Семья на первом месте (СИ) - "Истории Агаты"

— Да, — отозвалась Марлин на стук в дверь. — Привет, док! — она откинула светлые волосы за спину, кокетливо улыбаясь.

— Ты в хорошем настроение, — подметил молодой мужчина, поправляя очки на носу. — Не хочешь прогуляться?

— Ещё бы, — ухмыльнулась МакКиннон и, накинув джинсовую куртку, покинула комнату вместе с Робинсоном. — Я вспоминала о тебе, — мужчина удивлённо изогнул брови. — Тебя не было три недели, док. Мне было скучно без тебя, — она слегка порозовела, пока её собеседник смеялся во все горло. — Чудик, — стукнув парня в плечо, Марлин натянула солнечные очки на глаза, прячась от ярких лучей солнца.

Погода была прекрасной, вокруг щебетали птицы-лиры. Их хвостики всегда завораживали кареглазую волшебницу. МакКиннон вздрогнула, чувствуя соприкосновения рук с тёплой кожей.

— Прости, — тут же добавил Дориан, отходя на шаг в сторону.

Нахмурившись, девушка подошла ближе и взяла руку доктора в свою. Ей нравилась его мягкая кожа. Робинсон усмехнулся, качая головой, но возражать не стал.

— Не одобряешь? — Светлые брови взметнулись вверх. — Каким кремом ты пользуешься?! — Девушка приподняла их сплетение руки на уровень глаз. — Кожа нежнее, чем у младенца. — Дориан снова рассмеялся, порой его забавляла её детская наивность.

— Хочешь знать, каким кремом я пользуюсь?! — переспросил он с издёвкой, та закатила глаза.

— Нет, — пожала плечами девушка, — но мне нравится держать тебя за руку. — Они остановились в небольшом лесу. — Ты устроил пикник?! — Марлин прикрыла рот ладонями и подпрыгнула на месте, громко завизжав.

Она больше не боялась проявлять свои эмоции, этому её научил Робинсон. Дориан довольно улыбнулся, он обожал её ослепительную улыбку.

Молодые люди присели на ярко-красное клетчатое покрывало. Плетёная корзинка была до краёв наполнена всевозможными фруктами и творожной запеканкой. Дориан протянул девушке клубничный коктейль, и Марлин опять громко визгнула, чуть ли не с силой вырывая прозрачный стаканчик.

— Ты чудик, док! — пробубнила блондинка, блаженно закатив глаза.

Наевшись до отвала, парочка прилегла на плед, убрав корзинку подальше, чтобы лучше видеть друг друга.

— Ты был на войне?! — удивилась волшебница и мигом приняла сидячие положения, смотря на мужчину во все глаза.

— Да, в 1965-м, — он всё ещё лежал, жмурясь от солнца. — Мне было тогда примерно пятнадцать, может, чуть больше. — Марлин внимательно слушала, заправив мешающие волосы за уши. — Когда моя мать и сёстры погибли в автокатастрофе, то я остался совсем один. Я горевал, — девушка видела, как он поджал губы. — Напивался до отключки, нарывался на местную шпану, а потом отправился на фронт в качестве помощника фельдшера.

— Это была Вьетнамская война? — уточнила волшебница, и тот кивнул. Она удручённо вздохнула.

Отец рассказывал, что это было ужасное время. Кризис, голод и смерть, много смерти.

— Битва при Лонгтане, — Дориан приподнялся на локтях. — В ночь с семнадцатого на восемнадцатое августа 1966 года главная австралийская база Нуйдат подверглась сильному минометному обстрелу. Вокруг были разорванные тела молодых парней, меня даже вырвало несколько раз. — МакКиннон поморщилась, она не переносила вида крови. — Утром нам приказали найти позиции, с которых велся обстрел и мы нашли. Без двадцати минут четыре мы взяли в плен нескольких партизан НФОЮВ{?}[Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама.]. После начался обстрел, их было куда больше наших. — Дориан помолчал, мёртвые тела всё ещё мелькали перед глазами, а во рту чувствовался вкус сажи и крови.

— Что было дальше? — Робинсон взглянул на девушку и продолжил. Мужчина и не заметил, как всё это время её рука сжимала его.

