Pax Blank - В Шторме
- Его компаньоны, - явно ощутив то же самое, просто пояснил Вейдер.
Палпатин нахмурился… Он ощутил нечто важное - что-то далекое и знакомое.
- Лея Органа, - понял он, улыбнувшись - вспомнив девушку по ее нечастому присутствию во дворе; ее отец всегда сильно ограждал ее. Должно быть, он был таким же предателем, как и она. Но как бы там ни было, она лишь на миг завладела его вниманием; желтые болезненные глаза жадно вернулись к саням. Он когда-то хотел, чтобы ее привели к нему в оковах, чтобы она ответила за свои преступления - теперь же она фактически не стоила его внимания, будучи полезной только для одного. Но очень полезной - как он надеялся. Да, у него были планы насчет этой маленькой мятежной принцессы.
Он злобно улыбнулся, не сводя взгляд со своего большого приза.
Он очень давно ждал этого момента, с тех самых пор, как узнал о существовании Скайуокера. Он готовился к нему, предвкушал и тщательно планировал – составляя планы внутри планов и страстно ожидая, когда их можно будет претворить в жизнь. Прошло долгое время - но так было с большинством важных вещей в его жизни. Он был терпеливым человеком. И знал, что это осуществится точно так же, как и все остальное, несмотря на лучшие усилия джедая.
Полностью забыв о своей трости, он сделал три быстрых шага к приближающимся саням и склонился к неподвижному человеку, так долго бывшему отравой его жизни – предзнаменованием, висящим цепью на шее.
Единственной реальной угрозой его господству…
Долгие секунды Палпатин безмолвно вглядывался в мальчишку, склонив набок голову и впитывая желтыми глазами черты его лица. Закрытые веки слегка задрожали - возможно, при некотором отдаленном ощущении.
- Он едва вырос – чуть старше, чем падаван, - Палпатин обратился к Вейдеру, говоря насмешливым и презрительным тоном. - Как он так долго мог ускользать от вас?
Затем он протянул руку, резко контрастирующую своей пепельной бледностью на фоне темных кровоподтеков мальчика, почти касаясь его виска и замечая, как тот вздрагивает.
- Но какая сила… - Палпатин поднял злобный, ядовитый взгляд на Вейдера, переходя от язвительности к понукающему шепоту, который слышали лишь они двое: - Все, чем когда-то был ты.
Вейдер оставался тихим - безразличным. Он знал, что его Мастер будет стремиться как можно скорее вбить клин между ним и сыном. И он знал почему.
Палпатин отвернулся, удивленный нарочитым спокойствием Вейдера, понимая, что его слуга попытается использовать мальчишку против него – и, вероятно, уже пытался это сделать. Но Вейдер всегда был крайне нетерпелив, крайне порывист. Слишком груб для достижения какого-либо результата в такой щепетильной ситуации - кроме результата, служившего целям Палпатина, разумеется; Вейдер всегда служил им, хотел он этого или нет.
Как будет делать и его сын.
Палпатин вновь стал разглядывать мальчишку, более внимательно… и остановился; скрипучим, низким от недовольства голосом произнес:
- Вы повредили моего джедая, лорд Вейдер.
Вейдер чуть приподнял подбородок:
- Его было… трудно сдерживать.
- Он - джедай, - ответил Палпатин презрительно.
- Он – куда больше, - парировал Вейдер, понимая, что Император знал это, но все же осторожно пряча любые вызывающие интонации в своем голосе. Любую гордость.
Несколько долгих секунд Палпатин держал на нем свой взгляд, потом отвернулся, чувствуя отвращение.
- Доставьте в его комнаты, - и глядя наконец на компаньонов мальчишки, - а этих отправьте на тюремный уровень. Если вы еще способны к этому.
Он развернулся и ушел, не потрудившись ответить на глубокий поклон Вейдера.
.
.
.
Палпатин нетерпеливо шел в комнату, где был устроен его новый джедай; пламенно рыжеволосая Мара Джейд следовала в двух шагах позади; ее недовольство новым «проектом» Мастера буквально трубило в Силе – и, безусловно, стало причиной, почему он взял ее с собой. Ее работа состояла в точном следовании его приказам и требованиям - что хотела или предпочитала она, не имело значения. Так было всегда.
Палпатин не намеревался возвращаться к «этому» сегодня, желая оставить его в беспокойном одиночестве, пока он сам наслаждался бы удовлетворением от владения им - пусть пока только телом, а не духом.
