Матемаг - Последствия одного решения
— Постой, дедушка, но ведь ты сам говорил, что чары познания слишком громоздки и быстротечны, чтобы быть стационарными, как их могли использовать Основатели?
— Здесь мы касаемся самой основы чар этого типа. Видишь ли, чары познания — это одни из самых сложных чар, слишком тонких, которые развеиваются сами по себе или от любого достаточно сильного магического всплеска. Но так было бы, если бы эти чары свободно висели в воздухе. Основатели же схитрили: чары познания у них находятся в сердцевине хогвартских стен, выходя тонкими самовосстанавливающимися отростками наружу.
— Очень любопытное решение, — отметила Атика, когда маги неспешно подошли к столу. Альбус взмахом создал кресло Гарри, Атика — себе. Усевшись в центре учительского стола по разные стороны от директора, маги продолжали говорить. — Стены Хогвартса содержат столько энергии, что внутри них никакие магические всплески чарам познания не грозят. Разумеется, выходящие наружу магические отростки регулярно разрушаются, но их так много, что процесс разрушения–восстановления почти не влияет на чёткость картинки на потолке.
— А почему тогда чары познания не развеиваются в стенах, если там так много энергии? — заметил нестыковку Гарри.
— Роль играет не количество энергии, а её изменчивость, — объяснил Дамблдор. — Грубо говоря, это те самые «всплески», колебания энергоуровня. Всплески достаточно короткие и достаточно сильные разрушают любые упорядоченные структуры. Напомни мне дать тебе книгу о колебательных процессах в магии. Ох, — Альбус сделал вид, что только сейчас заметил внимание преподавателей, с искренним интересом следивших за разговором и разглядывающих Атику и, особенно, Гарри. — Дорогие коллеги, позвольте представить вам моего приёмного внука, Гарри Поттера, о котором вы, безусловно, многое слышали, и одну из моих наставниц, Атику, леди Сей — Тиор. Возможно, вы что–то слышали и о ней.
— Можно просто Атика, — молвила та, немного привстав. — Рада познакомиться с уважаемыми профессорами.
— Атика, победительницы чемпионата магических дуэлей тысяча девятьсот шестого года в Лондоне? — тонким голосом спросил самый низкий из преподавателей. — Я Филиус, Филиус Флитвик, и мне очень понравилось ваше выступление. Настоящее искусство!
— Тысяча девятисот одиннадцатый, Париж, некий чемпион Филиус Флитвик, — улыбнулась ему чародейка.
— О, ваша дуэль с Грегором вдохновила меня заняться самосовершенствованием и подать заявку на участие, — произнёс Флитвик. — Если не откажетесь, был бы рад проверить, насколько я растерял умения за эти годы.
— Ждите меня на днях, Филиус, — кивнула чародейка.
Следом за Флитвиком представились и остальные преподаватели. В выходной, воскресенье, не все обедали в Большом Зале, поэтому Гарри и Атика познакомились только с профессорами Макгонагалл, Флитвиком, Вектор и Спраут. Гарри почти не участвовал в оживлённой беседе взрослый, но с интересом прислушивался к ней. В конце обеда затронули и тему обучения мальчика.
— Гарри — самый лучший из моих учеников, — с гордостью сообщил Дамблдор. — Как–нибудь я попрошу показать вам его достижения.
— Ну, Гарри учится быстрее, чем Альбус в своё время, — отметила Атика, заставив всех преподавателей, кроме Флитвика, впасть в некоторый ступор — тяжело было представить, что эта молодая женщина могла учить более полвека назад самого Альбуса Дамблдора. — Возможно, дело в гибкости юного ума, но надеюсь, однажды он меня превзойдёт. Гарри, покажи что–нибудь сложное, — «попроще, «авис», например, и сделай вид, что тебе трудно», — добавила волшебница телепатически.
— Хорошо, я попробую, — мальчик закрыл глаза, делая вид, что сосредотачивается… впрочем, он действительно сосредотачивался: пусть «авис», но не обычный! В конце концов, маг он или не маг?
Взмах палочкой в привычном сочетании ритуала, упрочняющего и повышающего чёткость формы.
— Авис.
Птичка была маленькая и совершенно обыкновенная. Простой воробей. Только вот сквозь воробья просвечивал потолок. Воробей–призрак? Заметила это одна профессор Макгонагалл, которая промолчала, покосившись на Атику, подмигнувшую ей.
«Молодец, очень точный контроль, — пришла мысль от Дамблдора. — Я недодать силы ровно столько, чтобы птица обратилась полуиллюзией, смог в пятнадцать. Правда, у меня не было таких учителей, как Атика».
