Светлана Исайкина - Гарри Поттер и… просто Гарри
— Брось! Я тебя знаю. Что стряслось за неполные сутки с нашей последней встречи?
Пат скривил лицо и уставился в окно.
— А-а-а… — наконец выдал он, — не знаю. Ты как насчёт этой школы?
— А ты?
— Я первый спросил! — сощурился Пат.
— Не знаю, как ты, а я играю. Думаю, это будет довольно забавно.
Мой друг задумался.
— У меня нехорошее предчувствие, — внезапно выдал он.
Я офигел. Пат, говорящий о предчувствиях — это всё равно что Лу, решающая задачи по квантовой физике.
— Ты меня пугаешь, — сказал я, — кстати, только что вспомнил…
И я выложил ему историю о вчерашнем визите ко мне в комнату чьего-то домового эльфа. Когда я закончил, Пат затянулся сигаретой и после минутного раздумья сказал:
— Месяц назад бы сказал, что ты обкурился. Самая бредовая история из всех, что я слышал. Но в свете последних событий…
— Ты ещё не видел этого Добби. Вылитый Голлум. Ты думаешь, что байки про заговор и всё такое прочее — правда?
— Я теперь уже не знаю, где правда, а где нет. Притом, что мы ещё ровным счётом ничего не знаем про этих волшебников. Но если ты намекаешь на мои предчувствия, то они несколько… иного характера.
Я скептически хмыкнул.
— И какого же?
— Не хочу говорить с пафосом, но… — Пат с силой ввернул окурок в пепельницу, — у меня такое ощущение, будто у меня начинается новая жизнь… или что-то в этом роде.
Я фыркнул.
— Ну и? Так оно и есть.
Пат посмотрел на меня в упор.
— Ты не понял, Поттер. Меня старая вполне устраивала.
— А меня нет. Зато сегодня я ушёл из дома и очень счастлив по этому поводу.
— Правда?
— Правда, счастлив.
— Нет, правда, ушёл?
— Конечно. Я туда в здравом уме не вернусь. И не в здравом тоже. И даже если мне будут угрожать все тёмные колдуны мира.
Пат хмыкнул.
— Интересно, что сейчас делают твои родственнички?
— Танцуют румбу от счастья и дезинфицируют мою комнату.
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Вот таким вот образом я обычно вывожу Пата из состояния депрессии.
Минут через пять в дом также осторожно, как и я, зашли крёстный и Люпин. Вид у них был такой, будто они с минуты на минуту ожидали нападения. Увидев нас живых и здоровых, они расслабились.
— А почему у вас дверь открыта? — поинтересовался Люпин.
И, правда, почему? Пат так и не ответил.
— Тётка пошла к соседке, — пожал плечами заметно взбодрившийся мой друг, — наверное, забыла закрыть.
Сириус огляделся:
— А где твои вещи, Гарри? — спросил он.
Я похлопал по своему худенькому рюкзаку.
— А я налегке.
Крёстный мгновение помолчал, а потом задумчиво протянул:
— Да, жаль, что мне не удалось заглянуть к твоим дяде с тётей. На чай. Поболтать.
Я рассмеялся. Правда, жаль. Я бы на это посмотрел.
— Не стоит портить людям праздник, — тем не менее, ответил я, — не каждый день добропорядочное семейство избавляется от малолетнего бандита.
Сириус издал смешок, похожий на отрывистый лай. Всё-таки знал мой папаша, кого себе в друзья звать. Нравится мне он, мой крёстный. Чувствую, мы с ним споёмся.
— А на чём мы доберёмся? — спросил Пат.
На ковре-самолёте — чуть не вырвалось у меня.
— На машине, — спокойно ответил Рем, — Сириус за рулём.
— Где сейчас мой мотоцикл?… — ностальгически протянул тот.
— Кстати, — вспомнил я, — Сириус, что там говорил Дамблдор насчёт тебя, твоих секретов и визитов ко мне?
Сириус слегка замялся, а потом улыбнулся.
— Ну, знаешь, должен же был я посмотреть, как ты живёшь, хоть Дамблдор и запретил… Мне было несложно навещать тебя, потому что я — анимаг.
— Ани — что? — спросил Пат.
— Анимаг, — повторил Люпин.
— Я умею превращаться в животное по собственному желанию, — объяснил Сириус.
— В любое? — изумился я.
— Нет, только в одно. Животное отражает характер человека. Я, например, превращаюсь в собаку.
— Покажи, — безапелляционно заявил Пат.
Сириус пожал плечами, встал и через секунду на его месте стоял чёрный, как ночь, волкодав размером с некрупного медведя. Я, честно, был в шоке.
Крёстный ещё и побегал по кухне для пущего эффекта. Кошка с безумным шипением запрыгнула на стол.
— Что это у вас за балаган? И дверь почему нараспашку?
