Узоры на твоей коже (СИ) - "Natali_art"
— Как тебе будет удобно, Гермиона, только если ты действительно готова поделиться со мной.
— Хорошо, спасибо, профессор. Я подойду к вам завтра после занятий, — она перестала теребить рукава и расслабила позу. — Скажите, а эта сова, что в ней необычного?
Женщина отодвинулась, и её лицо стало немного напряжённым.
— У неё очень древняя и специфичная магия. Я бы сказала больше, что обладатель этой совы, скорее всего, связан с тёмной магией напрямую. А это очень опасно, Гермиона. И тот символ, про который ты сказала, — Минерва медленно встала из-за стола и подошла к окну, испещрённому витражом, и натянула свою шаль на плечи и выдохнула. — Я обязательно разберусь с этим, — прервав свои же размышления, быстро закончила она, вернулась к столу и села.
У Гермионы появилось ощущение, что та что-то уже подозревала, но не хотела говорить сейчас, чтобы быть наверняка уверенной в своих словах.
— Отправляйся на ужин. Поговорим с тобой завтра, — она ловко махнула палочкой, и новый лист из соседней стопки подлетел к ней, и резвое перо принялось скользить по строчкам, безжалостно зачёркивая неверные ответы. Девушке только и оставалось, как отправиться на ужин, где её все уже заждались.
Гермиона сидела за столом вместе со всеми, окружённая смехом и шумом от разговоров ребят. Её слуха не касались разговоры о новой метле Гарри, или о том, как они проведут ближайшие каникулы, её интересовал лишь тот блондин, который сидел за столом напротив и неспеша ел свой ужин, и иногда окидывал взглядом весь зал. Он снова вёл себя так, словно это не он принес её в медкрыло. Она, вероятно, должна была быть ему благодарна, но больше всего ей хотелось как можно меньше его видеть и встречать на уроках. Пэнси рядом с ним кокетливо накручивала прядку тёмных волос на палец и наклонялась, чтобы что-то шепнуть вновь и вновь, он улыбался уголком губ, но через мгновение вновь надевал непроницаемую маску безразличия.
Она устало выдохнула и засобиралась. Джинни посмотрела на неё с беспокойством, потому что подруга почти ничего не съела.
— Тебя проводить? — спросила она, переклоняясь через Гарри.
— Нет, что ты, я сама, — она слабо улыбнулась ей и поднялась, проследовав к выходу через поток ребят.
Горячая ванна расслабляла, освобождала её от всего, что засело в груди. От тревог и забот. От нервирующих разговоров, ненужных взглядов и сплетен за спиной. Её умиротворение резко смешивалось с небольшим раздражением по поводу того, что он сегодня прикасался к ней, и хотя это было лишь сквозь одежду, ей непременно хотелось смыть с себя всё это, отскоблить, очиститься, избавиться от любых признаков наваждения, которые пытались залезть к ней в голову. Это неправильно. Это не должен был быть он, а Гарри, или Рон в конце концов. Гермиона отчаянно цеплялась за всё то хорошее, что было рядом с ней. Для неё было безумно страшно, даже на секунду опускаться в ту бездну, в тот омут, в котором был он.
Смыть. Стереть. Забыть.
***
Долгожданный вечер в подземельях, лёгкий запах влаги, который уже вживился под кожу и пропитал всё вокруг, и приятный полумрак. Мерцание изумрудного пламени в канделябрах успокаивало, наполняло силами. Драко смотрел на огонь сквозь мутное бледно-жёлтое стекло очередной бутылки огневиски за сегодняшний вечер, сидя на бархатном диване возле камина. Рядом расположился Блейз, вытянув ноги и откинувшись на подушки.
— Как тебе податливая Грейнджер? — протянул он, прикрыв глаза.
Драко лишь фыркнул и повернул голову на Пэнси, удобно устроившуюся на его руке. Она проводила пальцами по его рубашке, медленно, но уверенно подбираясь к воротничку.
— Думаешь, я горел желанием к ней прикасаться? — сказал он и вновь отпил из горла.
— Ты был словно средневековый рыцарь, Малфой! Видел бы ты себя, кинулся к этой девчонке, словно она дороже всего на свете.
— Заткнись, Блейз, я просто сделал то, что от меня требовалось.
— Надо было оставить это неуклюжему Уизли, а ты только мараешь руки.
— Я бы могла помочь смыть с тебя этот грешок, Драко, — пролепетала брюнетка ему на ухо, обжигая своим дыханием. Она всё сильнее терлась об него, прижимаясь всем телом. Его свободную руку она без стеснения положила себе на колено и он не отказал себе в удовольствии подняться ладонью немного выше.