Но тяга прийти сюда была слишком велика, поэтому он сделал это под предлогом проверки предпринятых медиками мер - зная, что на самом деле он просто хотел быть здесь и наблюдать за «этим». Он был похож на ребенка, разглядывающего новую игрушку, которой ему еще не позволено коснуться.
Сравнение вызвало улыбку на бледных губах – от осознания, что уже очень и очень давно он не чувствовал ничего подобного.
Тщательно укрепленное жилище его джедая располагалось внутри огромных, изящно пропорциональных апартаментов. Высокие декоративно-резные панели дверей прятали за собой тяжелую, противовзрывную конструкцию, темные, полированные макассаровым маслом стены скрывали плиты из особого сплава металла, а в рамы больших бронированных, но свободно пропускающих свет окон были установлены прочные стержни арматуры военного образца.
Тюрьма для джедая.
Красиво украшенная и роскошно обставленная, но тюрьма, тем не менее.
Несомненно, его джедай тоже увидит это. Одна из любимых игр Палпатина - послание на подсознательном уровне, разъясняющее, что в данном контексте открытый вызов не нужен и все эти усилия предприняты, чтобы сделать их столкновение цивилизованным. Как долго просуществуют эти правила игры, зависело от его нового джедая.
Пройдя две большие комнаты, он оказался в спальне, которая к этому моменту уже напоминала медцентр, полностью оборудованный и стонущий под различными сканерами и средствами жизнеобеспечения - никто не хотел рисковать здесь, цена за неудачу была слишком высока. Палпатин предпринял много усилий, чтобы дать понять это максимально ясно.
Неподвижное тело джедая лежало на высокой кровати, опутанной проводами и сканерами, связанными с медицинскими мониторами; несколько врачей – исключительно людей, толпящихся вокруг - повернулись и отвесили почтительный поклон вошедшему Императору.
Здесь не было никаких разумных дроидов, нечитабельных в Силе - Палпатин не доверял им и никогда не позволял находиться внутри жилых Башен.
- Оставьте нас, - приказал он врачам, проходя вперед.
Приученные к сухости Императора, они тихо вышли друг за другом. Последний из уходивших был заметно моложе и спортивнее – в униформе флота, с темными волосами и оливковой кожей.
- Вы - Халлин, - просто произнес Палпатин, отмечая про себя необходимость запомнить его имя.
Человек запнулся и остановился, нерешительно кланяясь:
- Да, Ваше Превосходительство.
Палпатин слегка кивнул, не сводя с него глаз:
- Лорд Вейдер сказал мне, что вы - образцовый доктор.
- Он очень любезен, Ваше Превосходительство, - ответил Халлин, не находя других слов.
Император улыбнулся:
- Нет, он не любезен. Однако он заслуживает доверия. - Палпатин подался немного вперед, подчеркивая свои слова. - Это то, что я ценю больше, чем что-либо еще.
Халлин кивнул в понимании и сделал шаг назад - не в силах не отступить перед Императором.
- Конечно, Ваше Превосходительство.
Несколько долгих секунд Палпатин молчал, буравя взглядом взволнованного человека - оценивая его…
Прежде чем заговорить снова, он подошел еще ближе. Его низкий голос зазвучал странно приглушенно в большой, отражающей эхо комнате:
- Вы хорошо преуспели и должны быть вознаграждены. Скайуокер имеет… большую ценность для меня. Вы назначаетесь главным врачом сына лорда Вейдера; его свита должна быть восстановлена после такого длительного отсутствия. Вам будут выделены комнаты во Дворце - для проживания и для работы. Вам так же будет назначен помощник, но остальной штат вы сможете выбрать сами.
На сей раз доктор не отступил, растерявшись от почестей, которыми его удостаивали. Наконец, справившись с собой, он произнес:
- Бл… Благодарю вас, Ваше Превосходительство.
Император слегка сощурил глаза:
- Вы понимаете серьезность обязательств своей должности? Я делаю это, потому что моя вера в вас велика.
- Я… попытаюсь не разочаровать вас, Ваше Превосходительство.
- Служите так, - проскрипел Палпатин, - как будто сама ваша жизнь зависит от этого.
Доктор низко поклонился, и Палпатин отвернулся - довольный собой. Он, конечно же, внимательно изучил файл человека, прежде чем принять это решение - хотя тот факт, что лорд Вейдер доверял ему настолько, что назначил сначала в свой штат, а затем и на лечение сына, был уже значительным аргументом.
Император, давший сейчас почесть такой должности, сделал это способом, который часто применял в своих целях: личное признание и несколько добрых слов со стороны монарха создавали лояльного слугу на всю жизнь - особенно, когда они совмещались с тонкой угрозой.
