Варвара Мадоши - Жертвы Северной войны
В жизни Ала бывало всякое, но тут он едва не покраснел.
— А это рубка летающей тарелочки. Мужики по знакомству согласились…
Дверь с табличкой на секунду приоткрылась, и там показалось чье-то донельзя недовольное лицо. Рот недовольного открылся и что-то изрек — Ал не понял ни слова.
Кир что-то быстро ответил, дверь захлопнулась, и Алов проводник торопливо скакнул к пульту.
— Так, сейчас-сейчас…
— Что он хотел? — спросил Ал.
— Он меня торопил. Это пилот наш, ему не нравится, что я, гуманитарий, в рубке хозяйничаю, но тут троим не развернуться… Ага, вот она, эта кнопка.
Альфонс хотел уже было после фразы о гуманитарии заорать «Не нажимай тут ничего!», но попросту не успел. Кир уже решительно толкнул Ала в бок, да так, что алхимик чуть не упал. Попытался за что-то ухватиться… и обнаружил, что схватился за чахлую осинку в палисаднике.
Дворник в фартуке поверх теплой куртки неодобрительно посмотрел на Ала (во взгляде читалось неизменное «Наклюкались тут по случаю праздника…»), но ничего не сказал. Ал, ошалело оглянувшись вокруг, понял, что стоит он в палисаднике рядом с собственным домом, а над ним хмурится дождевыми тучами небо Аместрис. Зимнее небо Аместрис.
«Да боже мой! — подумал он. — Я же не договорил с отцом!»
Пораженный Гогенхайм наблюдал, как дверка туалетной кабинки, которая еще не перестала суматошно хлопать после того, как зашел его сын, остановилась, перехваченная чьей-то рукой, а в следующую секунду из кабинки появился Альфонс Хайдерих — его Гогенхайм последний раз видел лет пять назад, когда приезжал по делам в Стокгольм.
— Добрый вечер, — сдержанно поздоровался молодой человек. — Простите, это точно Опера? Мой друг Керспи ничего не перепутал?
Гогенхайм кивнул.
— Полагаю, твой друг не ошибся, — сдержанно сказал он.
— Тогда, может, вы мне подскажете, где моя жена?
— Боюсь, это тебе придется выяснять самостоятельно, — улыбнулся Гогенхайм. — Я здесь оказался случайно.
— Мы все здесь случайно, — вздохнул Альфонс Хайдерих.
* * *Альфонс поднялся по лестнице на второй этаж в некоторой нерешительности остановился перед дверью их квартиры. Голова у него несколько кружилась. Он до конца не понимал, на каком свете — да-да, в каком мире! — находится, не сон ли все это и… и вообще он мало что понимал. Когда ничего не понимаешь, лучше всего делать то, что ты можешь сделать — как в задаче со многими неизвестными. Сейчас Ал мог, например, позвонить в собственную дверь. Тот странный человек, отрекомендовавшийся другом его двойника, во-первых, и инопланетянином — во-вторых, выбросил его именно сюда… значит ли это, что в квартире кто-то есть и что ему откроют?..
А зачем открывать — у него же есть ключ!
Альфонс сунул руку в карман, и только не обнаружив кармана на нужном месте понял, что в голове у него что-то сместилось. Проведенные вне дома месяцы будто изгладились из памяти, и он машинально решил, что одет в тот самый светло-серый удобный «штатский» плащ, в который одевался не на заданиях. У этого плаща были потрясающе удобные карманы… Он должен висеть сейчас дома, в Ризенбурге. Если его не выкинули. Уинри, кстати, давно точила на этот плащ зубы — заявляла, что он Алу категорически не идет, и давно пора осчастливить им ближайшую помойку.
Альфонс улыбнулся сам себе и позвонил.
Дверь открылась почти сразу.
— Пробежку, что ли, устроил?.. — весело спросил появившийся на пороге человек и начал говорить еще что-то, но осекся. В замешательстве посмотрел на Альфонса. Нахмурился, будто не узнавая.
Ал тоже машинально нахмурился, потому что не сразу сообразил, что за незнакомый мужик в тапочках и кухонном фартуке стоит на пороге его квартиры. Дошло до них одновременно.
— Рас?!
— Ал?!
Рассел сглотнул и посторонился.
— Ну проходи, что ли…
— Спасибо, — машинально ответил Ал. Прошел в гостиную.
Гостиная выглядела гораздо опрятнее, чем в те периоды, когда в квартире обитали только они с Эдом — как будто Уинри сейчас была в Столице. Еще Ал заметил, что на стене появились две новые картины — морские пейзажи, один с белым маяком на скале, другой с кораблем у причала. А в целом совсем ничего не изменилось.
— Ты опять здесь живешь? — спросил Ал. — Небось, снова соседи затопили, а у Флетчера опять кто-то из детей заболел, и ты не хочешь у них гостить?
