Варвара Мадоши - Жига с Крысиным Королем
— Где мы? — спросил Эдвард шепотом.
— Здесь можно говорить нормально. Только не слишком громко, — сказал Шрам, зажигая две большие свечи, стоявшие на столе, и гася ту, маленькую, что нес в руках. — Это комната позади винного погребка. Используется для записей по поводу хранения вина и — изредка — для дегустации. Ну, и что же ты хочешь мне сказать, Рой?
— Для начала — знакомьтесь. Это Эдвард Элрик, наш гость из далекого прошлого перед Катастрофой. Эдвард, это отец Филипп… или можешь называть его Шрам, он уже привык.
— Приятно познакомиться, — склонил голову Шрам.
— Вроде того, — буркнул Эдвард в ответ. — Хотя, честно сказать, не хотел бы я знакомиться с вами вот так.
— Да, я бы тоже предпочел не встречать алхимиков из прошлого… или не встречать при таких обстоятельствах, когда за разговор с ними мне грозит костер, — в тон любезно ответствовал Шрам. — И вы думаете, юноша, что способны помочь Аместрис? Или Ишвару?
— Я ничего не думаю, — покачал головой Эдвард. — Меня попросили о помощи, — он ткнул большим пальцем в Роя. — Вот он попросил. А у меня есть должок… старый еще. Поэтому я не могу отказать. Да и я так понял, что если сейчас кто-нибудь не вмешается, кто в алхимии понимает немного побольше этих ваших церковных спецназовцев, то куча народа в Аместрис погибнет. А зачем это надо?..
— Спецназовцев?.. — Шрам переспросил слово.
— Да эти ваши, монахи, специально обученные… Я так понимаю, их выучили наскоро одной трансформации, и все, в бой бросили?..
— Чтобы выучить человека более чем одной информации, надо привить ему множество специальных знаний, которые не так-то просто воспринять, — кивнул Шрам. — Большинство послушников и монахов — люди вполен невежественные. Я и сам таким был, знаю, о чем говорю. И что же это за грядущая катастрофа, которую вы должны предотвратить?..
Ответил Рой:
— Со слов Хьюза — а ты знаешь, что он имел доступ ко двору — в высших кругах нашего руководства зреют… определенные планы… Ты помнишь, что сплетничали о Философском камне?..
— Смутно.
— Хьюз считает, что Крысиный Король — или кто-то из его приближенных, лорд Рэмси, к примеру — могут получить этот камень со дня на день. И для этого они хотят ни больше ни меньше принести в жертву все население страны.
— Нонсенс, — покачал головой Шрам. — Даже еретическое искусство алхимии не использует человеческие жертвы, что уж…
— Во-первых, алхимия — это наука, — перебил его Эдвард. — Достаточно сложная наука, иногда — непредсказуемая. Во-вторых, алхимия имеет дело с общим потоком жизни, с жизненными силами человека и человечества в целом. Она может оперировать ими. Именно из этих сил и получают философский камень, — голос его звучал буднично, но от этого лично Рою стало жутко.
— То есть это возможно? — второй раз за разговор приподнял брови Шрам.
— Насколько я знаю, это было сделано по крайней мере один раз, — кивнул головой Эдвард. — И в мое время это хотели повторить снова. Я пытался этому помешать… — он закусил губу. — Не знаю, получилось, или нет. Очень может быть, что все, что у вас тут твориться, — он обвел рукою низенькую комнату, словно пытаясь включить в широкий жест всю нынешнюю Аместрис, — это следствие того, что у меня… у нас не получилось.
— А что нынешняя Аместрис? — спросил Шрам.
— Она была гораздо лучше, — коротко ответил Эдвард.
Шрам какое-то время помолчал, размышляя.
— Значит, вы пытаетесь предотвратить катастрофу? — спросил он Роя, глядя ему прямо в глаза.
— Если бы я не был уверен в катастрофе, я не стал бы призывать его, — устало сказал Рой и коснулся повязки (она была уже черной — Хьюз притащил днем из деревни).
— Тогда повторяю свой вопрос еще раз. Но не надейся, что повторю в третий. Чего ты хочешь от меня?
— Помоги мне, — ответил Мустанг. — Помоги нам добраться в Столицу. Устрой мне встречу с архиепископом.
— Пожалуй, мне проще будет достать тебе луну с неба, — Шрам совсем не выглядел удивленным. — Все-таки вас ищут. Настоятелям всех монастырей — мне в том числе — были разосланы с нарочными специальные циркуляры. Там, наверху, — судя по его усмешке, он имел в виде отнюдь не божественное Провидение, — весьма обеспокоены твоим проникновением в тайны запретной науки.
