Узоры на твоей коже (СИ) - "Natali_art"

Гермиона застыла вместе с Софией от стеклянного шока в ее глазах. Весть об умершем возлюбленном прожгла ее нутро кипятком. Слезы заструились по щекам. Слова о том, что Реддл доберется и до еще нерожденного ребенка, привели Софию в неподдельный шок.

— Ты лжешь! — в истерике она не понимала, с кем имеет дело, и оттолкнула Тома от себя обеими руками. — Я доверяла тебе, думала ты помогал!

— Услуга за услугу, — Реддл склонил голову набок, не переставая ухмыляться. — Скрывать такую магию, знаешь ли, мне пришлось похлопотать, — он отряхнулся от ее недавних касаний, брезгливо кидая амулет Софии обратно рядом с зельем.

— Какое шикарное будущее ждет тебя. Изгнание из Колдовстворца с позором, лишение магии и скитания до самой смерти неприкаянной. Я сдам тебя сегодня же.

— Нет, Том!

Сцена воспоминания оборвалась и закрутилась так быстро, что Гермиона едва не рухнула на пол, оказавшись в новом. Комната всё та же, но в ней витала явная тревога, которая сразу же просочилась и в сердце Гермионы. Напряжение висело плотной завесой, и даже дыхание давалось с трудом.

— Ты творишь благо, Софиа, — твердил Том, нависая над девушкой, которая держала в одной руке тонкий кинжал, а второй придерживала вырывающуюся сипуху.

— Какой же ты бездушный и не способный хранить в себе хоть каплю любви, — проговорила она, сдерживаясь от слез. — Как ты живешь с этим?

— Любовь слишком сковывает и обременяет. От нее одни проблемы, — улыбнулся Реддл, усаживаясь на краешек стола, на котором всё было готово для обряда. — Я же свободен.

Он развел руки в стороны.

Софиа смерила его взглядом исподлобья и снова переключилась на бьющуюся в руке птицу. Она хлопала крыльями, поднимая в воздух заготовленные травы и опрокинула ступку со светлым порошком.

— Не буду тебе мешать, — Том улыбнулся и спрыгнул со стола.

Когда он скрылся за дверью, Софиа согнулась над столом, ослабляя хватку на теле птицы. Та легко выпорхнула и стала метаться по комнатушке. Кинжал выскользнул из ее пальцев и ударился о пол. Рыдания Софии смазались, унося Гермиону в новое воспоминание.

На этот раз уже знакомая комната была залита лунным светом и блики очерчивали острые скулы Реддла. Том вертел в своих пальцах монету и смотрел на Софию с прищуром.

— Хорошая работа, мисс Мортенссон.

— Не произноси это так, будто действительно относишься ко мне с уважением. То, что ты сотворил с Винсентом… — она помолчала, сглатывая ком в горле, — я никогда тебе этого не прощу.

Реддл поджал губы, немного хмуря брови. Он присел на шаткий стул и покачал головой.

— Единственное, что я люблю — это игры со смертью. Благодаря тебе, Софиа, я стал бессмертен. И смогу возродиться тогда, когда никто не станет ждать. Когда все решат, что меня больше не существует. И уже никто не сможет меня уничтожить. Твое непрощение мне безразлично.

— Ненавижу тебя, — выдавила девушка и отошла в глубь комнаты.

— Не забывай, я покрываю все твои выходки, — ответил Том и расплылся в улыбке. — И еще, — как будто вспомнил он и встал со стула. — Ты должна всё сохранить в тайне. Но не просто пообещать мне молчать.

— Чего ты хочешь, Том? Разве тебе не достаточно?

— Я хочу Непреложный обет. Немедленно.

— Не смей связывать себя со мной этими узами!

— Мне очень жаль, дорогая Софиа, — продолжал он со смесью иронии на губах. — Власть, которая мне нужна, не должна рухнуть в один момент по неосторожности такой юной девы. Ты поклянешься мне, что ни одна живая душа не узнает о том, что ты сделала для меня. Ну же, перестань дрожать, — Реддл подошел к Софии и с наигранной нежностью погладил ее костяшками по щеке.

Девушка дернула головой в сторону. Выражение ее лица говорило лишь о глубокой ненависти к этому человеку.

— Не бойся, это не больно, — он обхватил ее запястье, крепко сжав его пальцами. — Вот так, посмотри мне в глаза.

