятся, хотя от подачки не откажутся, — сказал папа.
— Ну тогда пускай живут, места полно, а звери красивые, глаз радуется, — милостиво ответила бабушка. — Им, поди, тоже простора хочется, не в загоне же сидеть с такими крыльями! Лишь бы соседей не перепугали…
— От соседей мы заборчик поставим, — кивнул папа. Хорошо еще, мама была на службе и не слышала этого диалога! Том и так уже подозрительно похрюкивал. — Не беспокойтесь, они достаточно мирные, и я им объясню, что трогать вашу и соседскую скотину нельзя.
— Пап, это правда не мы, — сказала я.
— Я верю, — совершенно серьезно ответил он. — Вы хоть и больные на голову, но не до такой степени. Кстати, — папа понизил голос, — как ваше исследование?
— На бабушку посмотри, — буркнула я, и папа предсказуемо поперхнулся. — Ну а где нам было еще подопытных брать?! На себе ты пробовать запретил!
— Отметь, Томми, побочный эффект вашего адского варева — оно явно наделяет обычных людей способностью видеть магических животных, — сказал он серьезно. — Иначе почему моя дорогая теща вдруг поняла, что «лошадки» странные, я уж молчу о пастухе… и гиппогрифах!
— Записал, — сказал Том. — В этом мы еще поковыряемся. Столько нюансов, за всем сразу не уследишь…
— Вы не дети, вы какие-то крокодилы, — сказал папа и выставил нас на улицу, якобы помогать убирать сено. Будто он не догадывался, чем на самом деле мы будем заниматься в этом самом сене! И пускай мы (то есть я) были совершенно неопытными, количество постепенно переходило в качество… Тут Том кстати вспомнил, что девочки могут навещать мальчиков и приложил все усилия, чтобы выжить своих соседей из комнаты. При его изобретательности и недобром чувстве юмора это заняло всего две недели, а после этого мы уже могли заниматься чем угодно всю ночь напролет…
Близились экзамены, но они нас не страшили. На нас косились преподаватели — нас это смешило. Я примерно представляла, что затеяла родня на выпускной, но Тому не говорила. Впрочем, он вполне мог прочитать мои мысли, пусть и обещал этого не делать!
