Фанфикс.ру - Фанфик Everything I am
— Как ты груб. Когда я говорил с тобой в прошлый раз, ты тоже хамил. У тебя плохо с манерами, Гарри.
— Я и не отрицаю, что тебе не с чего мной так интересоваться, — он делает шаг вперед, я на шаг отступаю. — Что во мне привлекательного? — Пальцы холодеют от напряжения, но палочку я держу прямо. Видимо, легилименция мне все же не пригодится. А вот окклюменция…
Зеркало буквально дрожит от каждого слова Волдеморта. Я удерживаю сознание от его гипноза и от проникновения, бьющая энергия отзывается тупой болью в шраме, пока еще не пробиваясь сквозь обезболивающие таблетки. Но осталось недолго — и я ослепну от боли, меня можно будет взять голыми руками. Он что-то сделал — мы одни, никто не знает о происходящем, никто не придет на помощь. Не удивлюсь, если со стороны коридор кажется пустым. Мне нужен кто угодно — даже Почти Безголовый Ник, который мог бы на секунду отвлечь взгляд этих немигающих глаз в сторону. Чтобы я мог выкрикнуть два латинских слова. Мне нельзя оступиться. Нельзя споткнуться. Нельзя вздрогнуть. Можно только медленно кружить, не позволяя ему обойти меня со спины и постепенно разворачиваясь спиной к тому повороту коридора, до которого так и не успел дойти.
— Что ж, Гарри. Думаю, смысл пророчества тебе известен. Не так ли? — Волдеморт дважды коротко взлаивает смехом. — Как и мне. Но в отличие от твоих наставников, у меня нет сомнений в исходе нашего поединка. А у тебя?
В отличие от моих наставников… У меня только один подлинный наставник. Я на секунду вижу его абсолютно четко — сидящим за своим столом в кабинете, что-то пишущим и время от времени отбрасывающим с лица длинные черные волосы. Волдеморт не разглядит его в моих мыслях сквозь зеркало — а я успею попрощаться. Северус, обращаюсь я к нему беззвучно. Северус… На секунду мне кажется, что он слышит меня — я даже представляю, как он вскидывает голову. И картинка гаснет — чудовище передо мной требует поддержания диалога.
— Ты поэтому и явился лично? — говорю я ему вместо ответа. — Одолеть с расстояния не вышло — в финале не уверен? Или соскучился?
Волдеморт изгибает тонкие губы, обнажая ряд неровных зубов:
— Может быть, мне доставит удовольствие полюбоваться на твое удивление, когда ты поймешь, что зря так долго бегал от меня.
— Я от тебя? — Скулы сводит болью, расползающейся от висков, но я усмехаюсь. — Ты себе льстишь, Риддл.
— Не смей меня так называть! — Угроза в его голосе смертельна, как яд кобры, но мне ведь так и так не уйти отсюда, вежливо простившись.
— Почему? Разве не ты прятался по темным углам, по собственным дневникам, по кладбищам, не рискуя сунуться в Хогвартс, пока не освободятся твои драгоценные Пожиратели смерти?
— А ты в это время трусливо отсиживался под защитой вместо того, чтобы выйти и умереть, как подобает мужчине, а не трусливому сопляку!
— Так ты и правда хотел, чтоб я вышел! — я смеюсь, — ты считаешь, я совсем идиот?
— Ты трус, Поттер. Ты просто трус. Мне не хватит слов, чтобы передать тебе степень моего отвращения к тебе, — лицо Волдеморта почти не меняется, а у меня на секунду темнеет в глазах. Каждый следующий шаг дается труднее предыдущего. Я понимаю, что он просто выматывает меня, ждет, когда я на секунду утрачу бдительность, что давит на меня всей своей мощью — но ничего не могу ему противопоставить. Кроме решимости держаться до конца.
— Может быть, я и трус. А ты мерзавец, — я плюнул бы в эту ненавистную физиономию, но не могу позволить себе подобной роскоши. Это означает изменить положение тела.
— Пора кончать этот фарс, — хрипит он. Мы описали половину круга и теперь стоим, поменявшись местами.
— В самом деле? — откликаюсь я, — тебе надоело общаться со мной? Прежде, как мне помнится, тебе это нравилось…
— Авада Кедавра! — свистящий полушепот и опаляющая насмешка в глазах без белков и радужки.
— Авада Кедавра! — я кричу ответное проклятие так же стремительно и четко, как будто долго тренировался, но успеваю только отсрочить неизбежное. Волдеморт хорошо подготовился к этому моменту. А я до сих пор не представляю, как выкрикнул бы это первым. Грош цена всей моей подготовке — может, я и успел бы, если бы не колебался. Знать, что выход — только смерть, его или моя, и сомневаться… Слабак.
