Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)
— Ах, господин Куратор… Создатель… — задумчиво произнесла я вслух. — А я ведь так и не спросила, для чего же здесь нужна дорога…
— Для антуража, госпожа инспектор, — раздался из переговорного устройства насмешливый голос.
— Ильмаринен?!
— Он самый.
— Ты что, сидишь у аппарата и ожидаешь, не скажу ли я чего-нибудь? — удивилась я.
— Да нет. Просто решил быть вежливым и проводить дорогую гостью.
Я оглянулась — мою легкую машинку нагонял мощный черный флаер. Вот мы пошли параллельным курсом, и стеклянный колпак соседа пополз в сторону. Я тоже опустила стекло, и ветер радостно взбил мои волосы.
— Дай, думаю, доведу до места. А то мало ли чего… — крикнул Ильмаринен, улыбаясь.
Мои губы начали расползаться в ответной улыбке, а на душе стало радостно и пушисто…
Эпилог
Андрей Щербак-Жуков. Как это было и как могло бы быть
Именно случайности, большей частью невероятные, правят нашей жизнью.
Кир БулычевМир без Кира Булычева
Ощущение это пришло не сразу. Прошло уже несколько дней… Видимо, оно должно было вызреть, как-то сформироваться. Это была не грусть. И не скорбь. Ближе всего это ощущение было к отчаянию.
Я пришел вечером домой, сел на край дивана и задался вопросом: как можно жить в мире, где больше нет Кира Булычева? Я не могу похвастаться тем, что очень часто общался с ним. Хотя я знал, что могу позвонить в любой момент, последние несколько лет, кроме домашнего телефона Игоря Всеволодовича, у меня был и телефон мастерской, где он работал днями и который давался далеко не всем. Просто я знал о том, насколько занятой он человек, и чувствовал себя не вправе лишний раз отвлекать его — вдруг именно в этот момент он пишет какой-нибудь новый рассказ. Я хорошо помню, как Игорь Всеволодович почти по-детски жаловался на то, что его опять настоятельно зовут куда-то встречаться с детьми и что он и отказаться не может и очень жалеет о времени, которое будет потеряно, и силах, которые будут затрачены… Поэтому общение происходило в основном на каких-то семинарах или конвентах. Впрочем, и там не хотелось особенно досаждать ему. Да и какая разница, как часто мы встречались, — ведь все годы своей жизни я знал, что есть Кир Булычев, ученый, прозаик, кинодраматург, человек большого интеллекта и эрудиции, а самое главное — огромной порядочности и такта. Если к кому-то из наших современников применимо определение «человек эпохи Возрождения», то именно к нему. Если бы мне в школьные годы пришлось писать сочинение на тему: «С кого я хотел бы брать в жизни пример», я бы написал о нем. В то время меня привлекала его разноплановость и нежелание останавливаться на чем-то одном: успешный переводчик становится ученым, благополучный ученый начинает писать фантастическую прозу, популярный писатель-фантаст начинает работать для кино…
Для людей моего поколения Кир Булычев был ни с чем не сравнимой фигурой — казалось, он был всегда и везде! Одно из первых воспоминаний — 1979 год, «Звездолет на Вяте». Книг в те времена было мало. Особенно интересных. Особенно в провинции — свое детство я провел в Краснодаре. К тому же на его окраине, откуда до ближайшей серьезной библиотеки нужно было ехать не меньше часа. Поэтому я старался как можно больше всего выписывать — газеты, журналы. Без «Пионерской правды» тогда было нельзя — квитанция о подписке служила пропуском в школу. Но какой материал из тех времен удастся вспомнить сейчас, через четверть века? А я помню, хоть и не перечитывал с тех пор: «Пароль — Чарльз Диккенс, ответ — Оливер Твист». Таким образом герои повести «Звездолет на Вяте» спасались от козней пришельцев, которые умели принимать их вид. Книга «Приключения Оливера Твиста», надо сказать, у меня появилась намного позже — тогда же эти два сочетания слов для меня были подобны тайному коду, расшифровать который мне удалось лишь с годами. Повесть печаталась с продолжением, причем все обставлялось так, будто читатели помогают автору ее писать — этот нестандартный ход притягивал внимание наряду с увлекательным сюжетом… Через несколько лет этот же трюк был повторен с повестью «Ловушка», а еще позже — с повестью «Каникулы в космосе, или Планета Пять-Четыре». Все три раза успех был потрясающим — дети собирали газеты, подшивали вырезки, обменивались ими в школе…
Потом был журнал «Юный техник», который я выписывал несколько лет подряд. В нем печатались уже более взрослые произведения: «Два билета в Индию», «Геркулес и гидра», «Черный саквояж», «Фотография пришельца». Удивительное дело — с книгами Кира Булычева можно взрослеть! В его творческом багаже найдутся произведения на любой возраст — от 6 до 60.
