MarInk - Давайте все сойдём с ума
Чьи-то руки помогли обоим сесть, против чего Драко мысленно яростно протестовал - ведь ему пришлось слезть с Поттера. Зато ему удалось якобы судорожно вцепиться в руку гриффиндорца - горячую, изящную, сильную ладонь.
- Поттер, ты псих, - честно сказал Драко, пока профессор что-то там колдовал над листом, сорванным с ближайшего дерева. - Ты же сам мог погибнуть, герой недоделанный!! - до Драко запоздало дошло, что сам Поттер мог и остаться на пути грифонов, если бы им обоим так дьявольски не повезло. Тогда только Астрономическая башня! С размаху!! Лишиться этого зеленоглазого восьмого чуда света… Боггарта в задницы этим грифонам!!!
- Не кипятись, Малфой, паром из ушей изойдёшь, - морщась, причём наверняка от боли, пробормотал Поттер. - В следующий раз, если ты так недоволен, оставлю тебя погибать, лады?
- Дурак, - только и выдавил из себя Драко.
- Эй, ты мне решил руку расплющить? В благодарность за спасение жизни, да?
- А? - Драко обнаружил, что на самом деле стиснул руку брюнета так сильно, что пальцы побелели. - Извини.
- Слизеринец извинился? - изумрудные глаза распахнулись широко-широко. - МАЛФОЙ извинился?! Шлёпанцы Мерлина… Сейчас небось ещё и Вольдеморт придёт мириться!
- Могу наорать на тебя, если ты без этого жить не можешь, - огрызнулся Драко. «Пора избавляться от этой привычки огрызаться на всех подряд. Срочно!!».
- Хватит переругиваться, господа студенты, - Паркер пощёлкал пальцами у обоих перед носом, привлекая внимание. - Возьмите этот лист. Это разовый портключ, который перенесёт вас обоих в объятия мадам Помфри. Он сработает через пятнадцать секунд.
Драко и Гарри взялись за края листа. Профессор встал с колен и грациозно отряхнул брюки. Оба пострадавших ещё успели услышать его спокойный голос:
- А теперь, кто поведает мне всё, что знает о грифонах?..
* * *
Хоть Гарри ни за что не признал бы этого вслух, он был абсолютно согласен с Малфоем. В том плане, что он псих, конечно. Ну какого чёрта он бросился спасать этого хорька? Оставил бы это дело преподавателю, так нет, Поттер, как Чип и Дейл, вечно спешит на помощь! Гриффиндорская сущность Гарри, исполнявшая по совместительству функции совести, заворочалась. «И что, ты бы так и бросил его и стал наблюдать, как его топчут в кровавую крошку грифоны? Ох и сволочь ты, не зря шляпа тебя в Слизерин хотела отправить…». Гарри недовольно фыркал, но спорить со своей совестью не пытался. «Ну хорошо, хорошо, я правильно сделал, что спас его. Но я всё равно псих, а он всё равно хорёк». Гриффиндорская сущность ничего не имела против такого расклада, зато в дело активно включилась слизеринская. «Почему вдруг хорёк? Посмотри на него, прямо сейчас, пока он лежит, закрыв глаза и пытаясь свыкнуться с ощущениями от Костероста, а мадам Помфри отошла за мазью от ушибов для тебя. Разве он похож на хорька?». Гарри сдуру посмотрел.
Длинные тёмно-коричневые ресницы Малфоя подрагивали, нижняя губа была закушена от боли ровными белыми зубами и припухла, покраснев; на белоснежной коже щёк, которая, как Гарри всё ещё помнил, пахла ванилью и дорогим табаком, выступило по пятну лихорадочного румянца. Кисти рук, хрупкие, изящной лепки, такие ловкие с ингредиентами для зелий, неестественно спокойно лежали поверх одеяла. Платиновые волосы, похожие на шёлк - это Гарри тоже ещё не забыл - разметались по подушке в несвойственном им беспорядке. Гарри вдруг захотелось дотронуться до этого лица с тонкими, а вовсе не острыми [«И где до сих пор были мои глаза?»], чертами, словно принадлежавшими древнегреческому богу, слишком прекрасному, чтобы на него смотрели простые смертные, разгладить морщинку боли между идеальными золотистыми бровями, осторожным поцелуем заставить перестать кусать губы, утешить… Гриффиндорец потряс головой. «Что это со мной?! Я хотел поцеловать … Малфоя??!!». В руках, которые Гарри порывисто прижал к что есть силы покрасневшему лицу, оставалось ощущение гибкого сильного тела Драко Малфоя под шёлковой мантией.
- Поттер, - неожиданно процедил Малфой сквозь зубы, не открывая глаз.
- Что, Малфой? - кажется, голос не дрожит, ура.
- Спасибо, что спас мне жизнь.
??? В один день и извинение, и благодарность от самого расслизеринского из всех слизеринцев?!!
Очень кстати вернулась мадам Помфри и принялась суетиться над покрытым синяками и ссадинами Гарри, вертя его, как куклу, и нанося мазь. Очень, очень кстати с точки зрения самого Гарри, и просто чертовски невовремя с точки зрения слизеринской сущности Золотого Мальчика.
