Chukcha - Скотч и немного обиды
– Это что, набор юного зельевара?
– Можно и так сказать, – ухмылка Малфоя в этот момент могла бы испугать даже Того-кого-всем-надоело-не-называть. – Это тоже снимай, а еще лучше сразу сожги.
– А в чем я тогда ходить буду? – Гарри вцепился в «это», которое было его мешковатыми, напрочь застиранными трусами.
– Ничего, отец прислал для тебя обновку. Снимай, говорю, и ложись вот сюда, на живот, – Драко похлопал рукой по покрывалу рядом с собой.
Гарри, тяжело вздохнув, стянул трусы и улегся, куда было сказано, неуверенно поерзав по одеялу. От смеси любопытства, предвкушения, холодящего сердце страха, его охватило такое возбуждение, что лежать спокойно не получалось.
– Ноги шире, – скомандовал Драко. Гарри послушно раздвинул бедра, уткнулся пылающим от смущения лицом в одеяло. Матрас качнулся и гриффиндорец почувствовал, как Малфой устраивается на коленях у него между ног, а потом вообще укладывается ему на спину.
– Смотри!
Драко одной рукой потянул его за волосы, приподнимая голову, а другую подсунул под самый нос. Гарри скосил глаза: на узкой ладони лежала светло-голубая пробка, длиной чуть больше ногтя большого пальца. Он хотел уже возмутиться, но в этот момент Драко прошептал ему на ухо:
– Engorgio!
Глаза у Гарри распахнулись, словно это к ним коварный слизеринец применил увеличивающее заклятие. Игрушка на его ладони увеличилась… увеличилась раз в пять, не меньше, и, кажется, Гарри догадывался, что использована она будет отнюдь не для пузырька.
– Правильно думаешь, – слизеринец словно мысли прочитал. – Зато вечером ты будешь вполне подготовлен, а еще совершенно точно не опоздаешь на свидание, потому что у этой игрушечки есть один небольшой сюрприз, о котором ты узнаешь попозже. А сейчас… – Драко отпустил волосы гриффиндорца и опять полез в коробку: – Немного масла со специфическими свойствами тебе не повредит точно.
Дальнейшее действо было настолько эротично, насколько и смущающее. Драко растягивал его, медленно, ласково, периодически вытаскивая пальцы и принимаясь целовать то поясницу, то подрагивающие от предвкушения ягодицы, то внутреннюю сторону бедер. Затем снова возвращался к щедро смазанному отверстию, лаская сжимающиеся стенки, самым-самым кончиком пальца на мгновение прикасаясь к простате – так, что через несколько минут Гарри уже стонал в голос, самым бесстыдным образом подаваясь бедрами вниз, насаживаясь на сложенные щепотью пальцы.
– Вот так, мальчик мой, хороший, такой отзывчивый, Гарри, сейчас все будет, – нежные слова лились сплошным потоком, гриффиндорец выгибался, чуть не плача от восторга. – Сейчас-сейчас, расслабься.
По краю отверстия скользнул гладкий и холодный от смазки кончик. Гарри ахнул, чувствуя, как это – этот предмет – начинает погружаться в него, медленно преодолевая сопротивление сжавшихся от страха мышц. В ладони оно казалось как-то меньше, а там – там! – ощущалось просто огромным. Хотя, если сказать правду, не таким огромным, как член Люциуса, чуть не разорвавший его накануне.
– Вот так, – пропихнув пробку так, что между смуглыми ягодицами виднелось лишь колечко стопора, Драко развел их руками, любуясь на свою работу. – И не смей вынимать. Я сразу узнаю.
– С-совсем? – пискнул Гарри, заикаясь от возбуждения и стыда.
– Ну, до вечера точно. А потом решим. Думаю, по утрам получаса тебе хватит? Не считая, разумеется, того времени, что ты со мной. Ну-ка, перевернись.
– Ага, – Гарри послушно завозился, перекатываясь на бок, и охнул, почувствовав, как неохотно шевельнулся внутри инородный предмет. Член, отозвавшись на это движение, ощутимо напрягся, и Гарри закусил губу, сдерживая стон.
– На зелья опоздаем, – недовольно напомнил Драко, наблюдая, как застывший в неловкой позе Гарри пытается освоиться со своей первой игрушкой. На предстоящее занятие у слизеринца были отдельные планы, и пропускать его не хотелось. – Ложись на спину и вытяни ноги.
– Н-не могу… – Гарри честно пытался. Он перевернулся на спину, умудрившись одним движением перенести вес на лопатки и ступни согнутых, широко расставленных ног, и даже медленно опустил ягодицы на холодную простыню. Но заставить себя выпрямить ноги, зная, что проклятая пробка вонзится еще глубже, не мог.