Не успел Гарри возмутиться, что его дедушка не хуже Атики, как та шепнула:
— Он всегда любил себя принижать. Не спорь.
После обеда Альбус Дамблдор отвёл своих гостей в кабинет, чтобы не показывать, что он может аппарировать в Хогвартсе, и отправился в свой дом. Атика же воспользовалась координатным порталом — координаты Хогвартса дал ей Альбус — и переместилась на полигон в пустыне, учить Гарри управлять магическим восприятием.
Глава шестая: криминальная история — начало
Месяц спустя.
— Атика, — директор Хогвартса пристально смотрел на своего учителя, будто пытаясь увидеть сокрытое.
— Кажется, знаю, — ухмыльнулась та. — Назрел очередной разговор «и чему это я учу Гарри», да?
— Точно так, — кивнул Дамблдор. — Так чему? Как связаны между собой навыки обращения с артефактами, содержащими чары незримого расширения, владение «археа» на уровне «создай себе дом», начатки математической теории магии, экскурсии по городам мира и боевая магия?
— Думаю, у тебя есть предположения, — прищурилась Атика.
— Это напоминало бы подготовку к длительному путешествию, если бы не математика.
— Всегда предполагаешь худшее, — криво улыбнулась чародейка. — Нет, я не собираюсь пока в путешествия по иным мирам. Просто я тоже привыкла готовиться к худшему.
Альбус молча ждал продолжения.
— Автономность, — коротко сказала женщина, передёрнув плечами. — Максимальная автономность. Я опасаюсь, что однажды Гарри останется один, совсем один, и тогда он не сможет развиваться дальше. «Археа», знакомство с миром, умение обращаться с такими вещами, как палатка с целым домом внутри или чемодан, вмещающий склад — это даст шанс легко выжить и справиться со многими ситуациями. Боевая магия… сам понимаешь, зачем. Математика — затем, чтобы мог прогрессировать в магии самостоятельно.
— Почему так мрачно? — нахмурился Дамблдор. — Волдеморт в ближайшие три года тела не обретёт, я позабочусь. Даже если обретёт — разве ты считаешь его таким сильным противником?
— На меня начали охоту, — сказала Атика. — Грефронт и его гоблины. На многих старых местах ждали наёмники или ловушки. Пару раз едва не застали врасплох. Греф ушёл из бизнеса по продаже артефактов и теперь, по сути, основал свой преступный клан. Неудача со мной стоит ему костью в горле. Есть шанс, что он свяжет тебя со мной: будь осторожней. Нет, места, где я занимаюсь с Гарри, он не найдёт — там весит стационарная защита не хуже, чем на твоём поместье — сразу перестраховалась.
— Ты ждала, что я начну этот разговор, — заметил Дамблдор.
— Сама бы рассказала обо всём на днях, — Атика нервно постукивала пальцами по столу. — Ненавижу это состояние. Приходится в любой момент ждать атаки или ловушки, а вокруг держать чуть ли не сенсорную сеть, — она скривилась. — Не расслабишься. Альбус, если меня–таки прикончат, разрешаю пользоваться этим, — она достала из большого кармана мантии тот самый синий обруч, что лежал в гоблинских хранилищах. На непонимающе–вопросительный взгляд старого мага пояснила. — Древняя вещь, можно сказать, семейный, даже родовой артефакт, — грустная улыбка. — Называется «последний дар». Связан со мной лично, а потом, — «после моей смерти» подтекстом, — если Гарри захочет, то с ним или с тобой.
— Атика…
— Дай договорить, — прервала она жестом. — «Последний дар» ¬предназначен, чтобы передать преемнику максимум информации. Он полностью копирует мою память. Если вдруг меня… не станет, то Гарри, после того как научится принимать полноценные ментальные слепки, должен одеть этот обруч на себя. Моя память станет и его памятью, правда, не сразу, сам понимаешь, возможности человеческого разума не безграничны. Нет, это не сожжёт его мозг, и не надо укоризненно смотреть, лучше уделяй хотя бы час в день окклюменции. В общем, ты понял — в обруче записана моя последняя воля в том числе. На себя надевай только в случае смерти Гарри — боже упаси, если такое случится. Нет, неопасно оставлять такой источник знаний — там стоит искуснейшая защита, совершенствовавшаяся веками. Нет, пока рано рассказывать, откуда я родом, Альбус, помнишь, что я сказала тебе тогда?
— Помню, — Дамблдор потёр лоб. — Раньше ты не задумывалась над собственным наследством, когда собиралась в свои самоубийственные походы.
