Александр Машошин - Наихудший сценарий
— Ты думаешь о ком-то, о ком тебе больно вспоминать, — заметила вдруг Осока. Ох. Наивно было рассчитывать, что она не почует мои эмоции.
— Ну… да, — не стал отрицать я.
— Она умерла?
— Возможно, да, возможно, нет. Не хочу это обсуждать.
— Тогда забудь. К чему тратить силы на пустые рефлексии? Этим ты только выводишь себя из формы.
— Что же, по-твоему, вообще ничего не помнить и не чувствовать?
— То, что не можешь вспоминать с лёгкостью, следует отбросить, — уверенно сказала она. — Иначе только увязнешь в самокопаниях. А её ты этим не вернёшь.
— Одним этим – нет. Но приложу все усилия и найду способ. Именно потому, что не могу вспоминать о ней так… — я покрутил пальцами в воздухе, — легко.
— Упрямец.
— Кто бы говорил!
— Да, у меня тоже это есть, — кивнула она. — Поэтому желаю тебе справиться.
Сигнал даталинка привлёк наше внимание. Служба слежения прислала информацию. Корабль Френца Баки вынырнул в системе Центарес, провёл коррекцию и ушёл на путь Триллус.
— Тривиально, — констатировала Осока. — Хочет затеряться в пространстве хаттов.
— Или наталкивает нас на такие рассуждения. А сам возьмёт и из района Сай Мирта повернёт на Мёрхану и Тионский кластер.
— Там нет проверенных путей… хотя, кого это останавливало? Вполне, вполне. На какое время он нас опережает?
— Час или около того, — назвал я завышенную цифру. В этот момент на куполе блистера прямо за головой моей визави возникла светящаяся надпись:
Можем срезать по местному без выхода. Абьин, Ганзик.
"Спасибо, сестрёнка", — улыбнулся я про себя. Вызвал на малый проектор карту сектора, отыскал нужные звёзды, показал Осоке: — Есть идея. Вот тут, от Абьина, идёт местная трасса на Ганзик, на неё можно скорректироваться, не выходя на досвет. Сэкономим время.
— Бывал здесь? Что ж, действуй. Главное не влететь в аномалию или тень пылевого облака.
Поскольку в гиперпространстве не существует "нормальных" трёх измерений, поворот здесь – не просто "право на борт", а весьма сложная операция, требующая тонких манипуляций мощностью и фазами инверторов гиперпривода. Откровенно говоря, без Падме я бы на такое не отважился, по мне проще выскочить в нормальные измерения и пожертвовать двумя тоннами энергоносителя на новый вход, уже в правильном направлении. Кузине, наоборот, нравились такие манёвры, как и ювелирные выныривания в заданной точке, да и странно было бы, если бы она, будучи кораблём, боялась летать. Сама Падме описывала это как стремительный подводный заплыв сквозь быстрое течение, намного приятнее, чем "купание" в затхлой атмосфере какой-нибудь планеты. Пока она производила вторую коррекцию, переходя с местной трассы на Триллусский путь, я подсчитал время. Прошу меня извинить, а ведь мы его обгоняем!
— Где выходим? На Сай Мирт? — спросил я.
— Подожди-подожди… — вяло помахала рукой Осока, глаза её были прикрыты, тело расслаблено в кресле. Я затаил дыхание, чтобы не мешать ей советоваться с Силой. Наконец, она глубоко вздохнула и произнесла: — Чад! Выйти надо в системе Чад. Ты был прав, он держит путь на Мёрхану.
— Не долетит, — сказал я.
В системе Чад, той самой, откуда происходил похожий на летучих мышей разумный вид чадра-фэн, я незаметно для Осоки включил маскировку и запустил на пульте обратный отсчёт. Сорок три минуты с секундами.
— Мне почему-то кажется, что класс твоего гиперпривода не 0.5, а ближе к 0.4, - заметила Осока.
— Никому не рассказывай, хорошо?
— Ну, раз ты просишь… — отозвалась она и заговорила о другом.
Силуэт малого охотника, напоминающий перевёрнутое корыто с тремя цилиндрами досветовых двигателей на "ласточкином хвосте" кормового кронштейна возник из гипера на четыре минуты позже расчётного времени: должно быть, при коррекции мистер Бака замешкался с повторным прыжком.
— Не упусти! — предупредила Осока. Я только фыркнул: интегральная рукоять управления двигателями уже была на переднем упоре, стебельки плазменных двигателей сами сдвинулись следом. Ускорение в три с половиной тысячи единиц, максимальное на такой заправке. Расстояние стремительно сокращалось. Сенсоры беглого чиновника засекли наш ионный след, он развернулся и тоже дал форсаж. Насколько я помнил, генератор охотника заряжал накопители для прыжка примерно за шесть минут. Работа досветовых двигателей увеличивала это время… как и включённые Френцем Бакой дефлекторные щиты.
