Павел Буркин - Обречённые. Том 1
— Интересно, я уже отбегался? — сам себя спросил Мэтхен. Без дозиметра не определишь, сколько миллирентген (а может, рентген) он словил под вчерашним дождём, опыта в таких делах, как во многих других, не было. Головная боль, тошнота и головокружение могли быть как лёгкой простудой, так и симптомом приближающегося конца.
С трудом, опираясь на стену, Мэтхен приподнялся. Если он хочет выбраться живым, надо добыть еду. Крысы вызывают тошноту — значит, надо искать что-то съедобное, пока есть силы. Кряхтя, Мэтхен встал. Тело, выдержавшее непривычные нагрузки, отозвалось болью в мускулах. Автомат казался непомерно тяжёлым, он тянул к земле, но бросить его нельзя. Эрхард уже получил первый урок выживания в Подкуполье: так сказать, с оружием не расставайтесь.
«Жив? — впервые со вчерашнего дня возникло в голове. Мэтхен напрягся: ему казалось, что если этот таинственный голос снова зазвучал в голове, скоро станет жарко. — Ну что ж, приглашаю тебя в гости».
«Кто ты? — так же мысленно, задал Мэтхен вопрос. — И почему помогаешь?»
Неслышный смех прозвучал только в голове историка. «Кто я — долго рассказывать. Называй меня… например, Отшельником. Почему помогаю? Ты мне интересен, а впоследствии, возможно, выручишь старика. Приходи, поговорим».
«Куда?» — «Я поведу тебя. Ты почувствуешь, если отклонишься от правильного пути. Готов?» — «Конечно».
Идти пришлось долго. Но — странное дело — постепенно куда-то делись головная боль, усталость, тошнота и прочие последствия суток в Подкуполье. Эрхард невольно провёл пальцем по щеке, по которой вчера мазнула пуля: там, где вчера были кровавые потёки, остался лишь грубый, шершавый рубец. Ничего себе! Почему же остальным так не везло?
«Потому что я помогал только тебе, — произнёс Отшельник. — Ещё хотел помочь твоему другу, но он не слышал меня. Он не умел слушать. Он не верил… И потому погиб».
Мэтхен вздохнул. Слова Отшельника упали солью на раны.
«А с солью тут большая проблема, парень. — Немедленно прозвучало в голове. Отшельник, оказывается, умел копаться в мыслях, и этого не скрывал. — И натрия хватает, и хлора, а соли…»
Мэтхен даже кивнул. Потом осознал, что собеседник всё равно не может видеть (или может — его же глазами?), усмехнулся — и уверенно зашагал во тьму. Он сам не мог понять, как определяет направление. Просто, если отклонялся от правильного пути, чувствовал некую неправильность происходящего.
Дорогу Мэтхен не запомнил: идти трудно, в кромешном мраке ничего, что могло быть ориентиром. Наконец изгнанник протиснулся в пещеру, залитую бледно-розовым светом. Свет испускала… Держи он автомат в руках, наверняка бы выронил.
Карлик. Странный, и, по меркам внешнего мира, довольно уродливый. Крошечное тельце, будто у восьмилетнего ребёнка — и колоссальная, раза, наверное, в четыре больше, чем у него самого, полупрозрачная голова. Собственно, она-то, эта голова, и испускала свечение. Небольшой клювик вместо рта, через трубочку существо тянет из грязной стеклянной банки прозрачную жидкость. Это оказалась не вода, Мэтхен почувствовал запах спирта и ещё какой-то странный, от других ингредиентов. «Вот это да! Алкоголик-экстрасенс!» — чуть не подумал он, но, помня, что Отшельник читает у него в голове, задавил непочтительную мысль в зародыше.
— Садись, раз пришёл, — произнёс Отшельник вслух, отрываясь от банки. — Жаль, угостить нечем, кроме этого. А пойло попробовать успеешь. По всему Подкуполью народ, как смену отстоит, к краникам присасывается, а толку-то?
— Это…
— Здесь эту дрянь называют пойлом, — произнесло существо. Тут только Мэтхен осознал, что с ним говорят по-английски. Это было настолько невероятно здесь, в Подкуполье… Примерно как встретить нищего, вшивого и вонючего бродягу — в самой шикарной гостинице Федерации. Или промышленного магната, миллиардера и образцового джентльмена — в грязной забегаловке припортовых трущоб, в обнимку с пьяной проституткой-негритянкой. Или… В общем, в первый миг он отказывался в это поверить. — А у вас такое не пьют.
«Зато у вас без спросу читают мысли» — подумал Мэтхен. И снова Отшельник прочитал мысль — на сей раз не прямо в голове, а по растерянному лицу.