— Почти… — задумчиво ответил Рассел.
— А где Эд и Уинри?
— Уинри уехала в Ризенбург, вот как раз сегодня утром. А Эдвард в центральном военном госпитале, уже больше трех недель.
Ал вздрогнул.
— С чем? — резко спросил он.
— Его помяли конкретно, когда они Жозефину Варди с компанией брали… Они же в Драхму смотались, ты не в курсе?.. Ну там то, се… Да не переживай ты, Эд уже выздоравливает. Уинри потому и уехала. Девчонки ваши там уже долго без нее, живность опять же… Ничего, вроде, все в порядке. А…
— Поеду-ка я к Эду, — сказал Ал. — Сегодня какой день недели?
— Суббота…
— А, плевать, — Ал махнул рукой. — Пустят.
И выскочил из квартиры на лестницу, машинально отметив, что пораженный Рассел забыл закрыть за ними входную дверь.
— Постой! — Рассел крикнул ему вслед, высунувшись в коридор. — Ты как вернулся-то?!
— А это уже начальство решит, когда я отчет напишу! — крикнул Ал беспечно, распахивая дверь на улицу. — Я сам ни черта не понимаю!
Ему уже давно не было так легко и тяжело одновременно.
Отчет… конечно, он напишет отчет. Но это потом. Сначала он должен увидеть Эда. Только теперь Ал понял, как он безумно скучал по брату — словно бы до сих попросту не позволял себе этого понимать. А еще Эд скажет ему, где найти Мари — наверняка ведь знает. Она наверняка проходила по делу как свидетельница. Эд всегда держит в голове все детали. И Ал непременно Мари отыщет. Если она еще помнит его… может быть, она даст ему еще один шанс?
Он торопливо шагал по улице, разбрызгивая лужи, и даже не вспомнил о том, что можно было бы сесть на трамвай или взять такси. Да и денег нормальных у него не было.
* * *Мари остановилась перед входной дверью, чтобы немного отдышаться, прежде чем вставить ключ в замок. Ей было несколько неловко, что пустяковые два пролета заставили ее запыхаться — пусть едва-едва, но все-таки… Сколько там она дополнительного веса таскает?.. Ну килограмма три, не больше пока. Что уж, сразу и расклеиваться?
Прогулка помогла. Ели в парке стояли такие зеленые, и трава под ними кое-где тоже с лета почти не пожухла. Можно было представить, что это не зима, а весна, или даже лето, просто день необычно холодный. При мысли о лете делалось легче. Все-таки эта зима слишком затянулась… С ума сойти… а ведь всего-то месяц прошел от нее, проклятой.
Ключ повернулся в замке уже почти привычно, и Мари вошла, на ходу расстегивая плащ. Подумала «не забыть свернуть поводок», сообразила, что никакого поводка нет, и поняла, что соскучилась по Квачу. Как-то он там без нее?
Мари вошла в гостиную и увидела Рассела. Тот сидел на диване и курил, что было необычно: Мари знала, что он иногда курит, но фитоалхимик делал это крайне редко и, как правило, на улице.
— Рассел, что с вами? — спросила она осторожно. — Что-то случилось?
Рассел посмотрел на нее как будто даже удивленно.
— Ал вернулся, — сказал он.
— А он куда-то уходил? — поинтересовалась Мари, про себя подумав, что Хайдерих, очевидно, тоже любит гулять.
— Да нет же, — сказал Рассел, и достал новую сигарету. — Настоящий Ал вернулся. Если, конечно, это у меня не галлюцинации от перенагрузки на двух работах, — грустно прибавил он.
— Каких двух работах? — спросила Мари, но Рассел ничего не ответил.
И тут до нее дошло, что же он сказал. Да так дошло, что даже руки похолодели.
— Постойте… — сказала она. — Как это вернулся? По-настоящему вернулся?
Рассел кивнул.
— Ну и где же он?!
Мари показалось, что у нее голос сейчас сорвется на крик, но на самом деле она едва шептала.
— Убежал в больницу к Эду, — сказал Рассел. — Про вас даже не спросил. Вот я и думаю: может, галлюцинация? Чтобы Альфонс не вспомнил…
— Он не знает обо мне, — сказала Мари. — Он не знает! — и тихо засмеялась.
— Мари, с вами все в порядке? — осторожно спросил Рассел.
— Все в полном, абсолютном, замечательном порядке! Рассел, дорогой вы мой, я вам говорила, как я вас люблю?! Как вы замечательно готовите яичницу?! Ну ладно, я побежала!
— Мари, куда вы… — Рассел вскочил и поймал ее за рукав. — Машину хотя бы вызовите! Как же вы одна?..
Он усадил ее на диван, подскочил к телефону и начал набирать какой-то номер.
Мари сидела, сжимая руки, и чувствовала дикий ужас, затопивший все ее существо.
![Lilian kls - Красное и чёрное[часть 3]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