На кухню зашла Лу, с бумажным пакетом в руках и с интересом разглядывая Сириуса в его новом обличье.
— Прикольная собачка.
— Это не собака. Это Сириус. Он анимаг, — сказал Люпин, и тут же собака снова превратилась в моего крёстного.
— А я вам пончики принесла, — ничуть не удивившись, сказала Лу.
Вдруг я вспомнил:
— Так это тебя мы кормили гамбургерами из Макдоналдса пару месяцев назад?
Сириус хохотнул.
— А это сложно? — спросил Пат, у которого сделался заинтересованный вид.
— Сложно, — ответил Сириус.
— И довольно опасно, — добавил Люпин, — превращение в животных может пойти совершенно не так, как ожидаешь — именно поэтому в Министерстве столь тщательно следят за анимагами.
— Нам с Джеймсом это не мешало, — рассмеялся крёстный.
— Мой отец тоже был анимагом? — удивился я.
— Да, — подтвердил Сириус, — он превращался в оленя.
Обалдеть. Всё чудесатее и чудесатее. Я — сын оленя.
— А ты тоже превращаешься, Рем? — спросил Пат у профессора.
Сириус слегка помрачнел, а Люпин кривовато ухмыльнулся.
— Превращаюсь. Только раз в месяц. Когда на небе полная луна. Я — оборотень.
На пару секунд повисло молчание. Потом у нас троих хором вырвалось:
— Круто!
Сириус и Ремус были явно удивлены.
— Теперь я понял Альбуса, когда он говорил о полном отсутствии стереотипов, — пробормотал Люпин.
— Надеюсь, вы в волка превращаетесь? — поинтересовался Пат.
— Ну да, — удивился, и даже немного смутился Рем, — а в кого же ещё?
Мой друг вздохнул с облегчением.
— Это вы голливудских фильмов не смотрели. Там оборотни превращаются в каких-то странных существ, ничего с волками общего не имеющих.
Крёстный и профессор недоумённо переглянулись. Ну да, куда им понять больную фантазию современных режиссёров!
Глава Девятая, в которой я учусь колдовать и говорю со змеями
— Куда это вы собрались на ночь глядя? — удивлённо спросил я, глядя на собиравшихся Сириуса и Люпина.
— В лес, — коротко ответил мой крёстный.
— Зачем? — тоже удивился Пат.
Рем, у которого последние дни был необычайно усталый вид, ответил:
— Гарри, сегодня полнолуние.
— Ну и… ааааа… понятно.
Мы пробыли у Сириуса больше двух недель, и мне ещё не приходило в голову спросить, что делает Люпин в полнолуние. Хотя, может это и нетактично…
— А Сириус зачем? — спросил мой друг.
— Оборотни — опасны для людей, но не для животных, — сказал Люпин.
Всё-таки он был хорошим учителем и никогда не раздражался, когда приходилось объяснять прописные истины для таких недоумков, как я с Патом.
— Притом, когда Сириус рядом, моё сознание остаётся … почти человеческим.
— Притом, — ухмыльнулся крёстный, — что я превращаюсь не в болонку и могу удержать Луни от… импульсивных действий.
Странно, — подумал я. Люпин и Сириус. Оборотень и анимаг. Скажи мне, что один из них превращается в волка, а другой — в собаку, я, не задумываясь, поменял бы их местами.
— А как же в школе? — не удержался я.
— Ну, в школе наш преподаватель Зельеварения (тут Сириус скептически хмыкнул) готовит специальное зелье, которое позволяет мне не терять голову, — печально улыбнулся Люпин, — у меня сохраняется способность разумно мыслить… тогда я лежу, свернувшись клубком, в своём кабинете — эдакий безобидный волк — и жду, пока луна пойдёт на убыль.
— А почему ты не пьёшь его здесь? — спросил я.
— Я никогда не был силён в Зельях, — ответил Рем, — а готовить его очень сложно.
— А мой конёк — это Превращения, — поддакнул ему Сириус, — ну, мы пошли.
Они вышли за дверь, но через секунду Рем вернулся.
— Просто на всякий случай, — быстро сказал он, — заприте дверь и не выходите из дома. Ладно?
— ОК, — ответил я, встал и честно запер дверь.
Саамах соскользнула с моей руки и исчезла из поля зрения. Ну да, ей-то оборотни не страшны. Другая весовая категория, я бы сказал.
— Гарри, скажи честно, тебя не нервирует, когда по тебе ползает эта штука? — спросил Пат.
— Во-первых, она по мне не ползает. А во-вторых, она забавная.
— Она змея.
Пат сказал это таким категоричным тоном, что было ясно, что он не скоро привыкнет к моей ручной гадюке.
С Саамах я познакомился через два дня после приезда в дом Сириуса. Во время обследования большого, но довольно запущенного и неряшливого сада, я чуть не наступил на бедную змейку.
