ИлеRен@ - От ненависти до любви
Гарри, почувствовав на себе удивлённый взгляд учителя, поднял голову и встретился с ним взглядом, будто подтверждая свои слова.
- Ты…
- Да, - снова перебил его юноша, предугадывая вопрос Снейпа.
- Хорошо, - ответил зельевар. Его голос вновь стал холодным, но ненависти в нём больше не было. Гарри прекрасно понимал, что за этим профессор пытается скрыть облегчение, поэтому не обратил внимания на перемену.
С минуту они молчали, каждый думал о своём. Наконец, профессор оторвался от созерцания огня и, посмотрев на часы, сказал:
- Уже слишком поздно, пора ложиться спать. Надеюсь, ты помнишь, где находится твоя комната, и не заблудишься в четырёх углах, Поттер?
- Нет, сэр, - Гарри никак не отреагировал на эту колкость. Подумаешь! Просто Снейп делает это чисто машинально, скоро он привыкнет к тому, что Гарри живёт с ним.
Кивнув, Снейп встал и поспешил к себе. Гарри смотрел ему вслед, и его губы растянулись в хищной улыбочке: он не собирается терять здесь время даром - попытается сделать из бесчувственного профессора нормального человека. Даже если для этого придётся пустить в ход «поттеровские» методы. Нет, юноша не планировал сживать Снейпа со света или сделать из него заику, как Квирелла, это было бы верхом неблагодарности по отношению к зельевару.
«Буду действовать через себя», - решил Гарри. - «Уж я-то постараюсь как-нибудь развеселить Снейпа. Пора его перевоспитывать».
Зайдя в свою комнату, Гарри огляделся, ещё раз рассматривая всё вокруг, и, глупо улыбнувшись, подумал: «Ну что ж, здравствуй, новый дом!»
Глава 16. Пытка на двоих: связанные одной болью. «Папочка Северус»
Тёмный зал поместья наполнился криками пожирателя, лежащего на полу и изгибающегося от невыносимой боли. Над ним навис, словно сама смерть, человек в чёрной мантии. Если его вообще можно было назвать человеком: внешность никак не соответствовала этому, да и тот мужчина, который сейчас корчился под мучительными пытками, не назвал бы его так. Людям не присуща подобная жестокость. Малфой слышал о маггловских войнах, они иногда доходили до волшебного мира, но колдуны не вмешивались в это. Даже тогда люди не упивались болью и мучениями так, как это в настоящий момент делал Тёмный лорд. Малфой знал про Вторую Мировую войну, считающуюся самой жестокой войной как во времена волшебников, так во времена магглов, но ведь враждующие стороны не пытали своих людей - только врагов, а для Волан-де-Морта, что враги, что союзники - он был жесток ко всем. Такая у него натура - приносить боль. Люциус и сам любил это занятие, но когда было больно ему… Малфой ненавидел быть слабым, ни при людях, ни в одиночестве. «Малфои должны быть сильными!» - так говорил он своему сыну, но когда дело касалось Тёмного лорда, все правила и принципы отходили на второй план.
Пожиратель сильнее сжал зубы, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Его опять наказывали за провал плана: попытка обнаружить Гарри Поттера не увенчалась успехом, и Волан-де-Морт снова был в ярости. Люциус не понимал логики Тёмного лорда: тот всегда возлагал на Малфоя ответственность за свои планы, и всё равно, после очередной неудачи, он снова звал Люциуса. Конечно, Малфой проваливал не каждую миссию, но это бывало довольно часто. С чем это было связано, он не знал. С его невезучестью или с тем, что каждый раз кто-то обязательно вмешивался, и все попытки летели к чертям. Виноват был Малфой в этом или нет - он каждый раз становился жертвой мрачных утех Тёмного лорда.
Малфой от боли расцарапал ладони до крови, но это была пустейшая мелочь по сравнению с тем, что происходило со всем его телом. Будто ножи втыкали и вытаскивали обратно, и так раз за разом. Но вдруг всё закончилось, боль отступила так же внезапно, как и началась.
- Встань, мой скользкий друг, - голос был еле слышим, так как в ушах гудело. Собрав последние силы и волю в кулак, Малфой медленно поднялся и встал напротив Волан-де-Морта, чуть покачиваясь.
Тот, сверкнув красными глазами, прошипел:
- Ты снова разочаровал меня, Люциус. Что прикажешь с тобой делать?
Пожиратель молчал, зная, что любое произнесённое слово может повлечь за собой новую боль или даже смерть. Если всё происходило так, как сейчас, и Тёмный лорд задавал вопросы, он сам же на них и отвечал. Нужно было уметь выбирать подходящий момент, Люциус уже долго служил Волан-де-Морту и научился угадывать такие моменты.
Словно хищный зверь, Тёмный лорд начал ходить кругами вокруг своей жертвы.