— А почему, собственно, нет? Времени у меня хватает, делать нечего, я могу легко проникнуть в мысли — не только в твои. Вдобавок есть хороший… М-да, уж его-то человеком не назовёшь, но парень он хороший… В общем, он носит книги, если находит в развалинах. В том числе и разговорники. Так что говорить будем по-английски: так проще и тебе, и мне.
Мэтхен осмотрелся, куда бы присесть. Решил, что чёрная от грязи, порванная одежда переживёт встречу с земляным полом, и уселся прямо на землю. Заду было холодно, но терпимо.
— Как там, в большом мире? — спросил Отшельник. — Сам понимаешь, инфоцентра, да хоть старого компьютера у меня нет.
— Да всё по-старому, — махнул рукой Мэтхен. — Очередная таможенная война Еврофедерации и Североамериканской Конфедерации, совместная нота планете Хань…
— Хань?
— До китайцев его, вроде бы, называли Марс… И Федерация, и Конфедерация направили правительству планеты Хань ноту с требованием вывести войска с Луны. В смысле, сверх оговорённых в Договоре «О лунных базах и секторах освоения Луны». А ханьцы наверняка снова сделают вид, что их это не касается. Соответственно, и наши начали наращивать лунную группировку… Но разногласия между землянами есть. Федерация настаивает на поисках компромисса, Конфедерации нужно жёсткое соблюдение Китаем Договора.
— Лунный Договор… я слышал о нём. Напомните, когда он был принят.
— В августе 2111 года, — отозвался Мэтхен. — Уж сорок четыре года как. Но пока держится.
— А китайцам что нужно?
— Ой, многое! В идеале — весь Свободный мир…
— Не валите с больной головы на здоровую, — строго произнёс Отшельник. — Это вам нужна вся Луна, да и от Марса вы бы не отказались. Кстати, Мэтхен… Вы в курсе, как возник Хань?
«Он бы ещё спросил, знают ли филологи, кто такой Шекспир» — раздражённо подумал Мэтхен. Но с Отшельником надо держать ухо востро, не ругаться даже в мыслях.
— Это не тайна, правда, и не афишируется. Ещё в конце позапрошлого века китайцы впервые вышли в космос. Но программа «Планета Хань» стартовала только после того, как в 2022 году китайцы совершили первую в истории экспедицию на Марс. После этого в КНР была принята комплексная программа приспособления Марса для жизни людей.
— В чём суть?
— С помощью специальных предприятий на Марсе создаётся атмосфера из «парниковых газов», что позволит «разогреть» планету до приемлемых для человека температур. Затем на Марс забрасываются вырабатывающие кислород бактерии и растения, и то и другое — генетически модифицировано и выведено под марсианскую почву и силу тяжести. Уже после этого планету можно было заселять. Но главная проблема — создание почв, пригодных для растений, и пастбищ. Её решили направленными мутациями земных видов растений и животных, отчасти — завозом почв с Земли, но главным образом — их созданием на Марсе: тут очень пригодились освоенные китайцами как раз тогда нанотехнологии и особые бактерии. Дефицит энергоносителей пополняли, создав плантации рапса и вырабатывая метан из отходов. Опять же, на Марсе открыли урановые рудники и запасы гелия. Разрабатывались космические корабли повышенной вместимости, способные доставлять на Марс миллионы переселенцев. Тем, кто отправится туда, обещали десять лет без налогов, амнистию по политическим преступлениям и отчасти — по уголовным, а главное, на них не распространялись законы об ограничении рождаемости. В добровольцах недостатка не было. С 2059 по 2087 годы Марс активно заселялся, тогда же его тихой сапой переименовали в Хань.
— А ваш Свободный мир… так и смотрел на всё это?
Мэтхен покраснел. Хоть и не он допустил историческую ошибку, недооценив противника, но это была его страна, частью которой он считался ещё позавчера.
— Аналитики не ожидали, что Китай вытянет программу в одиночку. Они ждали, что КНР придётся делиться подрядами, на Марсе появятся представители Запада. Предполагалось, что у Китая нет всех необходимых технологий, финансов не хватит. Но китайцы сделали эту программу высшим приоритетом, стержнем национальной экономики, даже отказались от замыслов по завоеванию Сибири, «подарив» её нам. Когда политики поняли, что к чему, было поздно: китайцы создали систему обороны Марса от вторжения, равно как и баллистические ракеты межпланетного класса «Гуанчжоу» с термоядерными боеголовками особой мощности. Оказалось, что держаться за старый Китай нет смысла. В 2085 году заключён Токийский договор, по которому Свободный мир гарантировал неприкосновенность планеты Хань, признавал её исключительно китайской, а китайцы обязались не вмешиваться в дела Земли. Дальше были договора об ограничении вооружений, о совместном освоении космоса, Луны… Впрочем, противоречия никуда не делись: Хань жаждет вернуть прародину, а мы хотим иметь базы на Марсе, и обе стороны — безраздельно владеть Луной.