— Дальше, — выдохнул Дориан, смотря на переплетные пальцы рук. — Прислали артиллерийскую поддержку из Нуйдат, а также некоторую поддержку американской авиации и двух австралийских вертолетов UH-1{?}[Американский многоцелевой вертолёт фирмы Bell Helicopter Textron, также известный как «Хьюи». Одна из самых известных и массовых машин в истории вертолетостроения.]. А потом начался ливень, это вполне нормально для нашего климата, — тот печально улыбнулся. — Было тяжело устоять на влажной земле и не свалиться в грязь, отражая удары. К наступлению темноты НФОЮВ отступили, и победа на поле боя осталось за нами.

— Ты молодец, — девушка улыбнулась, чувствуя, как мужчина поглаживает её запястье.

— Мы победили, но потерь было неоправданно много. Земля под ногами утопала в мёртвых телах молодых парней. — Мужчина закатил штанину левой ноги, показывая искусственный протез телесного цвета. МакКиннон ахнула, ей было ужасно горестно, но жалости к Дориану она не испытывала. — Мне ещё повезло, многие остались прикованы к кроватям.

— Ты такой бесстрашный! — Марлин поддалась вперёд, обнимая его за плечи. — Никогда не встречала кого-то вроде тебя. — Дориан обхватил её спину руками, и девушка оказалась на его коленях. — Док, — протянула кареглазая, чувствуя его дыхание на своих губах.

— Нам пора, — смутившийся Робинсон легонько оттолкнул девушку, вставая на ноги и скомкав плед, закинул его в корзинку. — Идём, — блондинка заторможенно кивнула, и молодые люди направились обратно.

Они шли рука об руку, и девушка украдкой поглядывала на него.

Она и подумать не могла, что, пройдя через смерть и страдания, можно оставаться таким доброжелательным и отзывчивым. В самом начале МакКиннон казалось, что это своего рода маска, но она ошиблась.

Робинсон был самым светлым человеком в её жизни, она таких ещё не встречала. Марлин хотела быть похожей на него. Хотела бы оставаться сильной и милосердной, принимать жизнь такой, какая она есть, и не обижаться за «неблагодарную судьбу».

Марлин не чувствовала отвращения, когда он оголил перед ней свою душу и тело. Единственное, о чём могла думать кареглазая волшебница, лишь о вкусе его розовых губ. Ещё в начале года МакКиннон решила брать от жизни всё!

Силой прижав мужчину к ближайшему дереву, она впилась в его губы, лаская шею и грудь.

— Марлин, — хрипло протянул парень, отстранив блондинку от себя. — Мне не нужно твоё сочувствие, и я не буду тобой пользоваться. — Он отвернулся, тяжело дыша.

— Ты правда чудик, док, — девушка облазила губы, сокращая расстояния. — Я мечтаю о тебе почти год, — карие глаза переполнились печалью. — Почему все, кто мне дорог, пренебрегают мной и моими чувствами.

Он молчал, поджав губы Маккиннон развернулась, но не сделала и двух шагов, как уже её прижали к дереву.

— Я слишко взрослый для тебя, маленький войн. — Они тяжело дышали, не отрывая друг от друга глаз. — Не хочу, чтобы ты потом жалела.

Девушка нежно накрыла его уста.

— Всё ещё похоже, что я жалею. — Её ручки пробежались вдоль его торса и притянули ближе за плечи. — Я хочу тебя, Дориан.

Робинсон ворвался в её рот, вырывая долгие стоны. Она расстегнула его рубашку, прикасаясь к разгоряченной коже, пока он сбросил с её плеч светлую куртку.

— Марлин, — парень подавился воздухом, ощущая её поглаживания сквозь ткань брюк. МакКиннон уже давно не была девственницей, она знала, как правильно доставить и получить удовольствие. В своё время Сириус научил её тонкой науки любви, а сейчас она даже не может вспомнить цвет его глаз. — Боже, — простонал мужчина, закатив глаза.

— Тебе нравится? — поинтересовалась девушка, причмокивая уголком губ и чувствуя его мягкие ладони на своей голове.

— Да! — рыкнул Робинсон, когда проворный язычок прошёлся вдоль его достоинства. Достигнув пика, он опёрся на дерево, тяжело дыша. Марлин наслаждалась его реакцией, продолжая сидеть на коленях в розовом лифчике. — Ты велеколепна, — присев на корточки, он коснулся её губ, не брезгуя тем, что на них всё ещё поблескивала светло-прозрачная жидкость. Это выбило Марлин из колеи.

— Тебе не мерзко? — прошептала она, касаясь его лба своим.

— Маленький воин, — усмехнулся рыжеволосый, — когда я говорил, что ты великолепна я имел в виду всю тебя, твой характер, привычки, всё, — он улыбнулся, разводя руки в стороны.