— Небольшая прогулка нам не помешает, — он отставил недопитую бутылку на столик. — Блейз, поделись паролем, будь другом.
Пэнси была слишком пьяная и довольная, она безостановочно хихикала и старалась идти прямее, но у неё не выходило. Драко ловко тащил её за руку, пытаясь разобраться во мраке ночных коридоров, не желая пропустить нужный поворот.
Они с шумом ввалились в просторную ванную старост. Ему не приходилось быть здесь прежде, и поэтому он был даже слегка удивлён её размерам и шику. Здесь всё благоухало, белые занавески на высоких вытянутых окнах свисали до самого пола, на краешке центрального бассейна лежали стопки свежих полотенец. Блестящий мраморный пол отражал в себе не менее грандиозный свод под потолком и люстру с сотней свечей в ней.
Пока он любовался убранством комнаты, девушка рядом с ним уже копошилась с пуговками на его рубашке, и он не без раздражения отстранил её, расстегнув их сам, не хватало ещё, чтобы она оторвала их. Он приподнял пальцами её лицо за подбородок и притянул к себе, в её взгляде отчётливо читалась похоть, желание как можно скорее распалиться прямо здесь, даже не забираясь в воду. Она была готовая и не нуждалась в долгих прелюдиях. Он резко поцеловал её, собственнически запуская язык. Ошеломлённая его напором, она обвила его шею руками почти что повиснув на нём. Драко соскользнул губами чуть ниже к шее, и его руки уже блуждали по её школьной форме, юбка под лёгкой мантией была тут же беспощадно задрана, и пальцы впились в бедра. Лёгкий стон ещё больше распалил его, и он сильнее сжал её ягодицы. Пэнси подалась вперёд, изнывая от желания как можно скорее оказаться в его власти. Они оба отшатнулись к кромке бассейна, и вода начала наполнять его вместе с густой пеной, разнося лёгкий аромат лаванды по всей комнате. Он отстранился от её раскрасневшихся губ и скинул расстёгнутую рубашку. Окинул её похотливым и жадным взглядом, стянул её мантию и отбросил на пол. Услышав звук разбитого стекла, он замер, словно его облили холодной водой. Пэнси тут же рассмеялась, смотря на мелкие осколки маленького флакончика, вылетевшего из кармана.
— Что это? — спросил он, наклоняясь над ними.
— Этот скряга Слизнорт остановил всех во время уборки на перемене и разлил всем по пузырьку противоядия, такой заботливый, ведь наше зелье не получилось, потому что ты свалил с этой гребаной Грейнджер! — повысила она голос, но потом снова улыбнулась. — Иди сюда, Драко, чего мы ждём?
Но он отпрянул от неё ещё на шаг, вновь окунаясь мыслями в то, что произошло сегодня, его руки всё ещё помнили изгиб талии Гермионы под плотной тканью мантии, её тепло, запах волос, учащённое дыхание на его груди. В нём проснулось отторжение и злость, понимание того, какого чёрта он делал здесь и сейчас вместе с Пэнси; огневиски мгновенно улетучилось из его головы.
— Убирайся, — сказал он, поднял мантию и бросил её замешкавшейся девушке.
— Что случилось, Дра…
— Пошла вон! — выкрикнул он, и его тон был ледяным и беспрекословным.
Девушка дёрнулась от неожиданных слов, брошенных ей. Она уже казалась совсем протрезвевшей от случившегося. Пэнси прижала мантию к груди, которая была наполовину оголена под расстёгнутой блузкой.
— Пошёл ты к чёрту, Малфой! — она почти что выплюнула ему эти слова и удалилась из ванной.
Он остался наедине с молчаливым эхом комнаты, залитой рассеянным светом от свечей. Бассейн уже успел до краев наполниться горячей водой, и всем видом приглашал окунуться в себя. Драко хотел было одеться и вернуться в гостиную, но после откинул рубашку на пол и стянул брюки. Босые ноги почувствовали блаженное тепло от соприкосновения с тёплой водой. Он погрузился почти что с головой, оставляя на поверхности лишь лицо. Возникло непреодолимое желание смыть с себя эти никчёмные обжимания с Паркинсон, эту дикость и страсть между ними. Перед его глазами мельтешила совсем другая, которую он давно не ненавидел. Больше всего он сейчас ненавидел себя за то, что желал её, хотел дышать одним воздухом, сблизиться. Слишком тяжело было цепляться за надежду, которая приносит лишь боль, от того, что ты не нужен тому, кем бредишь. А Пэнси просто попала под горячую руку, и ему, пожалуй, стоило бы извиниться перед ней, но это позже… Он полностью окунулся под воду, освобождая свои мысли.