Неугомонная Гермиона не забыла о плане исследовать бесхозные архивы Хогвартса втайне от бдительного взора мадам Пинс. Поздно вечером она вломилась в спальню мальчиков, «тихим» шёпотом возвестив:
- Гарри! Рон! Пора!
Невилл помидорно покраснел, стремительно натягивая на себя одеяло, хоть он и был в пижаме. Симус Финниган, в одних плавках сидевший на кровати и сосредоточенно изучавший конспект по Трансфигурации, недовольно пробурчал, не поднимая головы:
- Гермиона, ты так точно доведёшь кого-нибудь из нас до инфаркта. Разве можно так врываться?
- В уставе Хогвартса не написано, что нельзя, - парировала девушка.
Дин Томас негромко рассмеялся, Рон попытался скрыть зевок (он рассчитывал на спокойный сон, наивно надеясь, что Гермиона за день забыла о своих планах). Гарри с искренним удивлением уточнил:
- А у Хогвартса есть устав?
- До сегодняшнего вечера - был, - фыркнула Гермиона. - Когда же я вас обоих приучу читать?!
- Никогда, - с содроганием сообщил Рон, выползая из-за полога одетым. - Миона, ты уверена, что нам обязательно нужно?..
- Обязательно! - безапелляционно отрубила Гермиона.
- Рон, сопротивление бесполезно, - Гарри торопливо скомкал мантию-невидимку и сунул в карман джинсов. - Идём.
- Куда это вы? - заинтересовался Симус, поднимая голову от тетради. - Отбой уже был.
- По делам, - туманно сказал Гарри и вышел из спальни следом за Гермионой и Роном.
Под мантией они втроём помещались уже с трудом; хорошо ещё, никто из них не был толстым, зато Рон вырос невероятно долговязым и взирал на мир вровень со Снейпом и сверху вниз на всех остальных. Ноги, возможно, и были видны, но совсем чуть-чуть. К тому же с собой у них была бесценная карта мародёров, на которой чётко высвечивались имена Филча и миссис Норрис, в данный момент торчавших где-то в слизеринских подземельях и медленно перемещавшихся по коридору.
- Alohomora, - шепнул Гарри, коснувшись замкА библиотеки кончиком палочки. Всё равно он один из всех троих держал палочку наготове из-за карты.
Дверь, недовольно скрипнув, отворилась. Гриффиндорское Трио прикрыло её за собой, заметая следы, и, с облегчением сбросив мантию, прошагало сквозь библиотеку, возглавляемое Гермионой.
Проход в архив открылся так же просто; похоже, никому не приходило в голову, что студенты могут полезть в старые чужие документы. Да кому в здравом уме они сдались? «Я уже пришёл к выводу, что я псих, - мысленно усмехнулся Гарри. - По другому поводу, правда, но какая разница?».
Горы бумаг, карточек, тетрадей, книг (личные дневники?), пожелтевших и ветхих и запах пыли и покрытых вязью чернил страниц. Темно, но в узкое (зачем старым бумагам большое?) окно падало немного лунного света. Серебристого, как глаза Малфоя… Драко… «О ЧЁМ Я ДУМАЮ??!!!».
- Lumos, - три волшебных огня вполне сносно осветили комнату на тридцать шагов вперёд.
- Так, где же они? - Гермиона сунула свою палочку Рону и опустилась на колени перед ближайшей стопкой исписанной бумаги. - Та-ак… это у нас результаты СОВ за прошлые года, резервные копии. Последний год… мм… два года назад, как раз наши! Очевидно, ближе ко входу то, что поновее. А нам надо изучить документы примерно двухвековой давности.
Гриффиндорское Трио разделилось и принялось, пройдя немного вглубь, изучать бумаги, ища на них в первую очередь даты. Гарри перебирал хрупкие листки, таращась на них невидящим взглядом. Списки отсутствовавших в спальне после отбоя сто двадцать три года назад, дневник наблюдений за скучечервями преподавательницы ухода за магическими существами Мелинды Лисс - и что в них, спрашивается, можно такого наблюдать? - чьи-то сочинения по самым разным предметам с разными оценками, выставленными опять же разными почерками, выцветшие до нечитаемого состояния рецепты алкогольных коктейлей, записанных трясущейся рукой на салфетках, и записка. Написанная твёрдо и уверенно, лишь пожелтевшая; чернилам года ничего не сделали: «Милый Дарри! Ты знаешь, я по тебе очень скучаю в последнее время. И, учитывая, что со времени того скандала с Малфоем воздух светской жизни перестал быть мне мил, я решил, что нам нужно совместить приятное с полезным. Как насчёт того, чтобы я стал одним из преподавателей Хогвартса? Ты же помнишь, все мои ТРИТОНы были лучшими из возможных. И, поверь, с тех пор я ничего не забыл, совсем напротив. Например, в Трансфигурации я практикуюсь регулярно, да ты и сам наверняка это знаешь. Проверяй хоть сейчас. Так как? Убедился, хороший мой? Жду ответа в ближайшую неделю. Всегда твой, М. П.». Рядом с подписью была нарисована небольшая улыбающаяся рожица с растрёпанными волосами, чем-то похожая на то, что Гарри видел в зеркале каждый день.