— Погодите, — Эдвард поморщился. — Объясните-ка мне все толком. Я так ничего и не понял. Рой мне говорил, что алхимии у вас нет, что церковь против нее. Теперь выясняется, что церковь использует алхимию — правда, судя по тому, что я успел увидеть, использует крайне криво. И еще я хотел бы знать, — он бесцеремонно ткнул висевший на шее у Шрама крупный знак — крылатый крест, перевитый змеями, — отчего у вас как символ религии — алхимический символ нашего учителя?
— Это не алхимические символы, — Шрам нахмурился. — Это алхимия использует в своей извращенной деятельности осколки божественных откровений, извращая и переиначивая их на свой лад. Именно это вольное обращение с божественной премудростью навлекло на Аместрис божественный гнев в свое время…
— Да прекратите молоть чушь! — фыркнул Эдвард. — Уж вы-то наверняка и сами этим занимаетесь, должны понимать!
— По необходимости, — отрезал Шрам. — Но это не значит, что моя вера нетверда. Впрочем, когда я понял, как много чуши в официальных проповедях — я стал помогать Рою.
— Почему? — спросил Эдвард.
— То есть?..
— Прежде чем нам помочь, вы хотели узнать мои мотивы. Прекрасно! Так вот, прежде чем принять у вас помощь, я хочу знать ваши, — Эдвард хмуро оглянулся на Роя. — Если вы один из этих… церковников, еще не факт, что я могу вам верить. Вообще не факт, что я могу верить человеку, способному объявить алхимию ересью!
— Что ж, ваш интерес справедлив, — Шрам склонил голову. — Я по-прежнему верю в то, что алхимия — божественное откровение, которое Господь даровал людям в неизреченной милости своей как дар и как испытание. Впрочем, любой дар — испытание, а любое испытание — дар. И таким образом. Но Церковь нынче заблуждается. Оно отнимает у людей испытание, делая его достоянием немногих. И она же присваивает себе право решать, кто достоин, а кто не достоин пользоваться благами алхимии. Когда-то я думал, что у церкви и в самом деле есть такое право… Но увы, за десять лет моей службы я видел много людей, в том числе и весьма достойных. И я понял одно: достойные — не судят. А те, кто судят, как правило, не достойны ничего. Достаточно ли я просветил вас касательно своих мотивов?..
— Да уж, загрузили по полной… — Эдвард потер подбородок. — Кружева кружевами, только я так и не понял: вы нам поможете?..
— Я уже направил свои отряды по ложному следу, — пожал плечами Шрам. — Полагаю, теперь у меня нет иного выбора.
12
Клонившееся к закату золотое солнце, вспомнив о летнем времени, обливало их потоками яркого света. Два алхимика, опытный и начинающий, стояли на проплешине между высоких сосен на берегу небольшого озера, где Шрам объявил привал. Пара молчаливых широкоплечих монахов, составлявших всю свиту отца-настоятеля в этом нелегком путешествии, немедленно занялись разведением костра и приготовлением ночлега. Помогать они себе не позволяли, отлично действуя вдвоем, и чувствовалось, что не первый раз они сопровождают «отца Филиппа» в поездках, которые не надо слишком афишировать. Шрам и Хьюз снова вернулись к яростному теологическому спору, что, не прекращая, вели последние пару дней — с тех пор, как, под прикрытием имени святого отца они начали это неспешное путешествие к Столице. Возможно, Хьюз был так увлечен знакомством с отцом-настоятелем, потому что с Мустангом он почти демонстративно не разговаривал: почти сразу после того, как высказал претензии за утаивание от них с Лизой сущности алхимии. «Я понимаю твою осторожность, Рой, но посылать друзей в бой с закрытыми глазами — это плохая тактика, стратегия и вообще все на свете! Позволь спросить: у тебя что, есть какие-то долговременные планы, которые подразумевают наше невежество?». Рою нечего было ответить на это… потому что планы все-таки были. Но не объяснять же Маэсу, что у него мелькала когда-то мысль своим молчанием и, возможно, информацией о местонахождении алхимика из древних времен откупиться от избыточного внимания церкви… Что делать. Вероятно, их дружбе было предопределено дать трещину. Разве он заслуживает таких людей, как Маэс и Лиза?..
Лиза, кстати, не была столь категорична, но в их с Роем отношениях тоже возник некоторый холодок. Сейчас миледи Хоукай е присела на пригорок у небольшого бездымного костерка и принялась мастерить стрелы — обычные стрелы для обычного легкого охотничьего лука, не арбалетные болты.
— Смотри, — сказал Эдвард, привлекая внимание задумавшегося Роя, — это просто. Попробуй просто вспомнить… только хорошенько вспомнить… что ты видел во Вратах. Что там было?
