Фанфикс.ру - Фанфик Everything I am
— Успокойся. Перестань. Это просто нервы.
— Нервы? — я хрипло выдыхаю, — причем тут нервы! Не пытайся от меня отговориться. Я хочу знать. Зачем тебе это все было нужно. Почему не нужно теперь. И почему ты говоришь это, а мне кажется, что я вижу совершенно другое!
— Для чего?
— Надо, — повторяю я упрямо, — мне это важно. Мучить меня можно, а ответить нет?
— Ты и без посторонней помощи неплохо себя мучаешь. Ответа, который тебя устроил бы, не существует. Успокойся — иначе мне придется поить тебя успокоительным. У тебя истерика, Поттер.
— Нет у меня никакой истерики! — огрызаюсь я, пытаясь убедить себя высвободиться. Но он держит так крепко, что у меня просто отказывает воля. Завтра он уедет. Я с задушенным стоном опускаю голову ему на плечо, прячу лицо.
— Тебе больно?
— А тебе не все равно? — мое дыхание щекочет его шею, наверное, так же, как гермионино вечность назад щекотало мою. Неужели она подстроила тот танец? Ведь я видел… Видел в его глазах ревность.
— Поттер, ваши нервы так долго были предметом моей головной боли, что это вошло в привычку: беспокоиться о вас.
— Поэтому ты и уезжаешь, — заключаю я, не принимая этого «вы». — Нарочно возьму и подохну здесь без тебя.
— Очень умный довод.
— Главное, прочувствованный, — я почти улыбаюсь. Снейп приподнимает мою голову:
— Ты сам веришь тому, что говоришь, или медовая настойка лишила тебя остатков ума?
— Да, мне больно, — сообщаю я невпопад, не зная, к чему относится мое замечание: к тому, что его пальцы прихватили мой подбородок или к чему-то еще.
— Поттер, с сожалением должен констатировать, что своими руками вырастил из вас чудовище, — как ни абсурдно, но ему, кажется, весело. Над чем смеемся, профессор? Надо мной, над собой или над ситуацией в целом? Не спрошу.
Он отстраняет меня, я тут же отступаю в сторону и складываю руки на груди. Снейп все с той же странной усмешкой расцепляет их, берет меня за запястье, не позволяя даже толком взять себя за руку, и делает шаг вглубь коридора. Я машинально следую за ним, не понимая происходящего. Он что — решил от меня лично избавиться? Отвести домой? Хотя нет… Эта ветка коридора идет вниз… Момент.
— Мы идем в подземелья?
— Можешь вернуться на дискотеку, — предлагает он. Я трясу головой. Завтра он уедет… К черту вечер. К черту все. Я приноравливаюсь к широкому шагу и даже не думаю, как мы будем разговаривать, если сейчас между нами царит настолько угрюмое молчание. И иду.
* * *
Когда за нами закрывается дверь в его личные комнаты, я могу только стиснуть зубы. Ковра нет, шкаф пуст, плед, к которому я неизвестно когда успел привыкнуть, тоже исчез. Казенная мебель и голые стены. Я приваливаюсь спиной к двери и пытаюсь не морщиться от поганого чувства полной беспомощности. Я был так уверен, что сделаю лучше… Но для него сделать лучше означает только убраться с дороги. Снейп оборачивается:
— Проходите и сядьте. Разожгите камин — пока я готовлю успокоительное.
— Не надо. Я все равно не буду пить, — упрямо говорю я, но в комнату прохожу и камин разжигаю. Пусть будет хоть намек на прежний уют.
— Будете. Я не желаю, чтобы вы разнесли подземелья, — тоном, не допускающим возражений, отзывается Снейп. Кажется, секундная растерянность, на которой мне удалось подловить его в коридоре, растаяла, как дым. Я вздыхаю и покоряюсь. Через три минуты он появляется из смежной комнаты, в которую я ни разу не заходил — наверное, это его личный кабинет… Был. В руке у Снейпа стаканчик с чем-то остро и неприятно пахнущим. Я подозрительно принюхиваюсь.
— Зелье мгновенного сна? Чтобы я заткнулся?
— Нет, веритасерум, чтобы не умолкали до рассвета, — в тон мне отзывается Снейп. Я хмыкаю и принимаю зелье. Травы… Наверное, в самом деле успокоительное. Только горькое ужасно.
— Вы зря пришли, Поттер, — говорит Снейп, отбирая у меня стакан. Ставит его на пустую книжную полку и оборачивается, требовательно глядя в лицо. А забавно будет, если он впрямь подмешал в зелье веритасерум. Ничего себе постановка вопроса: «зря пришли». А кто меня привел?
— Думаю, ваш уход из Большого зала не мог остаться незамеченным, — продолжает он так же раздельно и чуть ли не по слогам. Мне становится даже интересно, это манера держать меня на расстоянии — или его в самом деле занимает моя реакция?
— Вы хотите сказать, сэр, что его заметили все, кому не лень, — то ли спрашиваю, то ли утверждаю я. — Ну и что? Кому какое дело?