Слизеринец хмыкнул, обошел кровать и, остановившись в изножье, несколько секунд полюбовался на бесстыже раскрывшегося любовника. Но время поджимало, и он, слегка наклонившись, ухватил обеими руками тонкие лодыжки и дернул на себя. Гарри заорал, выгибаясь дугой, и тут же всем телом рухнул на кровать.
– А теперь вставай и одевайся. Снейп не будет к тебе так же снисходителен, как ко мне. А ты ведь не хочешь получить отработку, – последние слова Драко почти промурлыкал.
– Нет, не хочу, – выдохнул гриффиндорец. Тело постепенно привыкало к новым ощущениям (хотя в первую секунду Гарри показалось, что проклятая пробка проткнула его насквозь), но встать он не решался. Ведь для этого сначала пришлось бы сесть. Нет. Не просто сесть, а СЕСТЬ! На ягодицы! А это значит… Но додумать мысль, пожалеть себя не дал подлый слизеринец, который дернул Гарри за руку, поднимая с кровати.
– Вставай, говорю. У нас осталось всего пара минут. Хорошо хоть идти недалеко.
«Недалеко» вылилось в настоящую пытку. Во-первых, надо было одеться. А для этого поднять с пола отброшенные в угол брюки (про трусы Гарри предпочел не заикаться, подозревая, что ничего хорошего ему это не принесет), надеть их, балансируя сначала на одной ноге, потом на другой, от чего внутри напрягались мышцы, о существовании которых он раньше даже не догадывался. Давящая на стенки ануса боль уже почти прошла, но перемещающийся при каждом движении предмет коварно терся о чувствительную плоть, вызывая неожиданные вспышки возбуждения, от которых Гарри кидало то в жар, то в холод. Стиснув зубы, он застегнул ширинку и выпрямился, снова чувствуя как оно… там… ох, Мерлин! Гарри ухватился за столбик кровати, пытаясь удержать равновесие. Так, теперь носки… затем ботинки… со шнурками, которые еще надо завязать. И все это под насмешливым взглядом ухмыляющегося слизеринца
Сумка тоже на полу… Наклоняясь в очередной раз, Гарри клятвенно пообещал себе никогда больше не разбрасывать одежду.
– Готов? – Драко уже снял заглушающие чары и приоткрыл дверь в коридор.
«Ярдов пятьдесят от двери до поворота. Еще сотня до лестницы. Лестницы! – Гарри мысленно взвыл. – Пролет вверх, коридор, два пролета вниз, и потом до кабинета… я не дойду!»
– Да, идем…
Добравшись до класса, Гарри понял, что пытка только начинается. Да, ему больше не надо никуда идти, преодолевать лестницы, ему надо всего лишь сесть на свое место, подготовиться к уроку. Вот тут то и вставала главная проблема. Причем не в переносном смысле. В который раз Поттер мысленно поблагодарил того умного волшебника, который придумал мантии. Стиснув зубы, стараясь как можно меньше двигаться, Гарри опустился за парту. И понял, что так просто ему сдвоенный урок не пережить.
На лавку рядом с ним плюхнулся Рон, заставив дубовую мебель чуть ли не подпрыгнуть, а Гарри ахнуть и вцепиться обеими руками в парту.
– Где тебя носило, дружище? Мы с Гермионой ползамка оббегали…
– Да.
– Какой-то ты помятый. Бежал, что ли?
– Да.
– Сейчас Снейп опять прицепится. У меня эссе на полтора дюйма короче, а я и так писал самым крупным почерком, ну, ты понимаешь…
– Да.
– Слушай, ты какой-то бледный, – Уизли, наконец-то сообразив, что с другом что-то не так, нахмурился и внимательно посмотрел на измученного Гарри. – Думаешь, он опрос устроит?
– Ро-он, – не в силах сдерживаться простонал несчастный, – сделай одолжение, заткнись!
– Да пожалуйста, – обидевшись, рыжий закопался в свою сумку, разыскивая хоть одно не сломанное перо.
* * *
В кои-то веки Рону можно было поставить «превосходно» по прорицаниям: Снейп в самом деле устроил опрос. Задумчиво вышагивая по проходу между рядами, он обрушивал на головы студентов самые неожиданные вопросы. Поттер уже трижды не ответил, не в силах сосредоточиться на материале, и теперь почти вжался в парту, предчувствуя получение очередного «тролля». Еще пара вопросов, и…
– И в каком же объеме бы будете добавлять данный ингредиент в зелье молчания, мистер Поттер?
– Э-э… пять унций?
– По-вашему, унциями измеряется объем?
– А по-вашему нет? – наконец сорвался гриффиндорец, в ярости прожигая ненавистного профессора взглядом.
– Пять баллов с Гриффиндора за хамство, и отработка завтра вечером, – спокойно отозвался Снейп, поворачиваясь к нему спиной. Гарри облегченно вздохнул: наказание он уже получил, спрашивать больше не будут, можно расслабиться. И в этот момент пробка внутри него дернулась и начала мелко-мелко вибрировать, все набирая скорость.