- С одной стороны, ты ещё можешь мне пригодиться - твои связи очень полезны для нас, но с другой стороны… мне надоели твои провалы.
Поразмыслив, Волан-де-Морт снова взмахнул палочкой и как-то лениво проговорил:
- Круцио!
Снова боль, только она была ещё невыносимее. Люциус уже не мог терпеть это: из его горла вырывались хрипы и стоны, но он ещё пытался что-то сказать.
Волан-де-Морт опустил палочку и спросил:
- Что-что? Я не расслышал, Люциус. Говори громче.
Малфой, в перерывах между вспышками боли, выдохнул:
- Хогвартс… Мальчишка… ско… там…
- Там? Не лги мне: ты сам сказал, что вы обыскали всю школу - Поттера там не было.
Том уже поднял палочку, намереваясь продолжить пытку, но его снова остановил еле слышный голос Люциуса.
- Он… мне кажется, что он… в подземельях, Милорд. МакГонагалл странно себя вела, когда я собирался туда пойти.
- И ты не пошёл?! Испугался этой старой кошки?!
- Я не был уверен в своём предположении, мой Лорд. Вряд ли старик спрятал бы его там. Я… я не хотел наводить подозрений…
Тёмный лорд задумался, проведя пальцем по своему белому подбородку.
- Интересно… значит, Поттер, скорее всего, там. А Дамблдор не дурак. Но скоро я это исправлю - мальчишка всё равно окажется в моей власти. Значит, Снейп… Грязный предатель, я уже понял. Что ж, моя месть будет сладка. Нужно составить план, такой, чтобы ты его уж точно не провалил, Люциус.
Малфой съёжился. Значит, вся ответственность снова свалилась на него.
- … Я знаю, как ударить побольнее. Недолго им осталось ждать - Тёмный лорд всегда выполняет обещания.
Не обращая внимания на поскуливающего Малфоя, Лорд сел на свой трон и прикрыл глаза. На его лице появилась дьявольская улыбка: скоро они заплатят сполна, но сейчас он тоже может свести счёты. Сосредоточившись, Том вызвал в голове воспоминания о пытке Люциуса, предварительно закрыв в сознании их разговор. Ему нужны были только боль и страдания.
Когда он открыл глаза, то в них можно было заметить злобное торжество.
- Что ж, Гарри Поттер, игра началась…
* * *
Северус проснулся от страшного крика, раздавшегося из соседней комнаты. Спросонья он cначала не понял, что происходит, но через секунду уже оказался на ногах и понёсся туда, откуда слышался вопль. Дверь от сильнейшего толчка чуть не слетела с петель. Вломившись в комнату, Снейп кинулся к кровати, на которой, крича и изгибаясь, лежал юноша. Неяркий свет факелов на стене освещал его бледное лицо, на котором застыло выражение сильнейшей боли. Северус начал трясти своего ученика за плечи, пытаясь разбудить, но безрезультатно. Всё повторялось. Как тогда, после того кошмара, когда Гарри лежал в больничном крыле. В прошлый раз случилось чудо: Снейп сумел вытащить юношу из кошмара, но теперь чуда не происходило. Мастер зелий не знал, что делать. Похоже, Тёмный лорд снова решил попробовать убить Гарри во сне, медленно и мучительно, раз за разом уничтожая всё хорошее, что ещё было в его сердце, вытесняя надежду и уступая место страху. Как дементор, но это было намного хуже.
И если от этих существ Поттер умел защищаться, то противостоять ментальной атаке Волан-де-Морта он мог бы только с помощью Окклюменции. Но, во-первых, Гарри только пару дней назад смог поставить блок, который был ещё слабым, во-вторых, даже Снейпу с трудом удавалось оградить свои мысли от визитов Тёмного лорда. Что уж говорить о мальчике. Он потонул в боли, в воспоминаниях, как в запутанном лабиринте, откуда не было выхода. Значит, его нужно указать; выход есть всегда, нужно только захотеть его отыскать.
Северус сосредоточился и закрыл глаза. Одной рукой он пытался удержать дергающегося мальчика, другую приложил к его лбу. Перед глазами замелькали картинки, и Снейп оказался в зале, где находились Тёмный лорд, истязающий Люциуса, и Гарри, который неподвижно стоял и наблюдал за пыткой. В его глазах застыла боль.
- Посмотри на меня, Поттер! - закричал зельевар. - Выгони его из своего сознания!
Но мальчик всё так же стоял на месте и не реагировал ни на что, как зачарованный глядя на мучения Пожирателя. Он хотел, очень хотел оторвать взгляд, но не мог. Он слышал чей-то голос, но не мог разобрать, чей. Весь разум, всё тело заполнила такая же боль, какую испытывал Люциус. Задумка Волан-де-Морта состояла в том, что здесь, во сне Гарри просто наблюдал, а там, в настоящем мире, он страдал от такой же пытки.