— Сегодня, может быть, никому и никакого. Но завтра будет новый день — и по школе пойдут сплетни, от которых вы так тщательно пытались меня оградить.
— А завтра мне вообще будет на все наплевать, — сообщаю я, глядя на него в упор. Снейп прищуривается:
— Не пытайтесь меня гипнотизировать, мистер Поттер.
Как же меня достало это обращение.
— И не пробую, профессор Снейп, — ядовито откликаюсь я и замечаю, как его передергивает — чуть заметно, и все же. Я спрыгиваю со стола, на котором сижу, подхожу вплотную. — Зачем вы требуете этого? — спрашиваю я тихо. — Зачем вы меня отталкиваете?
— Потому что вы не отдаете себе отчета в своих поступках, — отвечает Снейп ровно, оставаясь стоять там же, где стоял, словно не заметил моего приближения. Только голос звучит как-то глухо. — Потому что лучшим для вас будет вспомнить о субординации и о том, что все на свете имеет конец. Вы хотите, чтобы о вас судачили на каждом углу?
— Мне все равно, — повторяю я в сотый раз. — Все равно, кто и что скажет. Я хочу знать только, что думаете вы. Я не хочу Хогвартс… без вас.
— Поттер, за завтрашним днем наступает послезавтрашний. Вы встретите ровесника, подходящего вам по возрасту, внешности, интересам, и забудете происходившее с вами в этом году, как дурной сон.
— Мне не нужен завтрашний день, — возражаю я безнадежно, тщетно стараясь говорить так же, как он. Взвешенно и хладнокровно. — У меня всегда было только сегодня. Я не умею жить по-другому.
— Научитесь.
— Не хочу. Я не хочу этому учиться… с другим учителем, — щеки обжигает, но я поднимаю голову. Когда-то я, кажется, зарекся унижаться хотя бы перед ним. Никак меня история с Симусом не вразумила. Не моргая и не отводя глаз мы изучаем друг друга, потом я отвожу взгляд и отступаю. — Извините, — голос садится, выходит хрипло, но я не откашливаюсь. Потом. — Извините меня. Я понял. Я ухожу.
— Постойте.
Я качаю головой:
— Вы знаете, что я говорю правду, — вздох получается тяжелым, но что ж теперь. — И вам небезразлично — иначе вы меня сюда не притащили бы. Но вы все равно не хотите мне верить. Мне лучше уйти.
Я снова делаю шаг вперед — но его рука ложится на мое плечо и резко поворачивает к себе:
— А если ты заблуждаешься? Ты не допускаешь мысли о том, что скомпрометируешь себя на всю жизнь увлечением, которое может закончиться спустя неделю?
— Мне не надоест, если вы это имеете в виду, — кажется, теперь я решил цепляться за вежливые обращения. — И я не боюсь сплетен. Я вообще ничего не боюсь.
— Ничего не боятся…
— … только безумцы. Да, я помню. Значит, я из их числа. Но я не одинок.
— На что вы намекаете? — он не убирает ладони с моего плеча, и я борюсь с желанием прижаться к ней щекой. Мне можно или далеко от него — или очень близко. А такое расстояние мучительно.
— Вы помните, как… все было? — спрашиваю я очень тихо. Снейп хмурится и кивает, явно недоумевая, к чему я клоню.
— Вы появились очень… очень вовремя. Другое дело, что вы при этом крикнули, — улыбка получается мрачной, но искренней. Я додумался до этого только вчера утром — и осознание не способствовало хорошему настроению.
— Поттер, я помню, что я произнес, но, признаться, не понимаю, как это связано с безумием.
— Вы крикнули «crucio», — поясняю я. — Не «авада кедавра». — Он молчит, только покусывает нижнюю губу, ожидая продолжения. — Потому что это потребовало бы больше времени. Можно было не успеть… и вы этого боялись. Рискнули жизнью ради меня — чтобы остановить его хоть на секунду… Да? Я прав — профессор Снейп? — Это даже не издевка, это признание в собственном бессилии. Я ему не нужен. Он не станет для меня… Как и я не стану для него «Гарри»… Так что я все еще делаю здесь? — А еще вы сказали, когда я уже думал, что мне не вырваться, не вернуться… Вы сказали, ради чего мне стоит остаться. Помните? Это была неправда… Но все остальное уж точно верно.
На сей раз я в самом деле вырываюсь. По-настоящему. Дохожу до двери — и только дернув ее, понимаю, что Снейп ее запер. Как в прошлый раз. Господи, он меня вроде не держит — а я уйти не могу. То из-за одного, то из-за другого.
— Я сказал то, что в тот момент имело смысл, — отвечает он, неторопливо подходя ближе. Имело смысл — для меня… А для него? Я смотрю Снейпу в лицо — без дрожи, без опасений. Всего лишь последняя попытка шестнадцатилетнего мальчишки, которого он никогда не сочтет равным:
— Останься.