— Живьём? — спросил я.
— Желательно.
— Тогда ракетами не будем, шкурку можно попортить.
С десяти тысяч метров я открыл огонь из крыльевых установок. В электронно-оптическом увеличении было видно, как вспыхивает радужными бликами защитное поле от ударов плазмы и искрит при попадании из ионных пушек. В обычных боестолкновениях мы редко пользовались "ионками", разрушая щиты при помощи ракет и добивая плазмопушками, сейчас – требовалась некоторая осторожность. Когда щит лопнул, я аккуратно вывел из строя сначала гиперпривод – его местонахождение на этом типе корабля мне было известно точно – потом один за другим досветовые двигатели. Осока дважды щёлкнула кнопкой управления комлинка:
— Сдавайтесь, Френц Бака!
— Чтобы быть казнённым? — долетел в ответ нервный тенор. — Лучше добивайте сразу, мадам.
— Не дурите, Френц! Вы же знаете, что можете избежать казни. Вернёте украденное – останетесь живы.
— И подохну на рудниках Безнадёги? Какая добрая ситская женщина!
— Стыкуйся с ним, — велела Осока уже мне. Я дал тягу, разворачивая "Амидалу" таким образом, чтобы подойти к посудине Баки "валетом", только так её можно было схватить всеми лапами. Беглец попытался вывернуться, давая импульсы уцелевшими двигателями ориентации, но наш корабль, хоть и превышал охотник размерами и массой, был способен на гораздо более быстрые эволюции.
"Внимание! Генератор объекта выведен на критический режим!" – загорелась надпись на центральной секции пульта.
— Быстрее! — Осока сбросила ботильоны, извлекла из сумочки мечи и тонкий металлический поясок, застегнула на талии. — Вернусь на борт – немедленно уходи на полной тяге!
— Такая же чумовая, как и раньше, — вздохнула Падме, когда дверь рубки сомкнулась за тогрутой. — Штурмовать корабль босиком…
— Лишнее свидетельство того, что изменилась она не так уж сильно, — я придавил кнопку на ручке управления двигателем, заставляя систему стабилизации уравнять нашу скорость с кораблём беглеца, зажал ориентацию, плавно и быстро двинул "Амидалу" вправо, затем вниз. Сухой стук двенадцати замков передался по корпусу.
— Молодец. Я ахнуть не успела, — улыбнулась голограмма.
— И зайца можно научить курить. Успеем?
— Судя по фону генератора, у нас не больше двух минут.
В окне голокамеры хвостового отсека я увидел, как в "стакан" нижнего шлюза из стыковочного узла, как пробка из бутылки, вылетел мужчина в светлом сюртуке и брюках в крапинку. Следом впрыгнула Осока. Она потянулась к панели интеркома, я, не дожидаясь сигнала, перекрыл диафрагму люка и расцепил замки. Фонтан ударившего из люка воздуха оттолкнул корабли друг от друга, а спустя секунду малый охотник остался далеко за нашей кормой. Вовремя. Выведенный на "прыжковый" режим генератор начал плавиться и взорвался, оставив от охотника облако обломков причудливой конфигурации.
— Ты просто молния! — сказал я в интерком.
— Ага, спасибо, — откликнулась Осока, глядя прямо в глазок объектива. — Этого где можно запереть?
— Подними его на центральную палубу и посади в каюту налево.
— Ну, вот так, примерно, и приходится работать, — сказала она, входя в рубку. — Включи дальнюю связь, будь добр. Я доложу начальству.
Я наблюдал, как она становится в фокус передатчика напротив большого голопроектора, преклоняет колено перед возникшей над линзой зловещей чёрной фигурой в шлеме.
— Задание выполнено, Повелитель.
— Ты справилась, — прогудел в ответ Вейдер. Видимо, это у него означало похвалу. Продолжил: — Беглеца сдай на ближайшую базу флота, пусть доставят ко мне срочно.
— Да, Повелитель.
— Сама отправляйся на Бонадан, по прибытии свяжись со мной, — распорядился Вейдер. И внезапно спросил: — На чём ты летела?
— Наняла частника, Повелитель. Подвернулся быстрый корабль.
— Если нравится корабль – забирай его себе. От частника избавься удобным тебе способом.
— Да, Повелитель.
Чёрная фигура исчезла. Я смотрел на Осоку. Она выпрямилась, повернула голову, наши взгляды встретились. Пауза. Потом она махнула рукой:
— Ой, слушай его больше! Он же сит.
— А ты – его ученица, — сказал я.
— Никакая я не ученица!! Наши наставнические отношения закончились ещё в Храме, когда меня выкинули под зад коленом! И вообще, ему нельзя иметь учеников, пока он сам ученик Императора. Правило Дарта Бэйна.