Должен признаться, что читать фантастику в большом количестве я начал довольно поздно. Причину я уже указал выше — отсутствие поблизости надежного источника хорошей литературы. В те годы мне была доступна только махонькая библиотека, которая существовала при малосемейном общежитии Северокавказского Института Фитопатологии и располагалась на расстоянии двух домов от моего места жительства. Книги туда, похоже, последний раз поставлялись в начале 60-х. Хочу похвастаться, что уже тогда у меня был неплохой вкус: из всей до— и послевоенной фантастики мне понравились только «Плутония» и «Земля Санникова» Обручева. Еще я к тому времени прочитал «Затерянный мир» Конан Дойля. Третьим моим открытием в области фантастики был Кир Булычев. Уверенно могу сказать, я на нем вырос. На тех самых повестях, что печатались в «Пионерской правде» и «Юном технике», а потом на рассказах, которые выходили в замечательных научно-популярных журналах «Химия и жизнь» и «Знание — сила». Я вырос в семье биологов, поэтому такого рода литературы у меня в доме всегда было много. Первую книгу Кира Булычева я увидел уже в середине 80-х, хотя к тому времени уже больше пяти лет (для ребенка огромный срок!) числил его среди ведущих мировых фантастов.
Когда в кинопрокате появился фильм «Через тернии к звездам», я лишний раз убедился в правильности своего суждения. Ну, по чьему же сценарию может быть снят такой фильм? Конечно, Кира Булычева! Сказать, что в момент своего выхода в свет этот фильм был популярен, — практически ничего не сказать. На него по выходным дням ходили целыми семьями, а в будни старшеклассники сбегали с уроков. Фильм удивительным образом оказался в равной степени интересен и подросткам, и взрослым людям. Такое в кинематографе случается весьма редко. На Западе существует целое направление так называемых «фильмов для семейного просмотра» — «Один дома», «Бетховен» и др. — их смотрят дети вместе с родителями. Но так, чтобы один и тот же фильм вместе с родителями смотрели и подростки, настроенные на отрицание всего, что предлагает им мир взрослых…
Я хорошо помню вопрос кого-то из близких: «Ты уже видел „Через тернии к звездам“?» Сказано было не «Советую сходить на фильм» и не «Собираешься ли ты на него сходить?», а именно так — без доли сомнения, что этот фильм рано или поздно посмотреть необходимо. Можно сколько угодно говорить, что феномен этого, а также других фантастических лент режиссера Ричарда Викторова в том, что российский зритель в те годы не видел фильмов, которые снимались на Западе, а своего фантастического кино у нас не было. Неправда! Эти картины точно попали в ритм моего поколения. Нигде больше я не чувствовал той замечательной смеси лирики и оптимизма, веры в человека и обеспокоенности его судьбой. Дело же не в спецэффектах…
В один год с кинофильмом «Через тернии к звездам» на экраны вышел полнометражный мультфильм «Тайна третьей планеты». О нем я узнал из журнала «Наука и жизнь»…
Ну и, конечно, телефильм «Гостья из будущего». Его нам никак не обойти. Я подозреваю, что этот фильм превосходит все киношедевры всех киноклассиков вместе взятых по тому, сколько судеб он изменил! Обаяние булычевской Алисы Селезневой в этой картине вошло в резонанс с обаянием Наташи Гусевой, исполнившей эту роль, и образовавшаяся ударная волна была столь сильна, что разбила не одно мальчишеское сердце. Сейчас мне остается добавить к этому только признание: и я пострадал среди них… Зато именно с этого момента я уже стал активно искать книги Кира Булычева, а не дожидаться, когда что-нибудь новенькое выйдет в журналах или газетах.
Очень хорошо помню такую историю. Мой отец уезжал на какое-то генетическое совещание в Москву, и я категорически заказал ему привезти книг Кира Булычева. Вернувшись, отец обескураженно рассказал о том, как, потеряв надежду найти заказанные книги в обычных книжных магазинах, он зашел в букинистический — кажется, на Мясницкой. Он спросил: «У вас Кир Булычев бывает?» «Конечно, бывает! — радостно воскликнул продавец. — Только что видел его. Может быть, еще не вышел, посмотрите в антикварном отделе». Отец был удивлен: «Я имею в виду книги Кира Булычева…» «А-а-а, — сразу же погрустнел продавец, — книг его не бывает. А вот сам он частенько заходит…»