Будто очарованная внушением, Софиа подняла взгляд. Том Реддл явно взял ее разум под контроль неким невербальным Империо. Девушка не сопротивляясь вытянула руку, и он широко улыбнулся.

Том поднял волшебную палочку над их соединенными запястьями, и его взгляд изменился на более суровый, не сулящий ничего хорошего.

Гермиона отступила, сжимая холодные ладони от приступа страха. Дым застелил сцену скрепления Непреложного обета и вытолкнул ее в новое воспоминание. В глухом лесу, ей пришлось бежать вслед за Софией, которая от паники и бессилия металась между густыми деревьями, плотно обхватывающими ее. В какой-то момент она устало привалилась к дереву и съехала по стволу вниз, придерживая заметно округлившийся живот.

— Потерпи, сыночек, — шептала девушка, поглаживая ладонью живот поверх разодранного платья. Софиа прикрыла веки и зашептала заклинания на языке, который Гермиона не знала.

Всё вновь закружилось в суматошном ритме и в следующее мгновение Гермиона наблюдала за тем, как Софиа накладывала заклинания на новорожденного сына и, разрезав его крохотную ладонь, соединяла кровь с некой субстанцией, похожей на густую смолу.

Малыш верещал, но она не обращала на это внимания. Очертив рукой невидимые чары, Софиа приложила свою ладонь к его лбу. Ребенок успокоился, задышал ровнее, краснота его заплаканных щек спала и он распахнул глаза, внимательно рассматривая свою мать. Софиа улыбнулась сквозь слезы.

— Том не тронет тебя, ты будешь в безопасности. Однажды чары спадут и ты будешь зол и беспомощен, но ты должен поверить, что это лучшее, что могло выпасть на твою долю. Он убил Винсента, сможет найти и тебя. Я не хочу так рисковать.

В последний раз она прижала к груди малыша, который невозмутимо махал ручками и забыл о ране, которой уже не было видно на его ладошке. Софиа поместила его в корзину и зашагала прочь.

Воспоминание вытолкнуло Гермиону в разрушенную хижину, где Грэшер утешал уже немного повзрослевшую Софию. Прислонившись к его плечу лбом, она сжимала ладонью свой кулон и тяжело дышала.

— Я смогу дать тебе кров и безопасность, — произносил он, поглаживая ее по растрепавшимся и спутанным волосам.

Руки Софии были в чьей-то крови. Чужой или собственной — Гермиона даже не хотела думать. Обстоятельства, которые заставили ее загнать себя в угол, наверняка были устрашающими.

— Моя магия, — прошептала Софиа и подняла руки к лицу, — она причиняет вред не только мне.

— Ты очень напугана, девочка моя, — забота Грэшера в словах окутала ее наравне с его руками на ее плечах. — Ты убила не человека, а лишь животное. Но я научу тебя справляться с этим. Мы укротим эту силу. Не прекращая поиски, я очень многому научился, и теперь могу без сомнения сказать, что умею работать со всплесками темной магии, какой бы сильной она ни была. Знаю, ты не можешь выместить ее иначе как через причинение вреда или увечья живому или неодушевленному, разрушая всё на своем пути. Но со мной ты станешь прежней. — Грэшер приподнял ее голову и заглянул в полные испуга глаза девушки. — Ты обретешь себя, станешь сильной и сможешь владеть своей магией вместо того, чтобы разрушать ею себя и мир вокруг.

Софиа закивала головой и зарыдала у него на плече. Брюс терпеливо прижал ее хрупкое тело к себе.

Это последнее, что смогла увидеть Гермиона прежде, чем с жадностью вдохнуть кислород, выныривая из Омута памяти. Ее ошалевшее лицо исказилось от смешанных эмоций. Информация, которую она получила, бурлила в ней и не укладывалась в голове. Том Реддл принудил Софию создать проклятие на основе магии крови и запечатать его в крестраж.

Именно он убил того юношу, от которого, судя по всему, и была беременна Софиа. Он заставил ее подчиниться Непреложному обету, применив непростительное. Омерзительное манипулирование заставило девушку с темной магией в крови пойти на поводу у этого сильного волшебника.

Грэшер молча стоял напротив Гермионы. Он кивнул, когда Гермиона, наконец, нашла в себе силы и отошла от чаши с воспоминаниями. Немного пошатываясь, она прислонилась к стене и еле сдержала подступающие слезы.