Зеленые лучи перекрещиваются на полпути и начинают ветвиться, расползаться в разные стороны, образуя сферический купол над нами. На сей раз призраки родителей и других людей, павших от его палочки, не появляются. Может быть, они лишь раз могли это сделать, может быть, это только моя битва. Я чувствую, как нагревается моя палочка — наверное, здесь не обошлось без его помощи. Но даже если дерево станет обугливаться и до кости жечь пальцы, я не уроню заклятия.
— Ну и что? — я задаю вопрос ни о чем, просто чтобы не поддаться дурноте, одолевающей меня, клонящей в сон. — Долго так стоять будем?
— Думаю, нет, — насмешливо отзывается Волдеморт и медленно лезет за пазуху. И меня осеняет, что именно он вынет оттуда, раньше, чем я вижу вторую палочку, занимающую место в его левой ладони.
Этого я предусмотреть не смог. Все. Это конец.
Я позволяю себе медленно моргнуть — сперва долго-долго опускать ресницы, потом насладиться темнотой, потом снова поднять их… Северус и Гермиона. Больше не с кем прощаться. Простите меня.
— Crucio! — раздается рядом со мной знакомый голос. Голос, в котором слышится сталь и ярость. В следующий момент мою щеку обдает порывом воздуха — и я понимаю, что мы больше не одни в коридоре. Вокруг моей талии обвивается рука, не позволяя мне упасть, очень вовремя обвивается — и я узнал бы, кто это, даже если бы меня лишили всех чувств, кроме обоняния. Слабый запах эвкалипта.
Я не позволяю себе обернуться и убедиться — я и так знаю, что ошибки быть не может.
Волдеморт сгибается пополам от пыточного проклятия, но он недаром так долго вытравливал в себе человеческую природу — видимо, боль тела значит для него гораздо меньше, чем для любого нормального мага. Он удерживает паутину зеленых нитей, связывающую наши палочки — урони он на секунду проклятие, и оно подействовало бы, но расчет на это слишком слаб. Он выпрямляется практически в ту же секунду — и стремительным движением выбрасывает вторую палочку в сторону моего защитника:
— Ава…
Время замедляется, и я вдруг очень отчетливо слышу удары собственного сердца. Я вывертываюсь из поддерживающего объятия…
— …да…
… вырываю из правой руки Снейпа все еще поднятую палочку…
— Ке…
… с силой толкаю его плечом себе за спину…
— … давра!
— Авада Кедавра! — мой голос высок и пронзителен, и я сам не узнаю его, он оглушает меня, боль в голове вырывается наконец на поверхность и раздирает шрам, словно когтями, но я все равно вижу, вижу, как зеленый луч пролетает мимо моего плеча, минуя нас обоих — и как мое проклятие ударяет Волдеморта куда-то в солнечное сплетение.
И время переходит на обычный бег.
Кажется, что ничего не происходит — только спина встречает на пути тепло и поддержку, как тогда, тысячу лет назад, когда Волдеморт влез в мою голову второй раз. Наверное, сработала та же самая ментальная связь, как тогда — я о ней и думать забыл. Да и не позвал на помощь — не подставил бы его. Ни за что не подставил.
Снейп обнимает меня обеими руками за талию, я откидываю голову ему на плечо — и смотрю на Волдеморта.
Тот начинает медленно светиться, мертвенная кожа зеленовато мерцает — но не падает, не умирает, не разваливается на части. Он глядит на меня так, что я не уверен, что воспоминания об этом взгляде когда-нибудь дадут мне заснуть. Прошла какая-то пара секунд — а мне кажется, что минули годы. А если, несмотря ни на что, Авада не сработала? Внезапная идея приходит в голову, и я вскидываю палочку, накрывая свободной ладонью длинные пальцы, переплетенные у меня на поясе. Глубоко вдыхаю, сжимая эти пальцы, черпая в прикосновении к нему силу и уверенность.
— Legilimens! — заклятие срывается с палочки и летит в лоб Волдеморту — Тому Марволо Риддлу, Темному Лорду, который стоит передо мной и никак не сдохнет, хотя вроде бы лишился силы для того, чтобы нападать — или даже защищаться.
Белая вспышка опоясывает его лоб — и я оказываюсь в чужом сознании. О да — видимо, это у меня и в самом деле от него: способность легко проникать в чужую голову. Снейп предупреждал меня, что я могу не найти главного, могу не справиться с потоком чужих мыслей и воспоминаний — но я чувствую и нахожу нужную картинку с той же уверенностью, с какой магнит находит железо.
Надо же, хочется рассмеяться мне. Впервые в жизни — перед смертью — Волдеморт слышит мой голос в своей черепной коробке. Прочувствуй, каково было мне, скотина. Больно, да? Ничего, тебе полезно.
Я любуюсь худшим из его страхов — тем, что вокруг кипит бой, а я подкрадываюсь к нему незамеченным, в мантии-невидимке, под дополнительными заклятиями невидимости, и наношу удар в спину. По себе судил, не иначе… Ничего иного и не ждал… Потому и явился в Хогвартс в одиночку — рассчитывая застать меня врасплох.
